Тварь снова рыгнула, испуская волны зловония. У Орландо перед глазами замелькали огоньки, но за ними была только всепоглощающая темнота.

Гулкий голос долетел до храма:

— Я иду, брат мой!

Похитители Орландо остановились. Из темной части храма появилась еще одна гигантская фигура и двинулась вперед. Задние лапы этого сфинкса волочились по полу, из его ран сочился песок пустыни, оставляя на полу след.

— Я оставил свой пост, о мой брат, — простонал он. — Впервые с сотворения мира. — Его шкура, которая имела цвет лаванды с отсветом зари, сейчас была бледно-серой. — Но я иду к тебе.

Мават, державший Орландо, посмотрел на Тефи, вцепившегося в Фредерикса своими лапами-крыльями. Создавалось впечатление, что они разговаривают без слов, обсуждая, насколько безопасно это место, когда два сфинкса объединили силы в смертельной схватке. Дуа прополз сквозь строй атакующих людей-черепах к своему брату, почти не замечая ударов. Несколько черепах исчезли под огромным брюхом, их рты были широко разинуты, но не издавали ни звука даже в агонии смерти. Вопли и какие-то странные звуки наполнили мрачный храм — это летучие мыши и змеи, которым помешали пировать, взмыли вверх как вьюга из черного снега.

— А теперь в наше укрытие… — объявил Тефи, но тут резкий порыв ветра от дверей храма швырнул его в сторону и наземь. Фредерикс чуть не вырвалась, но Тефи удалось удержать ее, он с трудом поднялся на свои птичьи ноги. Более устойчивый Мават покачнулся, но удержался. Все слышали усиливающийся вой за стенами храма, будто над ними пронесся торнадо.

В дверь вполз солдат, побитый и истекающий кровью.

— Он едет! — крикнул он. — Господин Осирис едет! Он летит на птице Бену, чьи крылья — буря и черное пламя, а в гневе набрасывается на всех, даже на своих!

Воин рухнул на землю и зарыдал.

На этот раз страх на лицах Мавата и Тефи был очевиден, но Орландо это не обрадовало. Даже если оба прислужника испугались своего хозяина, приезд Осириса не сулил ничего хорошего для Орландо и Фредерикса. Разве Бонни Мей Симпкинс не говорила, что он один из главных в Граале?

Вопли и стоны в храме достигли такого накала, что все, кто еще были живы, пали на колени, у них пошла кровь из ушей и носа. Неожиданно огромный камень размером с дом свалился с потолка недалеко от входа и раздавил группку людей-черепах, потом раскололся на несколько камней поменьше, которые отваливались от него и давили тех, кто еще был жив. Те, кто мог двигаться, постарались отползти подальше от двери. От стен начали отваливаться крупные камни и валиться на пол как бомбы. Боги-воины продолжали биться со слабеющими сфинксами, но мир вокруг них, похоже, шел к своему концу.

Пока Орландо безуспешно пытался вырваться, вой ветра снаружи достиг пугающей пронзительности. Орландо почувствовал резкую боль в ушах. Вся передняя стена храма вздулась, будто это живот огромного существа, и рухнула внутрь храма.

Орландо успел увидеть невероятно большую фигуру на фоне ночного неба, она стояла совсем рядом с храмом, огромное нечто, размером с реактивный самолет, оно взмахивало крыльями, по краям которых вздымалось пламя. Это существо заполнило весь пролом в стене, потом мимо них прокатился большущий камень, он сбил человека-кобру Мавата, швырнув его на Орландо.

Орландо, задыхаясь под тяжестью чудовищного тела начал прощаться с жизнью. Рев ветра стих, его сменила абсолютная тишина. Что-то подсказывало Орландо, что он освободится, что его ждет свобода и отдых.

«Я же не могу…» — подумал он. Он что-то еще должен сделать, но Орландо понятия не имел, что же можно сделать в такой ситуации.

Ему удалось глотнуть чуть-чуть воздуха, который с трудом прошел в легкие. Чудовищный вес кобры пригвоздил голову и плечи сима Таргора к каменному полу, он задыхался под вонючим чешуйчатым телом. Орландо пытался, но не мог сдвинуть безвольную тушу Мавата. Он толкал его руками, пытаясь сбросить с себя, но никак не мог найти упор для локтей, чтобы получился рычаг. Усилие привело к тому, что он начал терять сознание. За тем глотком воздуха новых не последовало, и Орландо чувствовал, что его грудная клетка сейчас сломается.

«Я больше не могу… — Само выживание превратилось в невыполнимую задачу, посильную только для Титана, он исчерпал свои возможности. — Я сдаюсь…»

И только когда ему удалось немножко сползти вниз и сделать наконец второй глоток воздуха, он почувствовал, что кто-то тянет его за ногу. Образовавшегося пространства хватило, чтобы подставить локти, позволяя грудной клетке расправиться. Даже имея кислород в легких, трудно было выполнить эту страшно тяжелую, непосильную работу — выползти из-под огромного живота Мавата. Но желание выбраться к воздуху и свету придало новые силы, а тот, кто тащил его за ногу, помогал справиться. Приложив невероятные усилия, Орландо сумел выскользнуть из-под жирного брюха Мавата.

Когда же он, наконец, оказался снова в продуваемом ветром, полуразрушенном храме, жадно глотая воздух, то с изумлением обнаружил, что его вытаскивал за ногу не Фредерикс, а крошечное божество домашнего очага Бес.

— Здесь немногим лучше, — сообщил ему божок, улыбаясь.

Орландо с трудом поднялся на колени. Передняя стена здания отсутствовала. Гигантская птица уже приземлилась, хотя крылья, опоясанные пламенем, были еще раскрыты и двигались, от взмахов крыльев в храм со стороны разрушенного фасада врывался ветер. На шее птицы восседала бледная фигура, белые полосы ткани, которой оборачивают мумии, струились по ветру, на лице существа была золотая маска с выражением рассерженного властелина. Орландо не хотелось с ним встречаться. Ползая на четвереньках по плитам пола, он искал свой меч и тут вдруг вспомнил:

— Фредерикс! Где ты, Фредерикс?

— Вон там, — указал глазами Бес, отрываясь от созерцания огромного неподвижного тела Мавата. — Можешь помочь ему, если поторопишься.

Орландо не понравилась неоправданная веселость божка, и он поднялся на ноги, чуть не плача.

Все это было нечестно. Он просто хотел побыть один. Он хотел спать. Кого-нибудь интересует, что на самом деле он больной ребенок?

В потемневшем храме было плохо видно, все предметы сливались, но вскоре он увидел Фредерикса и Тефи, катающихся по полу под одним из огромных дверных камней. Если явление Осириса и дало преимущества Фредериксу, сейчас их не было: безглазый Тефи схватил Саломею за шею своими длинными пальцами и старался закинуть ее голову назад, чтобы сломать позвоночник.

С каждым шагом Орландо все сильнее чувствовал ужас, будто вокруг чело века-грифа было ядовитое облако. Но Фредерикс нуждалась в его помощи. Он сжал меч двумя руками и бросился вперед — Таргор всегда атаковал стремительно, если имел дело с опасными животными. Он не мог ударить в туловище врага, пока Фредерикс билась в его костлявых лапах.

— Ты! — вскричал Орландо, устремляясь к ним. — Ты жалкий, уродливый… птицеголовый придурок!

Тефи поднял взгляд, слепой и непроницаемый, и в этот момент меч Орландо просвистел в нескольких сантиметрах от безвольно висящих рук Фредерикс. Орландо вложил в удар всю свою силу, меч легко прошел костлявую шею, и голова с клювом полетела, кувыркаясь, как странноватый футбольный мяч. Обезглавленное тело рухнуло, Фредерикс освободилась и стала глотать воздух.