Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джон оборвал себя и дико оглядел нас четверых.
— Беатрис, вы — дьявол! — выдохнул он. — Дьявол! Господи, спаси меня от нее и от ее проклятого Вайдекра. — У него вырвалось судорожное рыдание, и он замолчал.
Я стояла не двигаясь. Доктор Роуз смотрел на меня с любопытством. Мое лицо было каменным и белым как молоко. Селия, по-прежнему стоя на коленях, закрывала лицо руками, чтобы не видеть своего доверчивого родственника, связанного и валяющегося на полу ее уютной гостиной.
Я продолжала стоять, будто скованная. Я не могла поверить в реальность разыгравшейся передо мной сцены, хотя предвидела нечто подобное. Одной рукой я нащупала стул позади меня и буквально рухнула на него, не отводя глаз от Джона.
Доктор Роуз шагнул вперед.
— Отнесите его прямо в карету, — обратился он к помощнику. — С ним все в порядке.
Огромный мужчина поднял Джона, будто тот был ребенком, и понес его из комнаты. Доктор Роуз наклонился к Селии, чтобы помочь ей подняться, но она не переставала рыдать и не смотрела на него.
— Это очень тягостное зрелище, но обычное в подобных случаях, — вежливо обратился он ко мне.
Я кивнула. Я сидела на стуле будто пригвожденная, и у меня болел каждый мускул. Мои шея и голова стали горячими от боли.
— Доктор Хилари и я подпишем необходимые бумаги, — сказал он, поднимая их с пола. — Мне только понадобится подпись его родственника по мужской линии.
— Конечно, — кивнула я. Мои губы онемели.
— Мы, разумеется, предпочитаем, чтобы наши пациенты сами вверяли себя нашей опеке, но в тяжелых случаях мы можем добиваться этого без их согласия, — объяснил он. — Я допускаю, что он страдает параноидальным бредом, вследствие неумеренного употребления алкоголя. — Быстро оглядев бумаги, он подписал их в нужных местах. — Не расстраивайтесь из-за того, что он здесь говорил, миссис Мак-Эндрю. Мы, случается, слышим очень странные заявления от наших пациентов, но, когда они выздоравливают, они забывают о них.
Я опять судорожно кивнула.
Доктор Роуз взглянул на Селию.
— Могу я предложить лауданум леди Лейси? — спросил он. — Это была тяжелая сцена для вас обеих.
Селия приподняла голову и попыталась вздохнуть, чтобы унять рыдания.
— Нет, — сказала она. — Но я хотела бы видеть Джона, пока он не уехал. — Она сдерживала рыдания огромным усилием воли, но не могла унять текущих слез.
— Видите ли, в карете ему ввели лауданум, и сейчас он спит. Нет необходимости беспокоить себя, леди Лейси.
Селия поднялась на ноги, в каждом ее движении сквозило достоинство, которого я никогда не видела раньше.
— Он думает, что я предала его, — сказала она. — Он верил мне, а я позволила избить его и связать, как будто он преступник, в моем собственном доме. Я не предавала его, у меня и в мыслях не было причинять ему вред. Но я не смогла предвидеть, чем обернется ваш приезд.
Доктор Роуз умиротворяюще вытянул к ней руку.
— Леди Лейси, это было сделано для его же блага, — объяснил он. — Его развяжут, как только мы прибудем в мой дом. Он будет окружен самым лучшим уходом. И если на то будет воля Божия и у мистера Мак-Эндрю достанет мужества, он возвратится к вам полностью исцеленным.
— Доктор Мак-Эндрю, — ровно выговорила Селия, хотя слезы все еще бежали по ее лицу.
— Доктор Мак-Эндрю, — повторил он, подтверждая, что принял это к сведению.
— Я напишу записку и положу ему в карман, — сказала Селия. — Пожалуйста, не уезжайте, пока я не схожу к нему.
Доктор Роуз кивком выразил свое согласие, и она вышла из гостиной ровными шагами, с высоко поднятой головой и мокрыми от слез щеками.
Наступило молчание. За окном, в морозном саду, раздались громкие трели малиновки, отчетливо слышные в морозном воздухе.
— Бумаги о лишении прав? — спросила я.
— Я подписал их как часть доверенности на лечение, — объяснил доктор Роуз. — Он находится под моей ответственностью, пока я не найду, что он поправился. И его делами будет управлять ваш брат, лорд Гарольд.
— Как долго, вы думаете, он пробудет у вас? — опять спросила я.
— Это будет зависеть от него, — ответил доктор Роуз. — Но обычно на полное выздоровление требуется от двух до трех месяцев.
Я кивнула. Времени достаточно. Даже малейшее движение головы причиняло мне невыносимую боль, будто в мой мозг впивались сотни иголок. Все, к чему я стремилась, шло мне в руки, но я не чувствовала от этого радости.
— Я буду докладывать вам о результатах каждую неделю. — Он протянул мне рекламу своей клиники и лечения, а также документы, требующие подписи Гарри.
Я приняла их такой же твердой рукой, как его собственная. Но даже пальцы мои болели.
— Вы можете навестить его или же написать, — продолжал доктор Роуз. — Кто-нибудь из вашей семьи даже сможет побыть с ним некоторое время, если пожелаете.
— Едва ли это возможно, — отозвалась я. — Мне кажется, было бы полезнее, если б он не получал писем из дому, по крайней мере в первый месяц. В последнее время его расстраивали даже самые невинные события. Возможно, самым лучшим будет отсылать предназначенные ему письма обратно мне.
— Как пожелаете, — равнодушно ответил доктор Роуз. Он поднял свой чемоданчик с пола и щелчком закрыл его.
Я также поднялась с кресла и пошла к двери. В холле я обнаружила ожидающую нас Селию с запечатанным конвертом в руке.
— Я написала Джону, что у меня и в мыслях не было предавать его, — ровным голосом объяснила она, даже не замечая своих слез. — Я прошу у него прощения, что не смогла предотвратить насилие над ним в моем собственном доме.
Доктор Роуз кивнул, не отводя глаз от письма. Селия прошла к двери, и он вопросительно посмотрел на меня.
— Вы можете вынуть это письмо из его кармана по дороге в клинику, — тихо сказала я. — Оно только расстроит его.
Он кивнул и последовал за Селией к карете.
Джона уложили ничком на переднем сиденье, все еще одетого в смирительную рубашку, и прикрыли простым дорожным ковриком. На фоне ярких красок он казался смертельно бледным, но дыхание было ровным, а его лицо, прежде искаженное гневом, было спокойным, как у спящего ребенка.
Селия сунула письмо ему в карман, но ее прикосновение разбудило его. Он открыл глаза, казавшиеся огромными.
— Селия. — Его голос был тих и невнятен.
— Пожалуйста, не говорите с ним, леди Лейси, — твердо сказал доктор Роуз. — Его не следует тревожить.
Она послушно кивнула и, поцеловав Джона в лоб, отошла от кареты. Доктор Роуз забрался в карету и сел, не сводя глаз с Джона.
Глаза моего мужа не отрывались от Селии, будто она была лучом маяка в бушующем море. Внезапно его взгляд стал осмысленным, и он глянул туда, где стояла я, прямая как шомпол.