Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Обязательно, — согласно киваю в ответ…
По пути к нашей Газельке Макс, молчавший все время, наконец подал голос:
— Спасибо.
— За что? — "не понял" я.
— Ты — знаешь. Ты со мной честно рассчитался. Я думал, что Левашово теперь точно моим будет… А тут опять. «Сдавай дела, езжай на дачи».. А там жить натурально негде! У тебя хоть сколько-то зимних домиков есть. Там — ни одного. По баням народ ютится…
— Ну, все равно повышение… — нейтрально заметил я.
— А-а… — машет рукой Макс. — Какое там «повышение»… Он просто меня подальше от тебя прячет. А то, говорит, «спелись с ним. Рейды мутите. Надо развести вас по разным углам».
— Это он тебе такое сказал?
— Да нет, конечно… Это он Горынычу говорил. Не думал, что я услышу.
— А Горыныч, он?…
— Добрыня — нормальный парень, в принципе…
— Добрыня?
— Ну да. Имя у него такое. И фамилия Гаврилов. Добрыня Гаврилов… Ну пацаны сначала в Добрыню Гаврилыча и переделали. Ну а там и до Горыныча недалеко.
— Понятно. Так что он? Нормальный, говоришь?
— Да. Он — норм парень. Я вообще думал, что он главным будет, Гвоздя подвинув. Он смог бы. Он, кстати, Гвоздя старше на два года. Ему вообще скоро 19 будет.
— И, что Горыныч?
— А он не хочет! Не хочет, представляешь себе? Главным не хочет быть. Сам под Гвоздя пошел.
— Ну я его вполне понимаю, — искренне ответил я. — Быть главным, это не только почётный статус. Но и такой геморрой и головняк, что вот реально лучше быть простой торпедой и ни о чем не думать самому… Да ты и сам должен это был почувствовать…
— Да фигня это все. Если человек может — он все равно рано или поздно встанет четко.
— Опасные разговоры, — предостерег я малолетнего революционера. — Я ничего не слышал. Но впредь будь всё-таки посдержанней.
— Что, струсил? — скривил рот Макс
— Да, струсил, — тут же охотно согласился я. — Мне всё это нафиг не нужно. И тебе — тоже. Просто поверь мне на слово — выбрось всё это из головы. Ничего толкового у тебя не получится.
— Да чтоб ты понимал… — с нескрываемым разочарованием протянул парень.
— Куда уж мне, — киваю я головой. — Ты мне лучше скажи, что за "специалиста" вы мне подобрали?
— Какого специалиста? — искренне не врубается Макс, не переключившийся из своих мыслей обратно.
— По животным. По скоту.
— А, Кирза-то…
— Кирза?
— Ну Танька Кирзиёнок. Вот, от фамилии… Да и отец у нее в армии служил. Дядь Сережей его никто и не звал. Прапор и Прапор. Так что Таньку все Кирзой и кличут.
— Понятно.
— Да ты сам сейчас все увидишь. Мы же приехали. Пошли, познакомишься…
Кирза оказалась решительной девчонкой лет тринадцати. Ну, может четырнадцати. Знаете этот типаж? Пацанка, дерущаяся на равных с мальчишками, или вместе с ними же гоняющая на лошадях охлюпкой. Скептически оглядев нашу газель, она сразу заявила, что едет в кузове вместе с козами. А то, мол, они по дороге повыпрыгивают. Полтора десятка курей она без лишних сантиментов распихала по трем мешкам. Так же, как и пару поросят. Зато вот привезенные для перевозки кроликов переноски из зоомагазина она одобрила..
— Их они, конечно тоже сгрызут. Но не так быстро, как картонные коробки в которых я собиралась их везти изначально. А ещё же корма! Хотя бы на ближайшее время. Так что грузите, мальчики, грузите.
Мне она понравилась своей прямотой и решительностью. А так же не по детски серьезным выражением лица. Эта не будет плакать полдня, когда придется рубить курам головы. Пожалуй, при нужде, она и сама за топор возьмется. Кремень девка. Нам бы такую!
Сама же девица от предстоящего переезда была явно не в восторге и не стеснялась этого демонстрировать. Она была одной из немногих выживших, изначально живущих в Откормочном, а не набившихся туда после катастрофы беженцев. Было в её поведении что-то такое… Пренебрежительное, что ли, отношение к "городским". Осаживать я её не стал, ибо и сам во многом разделял её взгляды. Но, если, у меня это было старческое раздражение на поколение «айфонных мальчиков», не способных работать руками, то у Кирзы было превосходство сельского жителя перед "этими белоручками". Стойкое. Не знаю о чем думал Гвоздь, предоставляя мне в специалисты именно её, а не кого-то из её же многочисленных учеников, но я своего упускать не собираюсь и сделаю всё возможное, чтоб оставить её у нас.
По приезде я первым делом показал ей наш курятник и поросенка Борьку в соседнем доме. Курятник Кирза одобрила, а за размещение порося в доме долго ругалась. И наши, наспех приготовленные сараи тоже раскритиковала. Главным образом тем, что они находились далеко друг от друга. Пришлось мне срочно созывать бригаду "военнопленных" и самому впрягаться в обустройства скотного двора на территории подворья той старушки, у которой курятник и стоял. Там сейчас обитали Храбрый мальчик Миша (ну тот самый, которого мы с Эльбой от собак спасли в городе), его одноклассница Юля и ее маленький братик Семен. Я уже готов был дружно находить им место в главном доме (и чтоб они сами не чувствовали себя обделенными и чтоб специалиста разместить со всеми удобствами), но Кирза только отмахивалась.
— Потом. Сначала животных нужно разместить.
Ну мы и размещали. Весь остаток дня мы все копали, пилили, колотили и утепляли. Вот тут-то и пригодился весь мой опыт ремонтов и плотницких работ. Работа с деревом, в основном — это всё-таки было настолько мое! Я, прям, душой отдыхал во время этой работы. Душа просто пела! Да и я начинал мурлыкать какую-нибудь прилипчивую песенку. Вот и теперь занимался тем же самым, попутно глядя на то, что могут мои помощники.
Ну что сказать? Опыта у них не было никакого. И это чувствовалось. Тихон и Винтик для таких работ не годились совершенно. Винтик явно предпочитал какие-нибудь механизмы. Механик скорее. А пилить и строгать ему скучно и противно до судорог. Ну а Тихон и вовсе, явно комнатный мальчик, не знающий как правильно за молоток браться. Мох и Зуб были в этом отношении куда как перспективнее. По крайней мере им было интересно. Обучить их как следует и со временем у них не хуже, чем у меня получаться будет. А вот Щепа…
