— Ну вот, мы стоим лицом к лицу, Азрафил, надменная и преступная тварь! Конечно, в царстве тьмы ты являешь собой известную величину, но перед всемогуществом Бога, которого дерзал кощунственно хулить, ты — ничтожество, лукавое и порочное. Час возмездия за твои злодеяния настал, но Всевышний, в беспредельном милосердии к созданию Своему, хотя бы даже к самому низкому, предоставляет тебе на выбор: блуждать ли мерзким демоном по адским безднам или отречься от ада, преклониться перед своим Творцом и искупить вину в области благого труда.

— Никогда! Я — князь тьмы и хочу остаться им! — тщетно пытаясь освободиться, прорычал демон, с пеной бешенства на устах разражаясь чудовищным богохульством.

— Значит, ты сам избрал свою судьбу, и да исполнится твой жребий. Живи в трупе этого животного и в таком виде блуждай по обителям мрака и тьмы!

Маг взмахнул магическим мечом и произнес формулу: пламя сверкнуло с лезвия и пало на лежащего козла. По окоченевшему уже телу животного пробежала дрожь, а затем козел поднялся, как автомат, стоя с широко открытой пастью и стекловидными глазами. Тогда Веджага-Синг подошел к пленнику и начертал на нем мечом кабалистический знак, фосфорически сверкнувший в воздухе, как на угольях. Проворно и смело поразил его маг пламенным мечом, произнеся громким голосом:

—Азрафил! В силу данной мне власти низвергать демонические, злые существа, повелеваю тебе воплотиться в тело этого животного, уже обреченного на разложение.

Раздался взрыв, и волосатое тело демона вспыхнуло, а затем стало точно съеживаться. Не прошло и минуты, как на острие меча очутилось омерзительное животное, чудовище: голова с искаженным лицом и висевшими бесформенными черными лохмотьями. Маг быстро поднес эти останки к раскрытой пасти козла, где они и исчезли. Потухшие, точно стеклянные, глаза козла тотчас же вспыхнули дьявольской злобой, и козел попятился, свистя и хрипя.

Помощники мага мерными голосами шептали формулы, а Веджага-Синг, укротив чудовище поднятым крестом, подошел к висевшей на стене шелковой занавеси, сорвал ее и обнаружил за ней широкую и глубокую нишу с готической дверью. Ее черные створки покрывали красные иероглифы, а по бокам с одной стороны стоял выпрямясь на хвосте змий, а с другой — дракон с зубчатыми крыльями. Едва маг коснулся двери концом меча, как та с грохотом распахнулась и оттуда вырвался вихрь дымного пламени, а когда дым рассеялся, по ту сторону двери развернулась странная и мрачная картина, которую Мэри видела во время путешествия в пандемониум.

Бешеным прыжком кинулся козел вперед и, перескочив порог, с глухим ревом исчез в облачном пространстве. Затем пораженным князю и доктору представилось неожиданное отвратительное зрелище: с невероятным проворством, словно под действием гальванического тока, вскакивали залитые кровью трупы и, движимые невидимой силой, устремлялись в таинственную дверь, скрываясь в тумане, откуда доносился звонкий, глумливый хохот, встречавший каждого вновь прибывшего. Когда, наконец исчез последний труп, дверь с грохотом захлопнулась, а Веджага-Синг начертал на ней светлый крест.

— Через эту дверь никакая лярва или демонический дух уже более не войдет, — произнес он, обращаясь к своим спутникам. — Надо будет окончательно очистить дом от населяющих его злых сил и посвятить какому-нибудь благотворительному учреждению. Я поговорю об этом с Мэри: она законная наследница недвижимости, а сатанинское братство понесло очень тяжкие потери и не осмелится открыто протестовать. А пока, едем отсюда, друзья мои, здешние миазмы вредны даже для адептов.

Действительно, князь был очень бледен и чувствовал слабость, как после болезни, а Заторский пошатывался вследствие головокружения, и мог каждую минуту упасть в обморок.

Веджага-Синг дал им понюхать что-то живительное и ароматичное, а затем, когда они вышли в сад, то свежий воздух укрепил их, и они спешно вернулись домой.

В первой комнате их встретила видимо озабоченная надзирательница.

— Учитель, я исполнила все ваши приказания: сожгла одежду и приготовила ванну, но мне не под силу поднять даму: ее тело тяжело, как гранит, и кто-нибудь должен помочь мне.

— Хорошо, как только выкупаюсь в ванне и переменю платье, я приду помочь вам, а до тех пор продолжайте окуривания, — сказал маг.

Четверть часа спустя Веджага-Синг вместе с Заторским прошел в залу, где находился бассейн, а в конце комнаты, на кушетке, лежала все еще не пришедшая в себя Мэри. В камине пылал огонь, и сильный запах ладана и можжевельника наполнял комнату. При входе мага со всех сторон послышался шум, порыв холодного воздуха пронесся по зале и потряс окна, в стекла швырнуло горсти песка и щебня.

Не обращая внимания на эти враждебные проявления, Веджага-Синг подошел и нагнулся над Мэри, которая глухо стонала, хотя и была без памяти. На ее груди стояла чашка с травами, потрескивавшими при горении, и маг бросил в огонь щепотку белого порошка, а на голову Мэри вылил флакон бесцветной жидкости, произнося при этом формулы. Из тела Мэри стал просачиваться густой черный дым, окутавший ее словно облаком, а вслед за тем из дыма начали вылетать шарики — кроваво-красные, синие, черные и желтые, которые лопались с пистолетными выстрелами и распространяли тошнотворный запах разложения.

Мэри продолжала стонать и, видя ее страдания, Заторский со слезами на глазах испуганно спросил:

— Надеетесь ли вы, учитель, спасти ее?

— Несомненно, потому что она никогда не принадлежала никому из демонов, как это в обычае у сатанистов. Провидение спасло ее от этой ужасной, пагубной связи, а она в весьма трудную минуту проявила много силы и решительности. Понятно, ей еще придется много поработать, чтобы полностью возобновить свою чистоту. Тем не менее, повторяю, она — мужественна, а потому, я убежден, достойно вынесет очистительные омовения, ввиду того, что пала жертвою обстоятельств, и если она была дурной и порочной, то лишь поневоле, а не сознательно.

Подойдя к бассейну он приказал зажечь расположенные вокруг него в виде треугольника курильницы с угольями, вылив в воду что-то из флакона, а потом приказал принести Мэри и с помощью доктора погрузил ее в бассейн. В этот миг она страшно вскрикнула и открыла глаза, а между тем вода шипела, точно в нее спустили раскаленное железо. Мэри отбивалась, думая, что умрет, такая невыносимая боль жгла ее тело, но маг с Заторским крепко держали ее, и по мере того, как первый читал формулы, ее страдания будто стали утихать, вода же покрылась зеленоватой, с красными прожилками, пеной. Через четверть часа шипение вовсе прекратилось. Мэри вынули из бассейна и перенесли в одну из комнат убежища, она лежала замертво и, видимо, находилась в каталепсии.

Веджага-Синг приказал надзирательнице переодеть Мэри в свежее платье, поставить в изголовье крест и через каждые два часа повторять назначенные им окуривания.

—Дадим ей отдых до следующей ночи, тогда я переговорю с ней и дам советы, так как уеду не раньше двух дней. — Потом, обращаясь к надзирательнице, он спросил: — А где тигр?

—Он сидит в сенях, забившись в угол, и никого не подпускает к себе, — ответила она.