Он достал из кармана удостоверение и показал на вытянутой руке. Один из автоматчиков осмотрел документ и кивнул остальным:

– Свои. – сказал он.

– Что тут творится? – командным тоном спросил Терентьев.

– Кто-то стрелял из окна. – должил автоматчик.

– В управу докладывали?

– Пока нет.

– Ладно, Денис, поехали, доложимся. – сказал следователь и сел за руль Игоревой машины.

Он запустил мотор и задом выехал из двора.

– Ни фига себе тачка у следователя… – глянул один из автоматчиков в след удаляющейся машине.

Терентьев добавил газу.

– Пронесло… – выдохнул Деня.

– Ты слив зеленых наелся, что ли? – нервно рассмеялся Терентьев.

Дворжек перевернулся на бок и открыл глаза. Он лежал в каком-то актовом зале между рядами сиденьев, дикая боль мешала дышать, в глазах переливались радужные круги.

Он закашлялся, вылез в проход и сел на корточки. За окном взвыла милицейская сирена.

Рубашка была вся в крови и Дворжек понял, что в таком виде до собора ему не добраться – любой мент остановит. Он лег на спину и закрыл глаза. Сердце билось не ровно, постепенно восстанавливая ритм. Дворжек расслабился, слушая ветер за окнами, вздохнул и представил свой дом.

* * *

– Закрыто еще! – с важностью генеральши сообщила уборщица у двери на лестницу в собор.

– Милиция! – махнул удостоверением Терентьев, и уборщица как будто стала поменьше ростом.

Он сделал многозначительную паузу и добавил для пущей важности:

– Особое задание.

Они с Денисом вошли в собор и стали быстро подниматься по винтовой лестнице, по которой не так давно проделала свой путь Фели.

– Конца ей нет… – кряхтел Деня, держа руку на ребрах.

– Вон уже конец, не кряхти.

Они добрались до самого верха и открыли железную дверь, за которой поднимался гулкий стальной трап.

– Фели! – выкрикнул Деня, увидев девушку на смотровой площадке.

Та сидела, прислонившись к стене и из последних сил пыталась выдавить из осипшей флейты мелодию. Она подняла взгляд и испуганно распахнула глаза. Левая рука, залитая кровью, висела безжизненной плетью.

– Деня! Ты же сгоришь… – прошептала она побелевшими губами.

– Все нормально. – успокоил ее друг, бегом поднимаясь по трапу. – Мне теперь дневной свет по фигу.

– Деня… – девушка улыбнулась.

– Тут столько всего произошло… Но одно уже могу сказать точно – вампиром я быть перестал. Что у тебя с рукой.

– Пуля…

Терентьев присел на корточки и осмотрел рану.

– На вылет. Удачно пршла, кость не задета. Ну ты и везучая!

– Случайностей не бывает. – шире улыбнулась Фели. – День, это ты снайпера снял?

– Ну… Типа того. – оскалился Денис в безопасной теперь улыбке. – А он в виде благодарности снял с меня захребетника.

Терентьев задумчиво держал в руках сотовый телефон.

– Понятия не имею, как мы теперь будем отмазываться. Тебя по допросам затаскают. Самая мелочь – проникновение со взломом. А еще старое дело…

– Может не надо никуда звонить? – забеспокоилась девушка. – Перевязать, да и все. Заживет. Как на кошке.

– Если сматываться, то сейчас, а то с трупом киллера уже наряд работает. – Терентьев показал рукой через площадь. – В машине есть обезболивающее, если Денис не все слопал.

– Осталось. – поморщился Деня, осторожно ощупывая ребра.

– А где Сергей? Внизу? – забеспокоилась Фели.

– Вообще-то нет. – признался он. – Он остался Лысого мочить. Мы устроили у них штабе полный разгром, обезьяны дохлые, света нет… Бесплотные устроили срочную эвакуацию, а Лысого Сергей взял за жабры.

– В любом случае надо вниз. – следователь подхватил девушку на руки и осторожно ступил на лестницу. – Денис, иди вперед, заводи машину.

– Но вы уничтожили ритмизатор? – Фели так и сыпала вопросами, стараясь отвлечься от боли в руке.

– Я бы сказал, если бы знал, что это такое. – усмехнулся Терентьев. – Но какую-то невидимую электростанцию мы расстреляли.

Телефон зазвонил у него на поясе.

– Подожди. – следователь поставил девушку на ноги. – Терентьев слушает. Кто? Как ты узнал телефон? Зараза глазастая… Ты где?

– Это Сергей?

– Да. С ним все нормально, он дома.

Терентьев с Фели на руках спустился вниз, Денис уже ждал их в машине. Едва они устроились в салоне, он поддал газу, и машина сорвалась с места. Нарушая все правила, они примчались на улицу Якубовича.

– Теперь это наш город! – Деня лихо вдавил педаль.

– Ты поосторожней. – нахмурился следователь. – Не хватало нам сейчас куда-нибудь врезаться.

Они въехали во двор, Дворжек уже ждал – помахал с балкона. Заметив, что ребята у машины замешкались, помогая Фели, Сергей бегом бросился вниз. Через минуту он стоял перед Фели. Она воспрянула духом и улыбнулась измученной улыбкой. Дворжек распахнул руки и обнял девушку нежно, как порыв свежего ветра.

– Вот они. – улыбнулся Деня. – Флейта и Ветер. С этим никакие бесплотные не справятся.

– Тыранен? У тебя кровь на рубашке… – встревожилась Фели.

– Это пустяк. – успокоил ее Дворжек. – Поверхностная рана. А разумных бесплотных мы вышибли. Это главное.

В квартире Дворжек сразу занялся Фелиной рукой.

– Нормально. – осмотрел он повязку. – Теперь отдыхать. Ты молодец, Фели. Если бы не ты, у нас ничего бы не вышло.

– Я играла одной рукой. – смутилась девушка. – Какая уж там музыка…

– Не музыка главное. – улыбнулся Сергей.

– А что с ритмизатором? Он был в лаборатории?

– Там был только пульт. – вздохнул Дворжек. – Самого ритмизатора я не нашел.

– Как?! – переглянулись Терентьев и Деня.

– Вот так. Похоже мы недооценили грандиозность этого устройства. Когда эта тварь впилась мне в тело, я ухватил несколько смутных образов. Похоже, что ритмизатором пространства является сам город.

– Как это? – не поняла Фели.

– Я и раньше удивлялся, зачем Питер построили в таком малопригодном месте. Кругом сплошные болота, воды больше чем суши…

– Зеркала! – кивнула она. – Отражающие поверхности! Так вот почему они так боятся ветра! Ветер гонит рябь и дробит отражения!

– Точно. Видимо бесплотным как-то удалось воздействовать на планы Петра по строительству. Питер изначально спланировали, как пространственный ритмизатор. Тут не только вода, но и архитектура, арки, прямые проспекты. Плюс белые ночи, конечно, они тоже задают определенный психический ритм.