– Мне…

– Что? – Мейси видела лишь очертания лучшего друга – она не могла остановить рыдания, не могла успокоиться. Она ощущала такой необъятный страх, словно радости в мире вообще не существовало.

– Ты можешь верить мне, Мейси. И в нас.

Она не поняла, как это произошло: столько раз они останавливались в шаге от поцелуя, но сейчас Арти не спасовал. И когда это наконец произошло, Мейси отчётливо почувствовала, как страх начал отступать, уступая место спокойствию. Вот они – самые правильные губы в мире, самое правильное место для неё, самый правильный человек рядом. Тот, кому можно всецело доверять, кого можно вот так робко и самозабвенно целовать, не боясь ничего, ощущая лёгкую эйфорию внутри.

– Я не могу больше делать вид, что всё осталось, как прежде. Мне кажется, мы оба понимаем это. И если ты больше не веришь в любовь, то я докажу тебе обратное.

Арти выглядел таким решительным, но в то же время – родным и забавным, что у Мейси внезапно появились силы улыбнуться.

– Я буду рада любым доказательствам, – прошептала она. – Можем повторить предыдущее?

Арти почти правдоподобно сделал вид, что недоволен, но сдержать улыбку всё же не смог. Он стёр слёзы с её лица, такого знакомого и внезапно – абсолютно нового, словно его взгляд поменял резкость, когда он признался себе, насколько влюблён в эту милую и сильную девушку.

– Ты смотришь так, словно видишь меня впервые.

– В какой-то степени так и есть, – Арти снова поцеловал Мейси, и теперь уже поцелуй вышел более чувственный и долгий. И это было так естественно, словно всю жизнь, долгие годы дружбы они только и делали, что шли к этому моменту, выстраивали платформу для того, чтобы влюбиться.

– И что, мы больше не друзья? – Мейси переплела пальцы с пальцами Арти, чувствуя, как тепло разливается по всему телу.

– Ты не отделаешься от меня, как от друга, – в привычной манере ответил он. – Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы стать просто бойфрендом.

– Лучшие друзья навеки? – усмехнулась она. – Которые вывели дружбу на новый уровень.

– А есть ли смысл всё это как-то называть? Просто давай делать то, что нам хочется, – быть вместе.

– Когда мы успели так вырасти? Где те дети, что строили крепости из кресел и одеял по выходным и объедались пирогами твоей мамы?

– Вырасти? Не понимаю, о чём ты, – надменно произнёс Арти, и Мейси, растрепав его волосы, всё же рассмеялась.

– О да, Артур, ты прав. Некоторые из нас даже не начинали расти…

– Ты ведь о себе, да? – поинтересовался он, снова вовлекая её в поцелуй. Они столько времени упустили, что сейчас не могли оторваться друг от друга, не могли насытиться новыми ощущениями. Но при этом оба чувствовали себя настолько комфортно, словно всё это происходило в тысячный раз. – Уверен, что мама будет рада напечь для тебя пирогов. Ну, а стульев с одеялами в нашем доме – завались!

– Правда?

– О, как глаза загорелись! И ты ещё говоришь о «выросли». – Арти притянул к себе Мейси, чтобы обнять её и спрятать лицо в её волосах, – он не хотел, чтобы она видела, как подрагивают его ресницы, как дрожат губы. Он так переживал, что она испугается, оттолкнёт его, что они потеряют их дружбу, – а как тогда жить вообще?

– Мне нужно домой, – пробормотала Мейси, утыкаясь ему в грудь лицом. – Но я так не хочу. Если бы ты только мог забрать меня с собой.

– Ты ведь знаешь, что проблема не во мне и не в возможности – хоть сейчас можешь поселиться в нашем доме. Но ты ведь не уйдёшь из своего.

– Не уйду, Арти, – вздохнула она, нехотя отстраняясь. – Последний… На сегодня.

Теперь уже она сама поцеловала его, пытаясь забыть о том, как волновалась о дружбе, как говорила, что они слишком давно друг друга знают. Может, они и любили друг друга так же давно – просто не осознавали, не решались, не были готовы к таким переменам.

– Я позвоню, – улыбнулась она на прощание и вышла из машины. Несмотря на предысторию сегодняшнего вечера, Мейси была счастлива. Ощущать себя такой влюблённой и при этом не бояться, не быть одинокой, видеть взаимность в его глазах – это было так ново, так дорого и важно. Она буквально летела к своему крыльцу, стараясь не растерять очарование сегодняшней ночи, запечатлеть в памяти этот момент, с которого начался новый отсчёт их истории. Мейси уже представляла, как поднимется наверх, откроет свой скетчбук и нарисует их вот такими – целующимися в первый раз. Счастливыми и почти идеальными.

Вот только все планы рухнули, едва она переступила порог дома. В гостиной её ждали родители – не спали, как обычно, а сидели вокруг груды вещей, сложенной на журнальном столике. По напряжённой тишине и выражению лиц Мейси поняла, что сейчас случится катастрофа – необратимая и настолько мощная, что она определённо запомнит этот вечер. К сожалению.

– Где тебя носит? Ты видела, который час, Маргарет?! – Голос матери пронзал хуже ледяного ветра, обещая, что всё это – лёгкая прелюдия.

– Я была с друзьями, я говорила вам.

– С теми самыми, что научили тебя врать? Или с теми, кто вбил тебе в голову, что образование – не важно?

Мейси сделала несколько шагов вперёд, чтобы увидеть, что на столике лежали её скетчбуки, рисунки – даже футболка, которую подарил ей Арти. Всё в куче, что-то порвано, что-то – смято.

– Что это такое? – крикнула она, подбегая ближе, чтобы собрать свои вещи. Но мама резким движением оттолкнула её.

– С этим можешь попрощаться! – холодно произнесла она, прямо на глазах у Мейси разрезая на куски футболку. – Как и со своими курсами: я уже отправила письмо, что ты отказываешься от них.

– Что? Нет, ты не можешь так поступить!

– Могу! Ещё как могу! – Мама взяла какой-то конверт со стола и подошла вплотную к Мейси. – Так же, как и ты посмела обманывать нас все эти месяцы! Вот, уведомление пришло, что платить за второй семестр не нужно, так как ты ни разу не была на курсах! Дрянь!

Пощёчина пришлась аккурат по скуле: Мейси ойкнула, но на ногах удержалась, – мама вложила всю свою ярость в этот жест.

– О чём ты вообще думаешь?! Как ты собираешься поступать, если тратишь всё своё время на ерунду?

– Это не ерунда! – в тон матери ответила Мейси. – Я не буду юристом! Никогда! Хватит решать за меня! Это моя жизнь, и я сама решу, на какие курсы мне ходить, чем заниматься и на что тратить своё время!

– Смотрите, какая взрослая она стала! Даже не думай! Я не позволю тебе разрушить свою жизнь!

– Единственные люди, которые её разрушают, – это вы. Неужели вы не понимаете, что я хочу делать то, что люблю и умею?

– И побираться? Или ты думаешь, что сможешь сидеть на нашей шее всю жизнь? Нет, Маргарет, ты получишь нормальное образование и хорошую работу! И точка. Нам виднее. И пока ты живёшь в этом доме, тебе придётся делать то, что лучше для тебя.