– Ты действительно считаешь, что сможешь на равных бороться против Дьявола и всех его помощников?

– Мне не нужно бороться с ним. Тебе, кстати, тоже. Мне не нужно бороться ни с кем. А ты должен будешь не только победить себя, но и уничтожить.

Надо признать, что Мир моего Брата исключительно хорошо устроен. Он управляет здесь одновременно и главным, и второстепенным, и самоотверженностью, и предательством. Он управляет, конечно, злом, но невольно задаешься вопросом: не руководит ли он некоторыми добрыми и милосердными делами? Ему подвластны и богатство, и бедность, он распределяет диктатуры и революции, мнимые свободы и истинные тирании в широком толковании слова. Надо признать: он властвует над всеми аспектами жизни на Земле.

Кроме одного.

Есть одна закрытая для него область. Где бы он ни находился, в какой бы точке пространства ни оказался, одну область он закрыл для себя сам под страхом быть заброшенным навсегда в неведомую тьму, из которой ему никогда не будет возврата.

Эта область – Благодать.

Благодать – это тайна, секрет, чье раскрытие проясняет другие секреты.

Дьявол – мастер ясности, его единственный секрет – это он сам, и можно держать пари, что он не может его понять.

Здесь, в Мире моего Брата, являющемся всего лишь подземной стороной настоящего мира, в котором люди, как они считают, живут, Благодать становится невидимым оружием, тайным оружием, предназначенным для спасения единичности из массы.

И Благодать эту, естественно, несет в себе ребенок. И Благодать – это выбор, взывающий ко мне в то время, как ребенок произносит судьбоносные слова:

– Что бы ты ни натворил, будучи призраком, это не имеет отношения к тебе как к живому существу. И я пришел сказать тебе, что если ты совершишь правильный выбор, то тот поступок, который сделал тебя виновным в качестве человеческого существа, будет прощен.

Я не помню, на сколько веков я задержал дыхание.

– Очень хорошо, и какой же выбор?

Небесно-лазурный взгляд ребенка, который был уничтожен во мне. Черное и красное небо Мира моего Брата Дьявола, океан лавы, изрыгающий рвоту своей раскаленной лавы на пляж, переполненный разлагающимися телами.

Ребенок улыбается мне. Я прекрасно знаю, что он – последняя Ловушка. Но не ловушка моего Брата или одного из его приспешников, каким был и я сам.

Ловушка Благодати. Ловушка, против которой Дьявол ничего не может, никогда ничего не мог и никогда ничего не сможет поделать.

– Выбор очень прост. Он не будет ограничен двойственностью, хотя здесь ничто не может быть полностью свободно от двойственности. У тебя будет два варианта решения, но теперь они составят не единое целое, они составят тройственность.

– Тройственность?

– Да. А ты что думал? Что происхождение чисел во Вселенной подчиняется случаю? Первая альтернатива, альтернатива твоего Брата: стать либо проклятым, либо Демоном. В обоих случаях, хотя и разными, инвертированными способами, ты навеки останешься здесь, на пляже, в Мире твоего Брата. Его обычная диалектика аннулирования.

– А какой же путь ведет отсюда?

– Путь отсюда – снова стать человеческим существом и согласиться заплатить за преступление, которое ты совершил, будучи человеком.

Смеяться на самом деле мне не хочется, но саркастическое бурчание вырывается из моего рта.

– Такое у вас, у Ангелов, понимание прощения? Почему бы просто сразу не послать ко мне агента моего Брата?

Глаза ребенка стали жесткими, как два бирюзовых камня.

– Ты прекрасно знаешь, где находится свобода между выбором твоего Брата и отсутствием альтернативы, которое предлагаю тебе я. Ты прекрасно знаешь, что свобода не имеет ничего общего с логикой и принципом исключения противоречия. Твой Брат предлагает тебе две формы рабства, а я указываю единственный путь к спасению.

– Тюрьма? Быть может, пожизненная?

– Возможно, хотя в Канаде, ты прекрасно знаешь, это будет лишь метафорой.

– Снова стать простым человеческим существом, как все остальные?

– Да.

– Со всеми воспоминаниями? О моей семье, которую убили, о моих детях, которых замучили, о моей жене, которую те подонки изнасиловали, истерзали и зарезали со смехом?

– Да. Со всеми воспоминаниями. Со всеми потерями. Со всеми страданиями. Со всем, что было уничтожено. Со мной.

Я смотрю на ребенка, который когда-нибудь растворится во мне. Я помню, что читал где-то в античной книге одного из Отцов Церкви, что человеческая душа была создана по образу Божественной Троицы.

Несомненно, что наша природа едина, но все ежесекундно подтверждает то, что мы состоим из трех личностей, не как отдельные сущности, поскольку сущность одна и она едина, но как реальные и различающиеся формы существования, зародившиеся в абсолютной общности, которая лишь и способна дать рождение бесконечности множества.

Ангел объяснил мне, почему его послали напомнить мне об этом: из-за Отцов Церкви, из-за Отца, судьи и дарителя, из-за Сына, преемника и дарителя, из-за Святого Духа, заступника и дарителя, двойственность интегрирована в триаду. Они пересекаются на Даре Благодати, они никогда не отделяются от онтологической общности.

В нас присутствовали три ипостаси, но со времен грехопадения они в конце концов исчезли, смешались, переплелись, перепутались. И когда они окончательно распались, мнимая троица моего Брата заняла их место в сердцах людей – ложная Троица, Троица Суки, ее сына Ублюдка и его Братьев, которые являются одним целым.

Ребенок – это действительно последняя ловушка этого мира. И действительно, понадобился Ангел для того, чтобы я понял все это на пляже того, кто был моим Братом.

Выбора, кстати, у меня нет. Ребенок пришел не для того, чтобы с сарказмом двойственности подарить мне мнимую свободу. Он здесь, чтобы принудить меня пойти по единственному пути к спасению. Тюрьма. Одиночество. Ад на земле.

И чтобы добиться этого, маленький гений применил оружие, с которым мой Брат ничего не может, никогда ничего не мог и никогда ничего не сможет поделать.

Ребенок, который станет однажды моей уничтоженной невинностью, воспользовался Благодатью.

В мире моего Брата, в Мире Князя сего, где миллиарды полуживых тел населяют его планету, здесь, на пляже огненного океана, промышленных машин смерти и заводов для пыток, Благодать может называться лишь одним именем. Именем, заставляющим того, кто был моим Братом, прекратить смеяться и заткнуть уши.

Имя Благодати – Прощение.

Итак, кем бы вы ни были теперь, где бы вы ни находились, в какой бы эпохе вы ни жили, вы должны знать, что я вернулся в мир людей, поскольку конец Ангела поставил предварительную точку – и благодаря этому я смог избежать участи проклятого, так же как и участи демона.