— Детка, — прохрипел он, запрокидывая голову, — какой завтрак? Если ты не сдвинешься чуть ниже, я точно упаду.

— Тогда не будем рисковать, — прошептала я, улыбаясь. Поднялась, отступила к выходу.

Люк поспешно, почти давясь, полоскал рот. Я открыла дверь.

— Марина, стой на месте, — хрипло приказал он, потянувшись к полотенцу и глядя на меня в зеркале. Глаза его горели.

— Да, милорд, — ответила я со смешком и прижалась к стене, наблюдая, как торопливо он вытирает лицо, как разворачивается, двигается ко мне. Его еще немного шатало, но Люка это не смущало.

Мы целовались как одержимые, не в силах оторваться друг от друга. Мне казалось, я с ума сойду от жадности — так хорошо было чувствовать его под ладонями, горячего, сильного, гибкого, так невозможно, до боли сладостно узнавались вновь крепость его рук, и вкус губ, и требовательность, и тот самый беспомощный взгляд, от которого у меня дрожь пробегала по телу. С ним я всегда забывала обо всем — забыла и сейчас.

— Где вы? — вдруг раздался в спальне голос Риты. Звучал он приглушенно. — Люк, Марина?!

Люк застонал, отрываясь от меня, и я глухо засмеялась ему в шею — он прижимал меня к стене прямо у распахнутой двери в спальню.

— Мария сказала, что вы уже проснулись! — не унималась Маргарета.

— Напомни мне после войны заняться ее воспитанием, — пробормотал муж, прижавшись лбом к моему лбу. Дыхание его было тяжелым, и он не спешил меня отпускать.

— И мама ждет! — использовала безотказный прием Рита. — Она, правда, запретила мне вам мешать… но мы же можем позавтракать вместе. А я вижу, что здесь завтрак накрывают. Вы что, без нас решили?

Мы, улыбаясь, смотрели друг на друга.

— Мама ждет — это весомый аргумент, — прошептала я.

Люк серьезно кивнул.

— Но это не отменяет того, что моя сестра — чудовище, — с усмешкой проговорил он. — Возьмешь ее на себя?

— Конечно. — Я с нежностью коснулась губами его губ, поправила платье и вышла из ванной. На кресле у кровати была разложена одежда Люка — видимо, в наше отсутствие принесла Мария. Рита заглядывала в спальню из гостиной. Увидев меня, виновато опустила глаза.

— Я вам, наверное, помешала, — не очень искренне покаялась она, отступив назад.

— Немного, — хмыкнула я, бросив взгляд в зеркало. Глаза мои сияли, припухшие губы расползались в улыбке.

Я вышла, прикрыв за собой дверь. В гостиной хлопотала горничная, накрывая на стол.

— Мария, мы будем завтракать со всеми в дубовой столовой, — сообщила я, и эта прекрасная женщина не моргнув и глазом принялась собирать посуду и блюда обратно на тележку. — Попроси леди Шарлотту и лорда Бернарда присоединиться к нам через двадцать минут.

— Прости, — грустно попросила Рита, когда Мария ушла. Взяла меня под руку, прижалась, положив голову на плечо. — Но ведь… мы тоже любим его, Марина. И тоже хотим его видеть. А он опять улетит через несколько дней…

— Я понимаю, — сказала я умиротворенно, прислушиваясь к шагам в спальне, и погладила ее ладонь. — Надеюсь, наступит время, когда не нужно будет никуда торопиться, Рита. И мы больше не будем бояться кого-то потерять.

Глава 10

Восемнадцатое апреля, Дармоншир

Марина

Дубовую столовую заливало солнце, окна были открыты, и пахло здесь теплым деревом, свежим хлебом и молоком. А еще счастьем. Вейн вообще сейчас казался мне до краев заполненным счастьем и покоем. Вокруг все еще была война, но страх сейчас остался за стенами замка. Мы не забыли о ней — все, что произошло с Люком и с нами, было следствием войны, — но в эти моменты я действительно верила, что все самое страшное уже позади.

Мой муж много ел и много говорил: о том, что случилось после крушения, о том, как слышал меня, как существовал эти дни, — а мы слушали, затаив дыхание. Я сидела рядом, попивала молоко, ела горячие булочки с ягодами и маком и то и дело касалась его бедра, поглаживая по колену, — и он усмехался в ответ на мои движения. Остальные делали вид, что не замечают нашего баловства — или на самом деле не замечали. Леди Лотта, Берни и Рита смотрели на него с таким обожанием, что Люк периодически сбивался и принимался молча резать отбивную, а я — умиляться, пока не осознавала, что и сама гляжу на него так же.

— Кто бы мог подумать, что это вообще возможно, — проговорил Берни, когда Люк закончил рассказ и с облегчением принялся за кофе. — Ты не задавал себе вопрос, почему именно ты? Почему эти духи не сделали того же для Луциуса Инландера или Гюнтера Блакори?

Краем глаза я заметила, как тревожно пошевелилась леди Лотта.

— Задавал, — хрипло проговорил Люк. — Но я пока не знаю ответа.

— Мартин что-то говорил об этом, пока нес меня к усыпальнице, — неуверенно вступила я в разговор. — О том, что ты последний из рода Инлия, но я не гарантирую, что верно запомнила. Я была в неадеквате. Тебе бы поговорить с ним или с Викторией.

— Поговорю, — пообещал он. — И с духами тоже. — Люк посмотрел на мать. — Мам, ты в порядке?

— Отхожу от переживаний, милый, — вымученно улыбнулась леди Шарлотта. — Все хорошо.

— Как ты можешь быть последним, если есть еще и я, и Берни? — удивленно проговорила Маргарета. — Ну хорошо, может, речь о старших сыновьях, но ведь не всех белых аристократов Инляндии уничтожили? Таммингтон точно жив еще, — тут она смутилась. — Не то чтобы я интересовалась… просто слышала об этом.

— Я проверю, — усмехнулся Люк. Он нашел под столом мою руку, сжал, и я чувствовала себя школьницей на первом свидании. — Перед аварией как раз планировал облететь очаги сопротивления: нужно понимать, можно ли ждать от них поддержки в случае наступления. Так что сегодня я в разведку до позиций врага, а завтра — долечу до твоего Таммингтона.

— Правда? На самом деле он мне понравился, — призналась Рита с вызовом.

— Милая, — обрадовалась леди Лотта, — неужели? Какая хорошая новость!

— Осталось уговорить жениха, — с иронией вставил Люк. Леди Шарлотта небрежно махнула рукой — мол, был бы жив, а остальное — пустяшное дело.

— Скоро улетаешь? — спросила я вполголоса, поглаживая его пальцы.

— После обеда, — отозвался он. — Но я ненадолго. До ужина вернусь.

«К тебе», — не договорил он, но я поняла и прерывисто вздохнула от чувства стеснения в груди. Никогда не думала, что можно любить кого-то так, что от простого присутствия рядом хочется плакать и смеяться одновременно.

— Тогда я съезжу на форты, — проговорила я. — Попрошу Энтери снова