Ей даже становилось немножко не по себе, когда она представляла, как ее отец ищет в Интернете всякие события, пытается найти что-то такое, что могло бы взволновать его тридцатипятилетнюю дочь. Если бы они встретились на тридцать лет раньше, он, пожалуй, водил бы ее в парки развлечений и покупал бы массу мягких игрушек. «Тебе незачем что-то предпринимать, мы можем просто поговорить!» — вот что хотелось сказать Элен, но, конечно же, она не слишком хорошо представляла себе, о чем бы они могли разговаривать. Черт бы побрал ее матушку!

Элен открыла дверь с мягкой дочерней улыбкой на лице. На пороге стояла какая-то женщина в гигантских темных очках и бейсболке, надвинутой на самые глаза.

— Ох, впусти меня побыстрее! — сказала она.

— Простите?..

Женщина опустила очки, показывая знакомые круглые голубые глаза.

— Извини, что все так театрально. Это я, Рози. За мной весь день гоняются фотографы.

Элен открыла дверь. Она ничего не слышала ни о Яне Романе после его визита две недели назад, ни о той журналистке и уже перестала посылать сообщения Рози.

— Почему тебя преследуют фотографы? — спросила Элен.

— Ты не видела сегодняшние газеты?

Рози сняла темные очки и бейсболку. Она выглядела загорелой и очень хорошенькой и куда более счастливой, чем когда-либо.

— Нет, — покачала головой Элен.

Ее сердце заколотилось. Мэри-Бет говорила, что статью придержат, но Элен все равно становилось не по себе каждый раз, когда она разворачивала газету, воображая, каково это — увидеть на фотографии собственное лицо под каким-нибудь ужасным заголовком. И в ней проснулось совершенно новое для нее сочувствие к тем, кто когда-либо пострадал от плохой прессы. Забавно, ей всегда казалось, будто у нее огромный запас сострадания, а выяснилось, что нужно просто самой оказаться на месте других, чтобы по-настоящему все прочувствовать.

Рози достала из сумки какую-то бульварную малоформатную газетку, сложенную пополам. Протянув ее Элен, она постучала пальцем по первой странице. На ней было черно-белое фото Яна Романа с высокой, длинноногой женщиной, выходящих, похоже, из отеля. Смысл фотографии был понятен и без аршинного заголовка: «РОМАН УДАРИЛСЯ В РОМАН!»

Элен пробежала глазами первый абзац.

«Известный медиамагнат Ян Роман женился всего три месяца назад, однако его любовь, похоже, уже закончилась!»

— Ян спутался с какой-то супермоделью, — сообщила Рози. — А репортерам нужна моя фотография и чтобы я выглядела убитой и безвкусно одетой.

— Ох, мне так жаль, — пробормотала Элен.

— Все в порядке, — отмахнулась Рози. — Он просто пытается спасти лицо. Ян думал, я готова порвать с ним, и решил меня опередить. И наверняка бы отлично заплатил этим фотографам. Послушай, Ян говорил, что приходил к тебе.

— Да, я имела удовольствие встретиться с ним, — кивнула Элен сухим и холодным тоном своей матери. Иной раз он оказывался весьма полезным. Она проводила Рози в гостиную. — Чай? Кофе? Что-нибудь прохладительное?

— Нет-нет, я не задержусь. Прости, что я вот так неожиданно к тебе ворвалась.

Рози села напротив Элен, в кожаное бабушкино кресло. Ноги у нее были настолько короткими, что носки спортивных туфель едва доставали до пола. Она наклонилась вперед, сжав вместе ладони, словно моля о прощении.

— Я просто хотела поговорить с тобой лично и извиниться за то, что втянула тебя во все это. Понимаешь, я ненадолго уезжала, а мобильник с собой не взяла. И только сегодня утром получила все твои сообщения и сразу примчалась.

Элен поморщилась, вспоминая тот ужасный день:

— Наверное, я вела себя как истеричка…

— О боже, да у тебя были причины! Я вполне могу представить, что он тебе наговорил. Он ведет себя… ну, не знаю… как Рэмбо или как Тони Сопрано.

— Да, он был… в общем… страшноват. Пообещал меня уничтожить.

— Вот ведь козел! — Рози достала из сумочки жевательную резинку, развернула, сунула в рот и принялась быстро жевать. — Никотиновая. Я наконец-то не курю.

— Ну, как подчеркнул твой муж, я не слишком тебе в этом помогла.

— Ты шутишь, да? Я бы тебя порекомендовала кому угодно!

Рози яростно жевала и смотрела куда-то вдаль, вероятно пытаясь придумать причину, чтобы кому-то порекомендовать Элен.

— Ян подслушал твой разговор с сестрой обо мне, — напомнила ей о своем присутствии Элен.

— Я понятия об этом не имела. — Рози откинулась на спинку кресла; теперь ее ноги вообще не доставали до пола. — А я считала, что подслушивать обычную болтовню ниже его достоинства. К тому же он, конечно, все неправильно понял. Я всего лишь говорила сестре, что просила тебя внушить мне, чтобы я его полюбила, а она мне ответила, что я просто идиотка. Ну, как бы то ни было, потом она убедила меня поехать с ней на семейный праздник в Квинсленд. Это оказалось потрясающе. Отличный праздник на берегу, и мы с моими племянницами строили песчаные замки, и ели сэндвичи с креветками. Яну бы это ужасно не понравилось. И это лишь подчеркивает разницу между нами. Я просто уж слишком… слишком обычная, средняя.

— Не бывает обычных, средних людей, — машинально произнесла Элен.

— А я такая, — возразила Рози. — Ужасно средняя. И вообще, я не понимаю, почему он проявил интерес к хоббиту вроде меня. Я совсем не его тип, не в его вкусе. Вот та модель в газете — это другое дело. Она отлично будет выглядеть на его яхте.

— Не знаю, Рози, — задумчиво произнесла Элен. — Мне кажется, он действительно полюбил тебя. И именно поэтому теперь в таком бешенстве.

— Нет, — возразила Рози. — Это все из-за его гордости. Ну, не важно, все равно все кончено. Это была большая ошибка с обеих сторон. И я никогда по-настоящему его не любила. Тебе это известно. Ты сама помогла мне это понять.

— Мне кажется, ты просто никогда не позволяла себе полюбить его, или допустить, чтобы он тебе нравился, или даже узнать его по-настоящему, потому что ты была слишком занята размышлениями о том, почему он выбрал тебя. Думаю, тебя ослепило положение Яна Романа. Его деньги. Его власть. Его манеры важной шишки. А ему вполне мог понравиться скромный семейный праздник на берегу моря. — (Рози моргнула. Еще немного нервно подвигала челюстями, жуя резинку.) — Он выбрал тебя, — продолжила Элен. — Человек его положения может позволить себе любую жену. Но он не выбрал какую-то супермодель, он выбрал тебя.

Элен хотела сказать: «Тот факт, что он выбрал кого-то столь обычного с виду, означает, что он увидел в тебе нечто необычное, а это означает, пожалуй, куда больше, чем нам может показаться».

Тут она вспомнила слова Патрика: «Вы, женщины, думаете, что любовь — это черное и белое».

Рози нахмурилась. Что-то промелькнуло в ее глазах. Она уставилась на собственные руки и дернула ногами. Потом Элен увидела, как Рози замкнулась, ушла в себя, словно приняв какое-то решение. Нет. Ей не хватало самоуважения, или храбрости, или чего-то еще; ее браку с Яном Романом в это мгновение пришел конец.