Увы, геройство Аманды привело лишь к тому, что теперь нам не обойтись без подкрепления.

Когда глаза постепенно привыкли к темноте, мы по лестнице спустились в зал. Я различил неясную фигуру, но не знал, человек это или тень. Прицелившись, тут же понял, что так легко могу попасть и в Аманду, а потому ждал, пока очертания станут более четкими.

Но ничего не дождался. Он или она — фигура вдруг вообще пропала из вида.

Зато я слышал сопение и стоны мужчины, которому Аманда прыснула спреем в лицо.

— Мать твою, как больно… О’кей, ничего. Я уже вижу. И пистолет нашел. Кто, черт побери, сюда явился?

Откуда-то неподалеку от нас донеслось шипение Лавинга, приказавшего ему заткнуться.

Но где же Аманда?

Мгновение спустя перешептывание возобновилось.

Лавингу приходилось теперь играть в точности по теории Байеса — в игру, построенную на неполноте информации. Он не знал, кто именно ему противостоял. Не знал, сколько нас, кто мы такие и чего добиваемся. Но вместе с тем Лавинг превосходно владел техникой быстрого приспособления к ситуации и оценки возможных действий врага.

Вероятно, он полагает, что противник у него только один, — выстрела Поуга из пистолета с глушителем он не слышал. Ему известно, что напавший снял охранника на входе. Важно для него и то, что противник готов стрелять на поражение, не требуя бросить оружие и сдаться. Примитивный метод отвлечения внимания — куски стекла, брошенные на пол зала центра управления, — подскажет ему, что операция ведется в очень ограниченных масштабах. Это не полицейский спецназ и не отряд ФБР по освобождению заложников — если бы атаковали они, здание уже было бы освещено ярче, чем Таймс-сквер в Нью-Йорке.

Значит, рассуждал я, Лавинг считает, что он со своими людьми превосходит нас численно и в его распоряжении остается достаточно времени, чтобы найти девочку и вместе с ней сбежать отсюда.

Резкий крик прорезал темноту. Кричала Аманда. Где-то совсем рядом со мной. Донеслись до меня и звуки борьбы. Затем что-то клацнуло, и теперь уже мужчина заорал от боли:

— Помогите! Эта сучка прыснула мне в лицо своим чертовым спреем! Я в северо-западном углу…

— Молчать! — скомандовал Лавинг, а мы с Поугом инстинктивно разделились и быстро направились в том направлении. Я сделал несколько прикрывающих выстрелов, целясь повыше.

Смутная тень рядом с дверью, оказавшаяся одним из противников, подняла пистолет и послала пулю в мою сторону. Поуг тут же открыл ответный огонь, используя по три заряда подряд, и мужчина повалился на пол, хотя не был ранен — по крайней мере тяжело, — потому что продолжал стрелять.

По моим подсчетам, теперь один из врагов был убит, а еще один или даже двое получили струю слепящей жидкости в глаза.

— Б…ь, ей удалось вырваться, — послышался еще один голос.

— Мы — федеральные агенты — громко объявил я. — Снаружи здание окружено.

— Мы знаем, что вас только трое, — поддержал меня Поуг. — Приказываю всем бросить оружие и с поднятыми руками собраться под световым сигналом аварийного выхода. Выполнять немедленно! В противном случае будете уничтожены.

Затем слово взял Лавинг:

— Зачем так рисковать, Корт? Вы же блефуете. Мы не собираемся убивать девчонку. Нам нужна только информация. Отступитесь.

— Пошел на!.. — выкрикнула Аманда.

Настало время успокоить ее.

— Аманда! — ровным тоном произнес я. — Немедленно ложись на пол. Где бы ты ни находилась, сразу ложись и постарайся не шуметь.

Ответом мне стали сразу несколько выстрелов, сделанных на голос.

— Прекратить огонь! — жестко распорядился Лавинг.

— Где же вы? — крикнула Аманда.

— Немедленно ложись на пол! Необходимо…

В этот момент раздался громкий взрыв, и я откатился назад, совершенно ослепленный.

Светошумовая граната.

А мы недооценили их, мелькнула мысль. Даже специальные затычки на этот раз не спасли меня от временной потери слуха. Поуга, который тоже совершенно не ожидал взрыва гранаты, с силой швырнуло об один из металлических столов. Но он упрямо старался подняться на колени, высматривая цель, хотя яркая вспышка почти лишила нас способности четко видеть.

Мы оба стали отползать от места, куда один из похитителей метнул эту несмертельную, но очень эффективную гранату. Мне отчаянно хотелось найти в этом месиве Аманду, но я не решался снова подать голос, чтобы не выдать своей позиции. По едва различимым колебаниям теней я догадывался, что враги теперь сближаются с нами, стремясь зайти с флангов.

Внезапно я услышал легкий шум позади и резко повернулся как раз в тот момент, когда один из противников, находившийся всего в метре, прыгнув, навалился на меня и прижал к полу.

Напавший на меня человек неистово молотил кулаками и изо всех сил тянулся к моему пистолету.

Однако ко мне постепенно возвращалась острота зрения, и я вдруг уловил запах пота и духов.

— Аманда… — прошептал я, оттолкнув ее, — это же я — Корт.

Девочка попятилась, всматриваясь и целясь баллончиком с перцовым спреем мне в лицо. В красноватом отсвете тусклого фонаря аварийного выхода я видел сначала только ее мрачно горящие глаза.

«У вашей дочери твердый характер. Ее не так-то легко запугать…»

Сейчас на ее лице отчетливо читался страх, но он исчез, когда Аманда узнала меня.

— О… это вы, мистер Корт!

Щеки ее были влажными, но не потому, что она плакала. Газ, выделявшийся из баллончика, раздражал ей глаза так же, как и другим. Я освободил ее запястья от клейкой ленты.

Поуг бросил взгляд в нашу сторону, жестом показал, чтобы мы пригнулись, и стал осматриваться по сторонам.

Девочка прижалась ко мне — не от испуга, а от нервного и физического напряжения.

И снова где-то рядом послышался стук металла по бетонному полу.

— Глаза и уши! — раздался предостерегающий возглас Поуга.

Я зажмурился и еще крепче прижал к себе Аманду, спрятав ее лицо у себя на груди и зажав ей уши. Поэтому, когда граната сработала, мы были к этому готовы.

Но только это оказалась совсем другая граната.

Взрыва не было. Только хлопок и шипение. Я приоткрыл глаза и увидел, как яркий свет залил помещение, отбрасывая по стенам изломанные тени. Одновременно граната выпустила облако воспламенившегося фосфора, от чего мгновенно заполыхали пол, деревянные перегородки и обивка нескольких кресел. Яркое свечение погасло, но огонь не унимался, а, напротив, разливался все шире, и мы успели лишь разглядеть темные силуэты, быстро двигавшиеся вдоль дальней стены зала, а потом вдруг пропавшие.

Секунду спустя упала еще одна граната, теперь уже ближе к нам. Мы бросились в стороны прежде, чем ее внутренний механизм сработал, и она выплеснула еще одно облако пламенеющей фосфорной смеси, которая по своему воздействию напоминала напалм, — она пристает, как клей, и прожигает насквозь одежду и кожу.