И на опушке мы с Сергеем были уже не одни. С Леса стекались, собирались в две толпы потрясённые не меньше моего, ученики, Учителя, со всех факультетов обоих отделений, я и не думала, что в Школе СТОЛЬКО народу… Перешёптывались, озирались. Мы с Сергеем стояли особняком, мало кто смотрел в нашу сторону.

Я робко сползла с единорога, совершенно забыв, что не умею этого. Серёжа встал рядом со мной. Единорожки, попятившись, скрылись в чаще. А по кромке Леса, за спинами зрителей, потихонечку собирались и коренные обитатели Лесов: гномы, леший, мавки, эльфы. С другой стороны, где совсем недалеко проходила граница факультетов, заклубился тёмный туман. В нём проступали силуэты наших, тёмных, существ. Волька — большой шутник и оригинал: позвал и привёл абсолютно всех.

Оборотни, кикиморы, вампиры, тролль…толпились молча, не враждуя; по деревьям расселись гарпии в противовес светлым феям. Внимательно оглядев наших страшилищ, я успокоилась — чувство юмора Вольки, к счастью, не протиралось до того, чтоб привести и Васю тоже.

Почувствовав на себе пристальный взгляд, оглянулась и похолодела. Стефан стоял в стороне от своих учеников. Наши глаза встретились… столько всего внезапно промелькнуло перед моим внутренним взором, душа словно вывернулась наизнанку, а дыхание перехватило. Виски сдавило болью… ещё немного и я не смогу сдержать слёз. Только вот никак не выразить: что это за чувства, которые сейчас испытываю к нему? Будто бы что-то из прошлого вынырнуло из омута памяти, обняло и… оттолкнуло. Я даже покачнулась. Но в следующим миг Стефан улыбнулся — искренне, широко, добро. Кивнул мне, глянул мельком на Серёжу, отвернулся и пошёл к своим ученикам.

— Стефан… — прошептала я.

Сергей взял меня за руку и проследил взгляд. Ничего не сказал. А я словно вынырнула из небытия, встряхнулась. Ведь он всё знал! Ещё тогда, когда отправлял на задание, именно меня.

Вот мы и попрощались…

— Вилка!!!! — зазвенело у меня в голове.

Так зовут только подруги по связке. И правда — не орать же через всю опушку. Я быстро нашла взглядом улыбающуюся Жанну и помахала ей.

— Вилка, что происходит? Ты в курсе? — подключилась и Анжела.

— Не так, как хотелось бы, но всё же…

— Зачем нас тут так срочно собрали? Кто распорядитель?

— Волька.

— Кто бы подумал… — я увидела, как она покачала головой, — значит, он жив.

Стефан знает?

— Да, но не думаю, что всё. Всего даже Волька не ведает, ты ж его помнишь — он непредсказуем для самого себя…всегда таким был.

— Знаю, — усмехнулась Анжелка, — и чего ждать? Какого рода сюрпризов?

— От Вольки — приятного, прощальный подарок для всех.

— А от тебя? Что это за парень рядом с тобой? — она цепко ухватилась за моё сознание, и я великодушно позволила ей увидеть картинку.

— О! — только и смогла ответить подруга, — блин…

От дальнейшего разговора нас отвлек шёпот-шорох, волной пронёсшийся над поляной.

И внезапно на опушку обрушилась тишина, а вслед за тем — восхищённый вздох сотен голосов. Оборачиваясь, я уже вспомнила и знала, ЧТО увижу.

Как и знал Волька, в эту самую минуту выводящий под руку из Леса профессора Карамура. Старичок был растерян, крутил головой туда-сюда, что-то бормотал, глядящему на него с обожанием Вольдемару, пока не наткнулся взглядом на…

— Смотри, Лета… — с восхищением выдохнул Сергей и было от чего обалдеть.

Там внизу, в долине, по берегу прозрачной речушки, огибающей стены замка, шёл белый единорог. Ступал невесомо, легко, почти паря, трава едва подминалась копытами. Вокруг него словно источалось сияние, прозрачная дымка колыхалась в воздухе.

Замерев, мы в едином, охватившем нас оцепенении, не сводили с чуда глаз.

Единорог не спеша приблизился к стене замка, немного постоял, чего-то выжидая, и мягко потёрся о стену. Потом вскинул голову, тряхнул гривой, долгим взглядом посмотрел на уходящее закатное солнце.

— Чудо… — в звенящей, оглушающей тишине пробормотал хрипло Карамур, — это он…легенда…знамение. В существовании Школы наступает новая эпоха. Закат…это…это символ уходящей старой жизни… завершение…

Он заикался от глубокого потрясения. На глазах выступили слёзы.

Волька почтительно молчал, загадочно улыбаясь. Думаю, сейчас он ни за что бы не признался в своей роли в происходящем.

И вдруг до нас донеслась, сначала тихо, но становясь всё громче, зазвучала незнакомая, но просто восхитительная музыка. Что-то похожее на гимн, торжественное, но, вместе с тем, величественно простое и открытое. Музыка сходила на нас, как вдохновение, как откровение проникала в наши сердца. Без преувеличения скажу, что в этот момент улыбка появилась на лице каждого! Улыбка, вызванная чувством соприкосновения с чудесным подарком, как в детстве, когда мама звала открывать коробки с сюрпризами и ты бежал сломя голову, предвкушая удовольствие и сбычу потаённых мечт. В детстве мы все верим в чудо…

Музыка лилась, ласкала, как лился свет от замершего у замка и слившегося с ним цветом белого единорога. И так захотелось вдруг окунуться в него, что я невольно подалась вперёд. Но сдержалась, ведь никто не трогался с места.

— Пойдём, Лета? — озорно шепнул мне на ухо Сергей, уловив моё желание. А может его обуревало то же самое…

Но я покачала головой, оставаясь стоять. Сама не понимала, что сдерживает, что мешает подойти.

Сергей мягко потянул к тропке, я обернулась в сторону Вольдемара и увидела, как профессор сделал небольшой шаг вперёд. Встав, как вкопанная, я ухватила Сергея за рукав и твёрдо удержала на месте.

— Не мы, он должен. Это его…

Карамур шёл, поддерживаемый Волькой, по тропке, с каждым пройденным метром его шаг креп и, наконец, он мягко отказался от поддержки парня, отстранил его и дальше пошёл один. Покачивался слегка, но упрямо приближался к мечте всей своей жизни. Волька сошёл с тропки и сел на траву, подтянув к подбородку колени и глядя вслед. Мы все не сводили с идущего глаз, понимая, что происходит нечто священное, что больше не повторится много-много лет, чему мы вряд ли станем ещё раз свидетелями.

Профессор шёл. Единорог повернулся в нашу сторону и, казалось, ждал его, чуть подрагивая, покачивая рогом, терпеливо ожидал. За пару шагов до мечты Карамур замер, встал как вкопанный, протянул руку, а потом, словно боясь спугнуть видение, робко сделал шаг…ещё один…

Я осознала, что не дышу.

Его пальцы, дрожащие, высохшие, скрюченные пальцы, коснулись нежного волнистого каскада гривы единорога, утонули в ней. Чудесное существо наклонило голову навстречу прикосновению, потёрлось.

Отсюда фигурка профессора казалась небольшой, но я чувствовала, как слёзы скатываются по его щекам, как вздрагивает от них всё тело, он протянул вторую руку, трогательно и осторожно, как ребёнка, обнял единорога за шею и оба замерли так, словно слившись в одно целое. А пальцы Карамура продолжали перебирать локоны гривы, гладить их, я словно бы ощутила, как в его руки входит свет, окутывает, передаётся каждому из нас, стоящих наверху. Я ощущала его руками шёлк холки, его щекой бархат шёрстки, вдыхала его запах — тонкий цветочный аромат…Я видела его глазами белоснежное облако и мудрые глубокие глаза Легенды Школы.