— Я уверен, враги Гитлера говорили то же самое. Они говорили это в тридцать четвертом и были правы. В тридцать шестом, и были правы. В тридцать восьмом тоже. «Неудачное время, чтобы выступить против него». А когда поняли, что наступил удачный момент, протестовали уже в Освенциме или Бухенвальде.

— Это не одно и то же, — возразила Джулия.

— Ты уверена?

Она не ответила, но смысл поняла. Гитлер был оклейщиком обоев, или так гласила легенда; Джим Ренни торговал подержанными автомобилями. Хрен редьки не слаще.

Впереди яркие лучи просвечивали сквозь деревья. Гравировали тенями покрытый заплатами асфальт Моттон-роуд.

По другую сторону Купола стояли армейские грузовики, уже в Харлоу, и тридцать или сорок солдат деловито сновали туда-сюда. У каждого на ремне висел противогаз. Грузовик-цистерна с надписью на борту «ЧРЕЗВЫЧАЙНО ОПАСНО — ДЕРЖАТЬСЯ ПОДАЛЬШЕ» задним ходом подъехал чуть ли не вплотную к закрашенному спреем прямоугольнику на поверхности Купола. Пластиковый шланг отходил от крана на заднем торце цистерны. Шланг держали два человека. Его наконечник диаметром не превышал шариковую ручку «Бик». Этих людей облачили в скафандры, на спине каждого крепились баллоны со сжатым воздухом.

Со стороны Честерс-Милла за этим действом наблюдала только одна зрительница. Лисса Джеймисон, городской библиотекарь, стояла рядом со старомодным женским «швинном», над задним крылом которого крепился багажник-корзинка. Сзади корзинку украшала наклейка: «“КОГДА ВЛАСТЬ ЛЮБВИ ПРЕВЗОЙДЕТ ЛЮБОВЬ К ВЛАСТИ, МИР ОБРЕТЕТ ПОКОЙ” — ДЖИМИ ХЕНДРИКС».

— Что ты тут делаешь, Лисса? — спросила Джулия, вылезая из машины. Подняла руку, чтобы прикрыть глаза от ярких огней.

Лисса нервно теребила Ключ жизни,[113]который на серебряной цепочке висел у нее на шее. Она перевела взгляд с Джулии на Барби, вновь посмотрела на Джулию.

— Я катаюсь на велосипеде, если расстроена или встревожена. Иногда езжу до полуночи. Такие поездки успокаивают мою рпеита.[114]Увидела я свет и поехала на свет, — говорила она нараспев, и на мгновение отпустила Ключ жизни, чтобы нарисовать в воздухе какой-то сложный символ. — А вы что здесь делаете?

— Приехали посмотреть эксперимент, — ответил Барбара. — Если сработает, вы сможете стать первой, кто покинет Честерс-Милл.

Лисса улыбнулась. Получилось довольно-таки натужно, но Барби по достоинству оценил ее усилия.

— Если я это сделаю, то останусь без блюда дня, которое подают в «Эглантерии» по вторникам. Мясной пирог, не так ли?

— Да, планируется мясной пирог, — ответил Барби, не добавив, что в следующий вторник, если Купол останется на месте, spécialité de la maison[115]станет открытый пирог с кабачками.

— Они не разговаривают, — сменила тему Лисса. — Я пыталась.

Коренастый, широкоплечий мужчина вышел из-за грузовика-цистерны в свет прожекторов. В брюках цвета хаки, куртке и в бейсболке с надписью «Черные медведи Мэна». Прежде всего Барби обратил внимание, что полковник Джеймс Оу Кокс располнел. Потом заметил толстую куртку, застегнутую доверху, до самого подбородка, который лишь самую малость не дотягивал до двойного. Барби, Джулия и Лисса обходились без курток. Под Куполом они не требовались.

Кокс отдал честь. Барби ответил тем же, и ему это понравилось.

— Привет, Барби! Как Кен?

— У Кена все прекрасно, а я остаюсь тем бедолагой, которому достается вся приятная работа.

— На этот раз нет, полковник, — возразил Кокс. — На этот раз, похоже, тебе не придется ударить палец о палец.

— Он кто? — прошептала Лисса. Она все теребила Ключ жизни. Джулия подумала, что цепочка скоро порвется, если Лисса будет продолжать в том же духе. — И что они здесь делают?

— Пытаются вытащить нас отсюда, — ответила Джулия. — И после разрекламированной дневной попытки, окончившейся неудачей, теперь предпочли обойтись без лишней огласки. Мудрое решение, должна сказать. — Она шагнула вперед: — Привет, полковник Кокс! Я — ваш любимый редактор газеты. Добрый вечер.

И надо отдать должное Коксу, недовольство в его улыбке если и присутствовало, то в малой степени.

— Миз Шамуэй! Вы еще красивее, чем я себе это представлял.

— Я могу сказать о вас только одно: вам с легкостью удается… — Барби взял ее за руку, остановив в трех ярдах от Кокса. — Что такое? — повернулась она к нему.

— Фотоаппарат. — Джулия и забыла, что он висит у нее на груди. — Он цифровой?

— Конечно, запасной фотоаппарат Пита Фримена. — Она уже хотела спросить, чем вызван вопрос, потом сообразила сама: Ты думаешь, Купол выведет его из строя?

— Это в лучшем случае. Вспомни, что произошло с кардиостимулятором чифа Перкинса.

— Черт! — вырвалось у нее. — Вроде бы у меня в багажнике лежит старый «Кодак».

Лисса и Кокс смотрели друг на друга, как показалось Барби, в равной степени зачарованные.

— Что вы собираетесь сделать? — спросила она. — Опять бабахнет?

Кокс замялся.

— Скрывать тут нечего, полковник, — вмешался Барби. — Если не скажете вы, скажу я.

Кокс вздохнул.

— Ты настаиваешь на полной открытости, да?

— Почему нет? Если сработает, жители Честерс-Милла расхвалят вас до небес. В неведении вы их держите только в силу привычки.

— Нет. Это приказ моих начальников.

— Они в Вашингтоне, — пожал плечами Барби. — А пресса в Касл-Роке, вероятно, смотрит «Отвязных девчонок» по платному кабельному каналу. Здесь только мы, подопытные кролики.

Кокс снова вздохнул и указал на выкрашенный прямоугольник, напоминающий дверь:

— Здесь наши люди в защитных костюмах попытаются прожечь Купол экспериментальным составом. Если нам повезет, кислота прорежет щель, а потом мы выбьем кусок Купола, как выбивают кусок стекла из оконной панели, очерченный стеклорезом.

— А если нам не повезет? — спросил Барби. — Если Купол разложится, выделяя ядовитый газ, который убьет нас всех? Для этого противогазы?

Кокс неопределенно пожал плечами:

— Если на то пошло, ученые предполагают, что кислота может инициировать химическую реакцию, которая вызовет возгорание Купола. — Тут Кокс увидел испуг на лице Лиссы. — Но все это они считают маловероятным.

— Они считают. — Лисса вновь принялась теребить Ключ жизни. — Не им травиться или поджариваться.

— Я понимаю вашу озабоченность, мисс… — начал Кокс.