тут, из соседней квартиры, увидев нас в окно, в сильно похолодавший Нью-Йорк срочно сбежал ближайший друг Гинсберга Питер Орловский, растерянный, в одной пижаме, у него на руке была почему-то перчатка, и он стал протирать ветровое стекло у Иосифова мерседеса, а Аллен Гинсберг протоколировал каждый шаг мировой поэзии, вращавшейся вокруг него, и своим аппаратом профессионально снял меня с Иосифом и Питером Орловским. Орловский вышел нерезко, я – замерзшей куклой, а Иосиф – парит, не касаясь ногами асфальта.

И вот мы с Иосифом после некоторого драйва приехали в аэропорт. Было видно, что в аэропорт он приезжает в N+первый раз. Мы оказались в очереди – советские люди и тут образовали очередь и устроили советскую власть. Я говорю:

– Иосиф, тут не на час. Езжайте-ка домой.

– Нет, я постою.

В помещении аэропорта Иосиф курил одну за другой, выплевывая фильтры. Я стоял в очереди взвешивать багаж, мы разговаривали, хотя какие разговоры в последнюю минуту. Вещи сданы, мы идем к контролю, и перед выходом в накопитель, где собираются пассажиры, Иосиф говорит:

– Что, Андрей Яковлевич, в рабство возвращаетесь?

Я сказал “Да” – время было горбачевское, и я себя свободным не чувствовал.

Иосиф оказался за стеклом, несколько повыше, стоял, курил, ждал, смотрел на меня, я смотрел на него, он стоял, смотрел на меня интенсивно, и я подумал, что он здесь физически, а мыслями уже где-то.

Больше в Америке я не был. Хотел Иосифу что-то сказать, прибегал к почте – как и раньше. Только узнав о его женитьбе и потом о рождении дочери, на радостях звонил. Иосиф позванивал, разговоры его начинались так, как будто продолжались со вчерашнего дня – о его путешествиях, передвижениях, самочувствии, кто что читает и т. д.

С днем рожденья он почему-то поздравлял меня на день позже, в годовщину своего отъезда.

В 1994-м, прочитав в “Новом мире” статью о группе Лени Черткова, посмеиваясь и с маленьким вызовом:

– А у Лени стихи лучше всех.

(Я отлично помнил, как в московском метро он сказал: “Красовицкому я многим обязан”.)

Не помню, в каком году он несомненно огорчился, что я по-прежнему постоянно подчитываю Пастернака.

В августе 1995:

– Я тут о Фросте сочиняю, хочу все поставить на места. Поглядите, на каком издании у вас печать какого концлагеря.

В декабре 1995 бравурно и почти жалобно:

– Трудно стало одолеть расстояние этак с длину фасада…

1996

Примечания

1

Выли немецкие и на другой лад: тбу-ту́-тид, тбу-ту́-тид…

2

К концу войны, году в сорок четвертом, с излишков сада, отец купил у тихо безумной Вивеи Александровны Трубниковой две золотые пятерки, новенькие, к моему великому сожалению, обе – 1883 года. Может, из той банки…

3

Сытинская газета, разная, от Дорошевича до Розанова и Блока.

4

Словно сочинил кто из братьев-славян.

5

Сетуя на нашу серость: – Во Франции с любым крестьянином поговорить интересно.

6

Возможность уехать!

7

Бабушка Ася. Моя бабушка всегда заботилась о своих.

8

Папу, тоже способного, определили в Щапово.

9

Математику преподавал Гангнус – дед Евтушенки.

10

Сказки Макса Нордау с дарственной надписью бабушке, с цветными картинками, были у меня все детство.

11

Фамилия бабушкина, адрес подругин: военная хитрость.

12

Снова возможность уехать. Сколько же этих возможностей было не на Большой Екатерининской!

13

Гоголь-Яновский уже был с папиной стороны; теперь еще один появился и с маминой.

14

От рэсэфэсэрэ́. Бабушка, зная, произносила и: сэсэрэ́.

15

В лефовской кинохронике похорон высокохудожественно было:

титр: ЛЕНИН

кадр: гроб

титр: А МОЛЧИТ.

16

Дед с бабкой не смягчали концы возвратных глаголов и корень ним произносили как ым: сымать, отымать.

17

Сосед и сослуживец.

18

Гимназическая подружка, к музыке отношения не имела.

19

Все предисловия тогда были вырванные.

20

Когда говорят: добрый, представляешь себе человека глупого, бестолкового – раздает что нужно самому или что нужно не тому. Судя по бабушке Асе, доброта – талант, может быть, более редкий, чем музыкальный или художественный.

21

По активности характера мог там знать Мандельштама.

22

Если род шведских баронов фон Моргенштиерна не пресекся, я их свойственник!

23

Что такое любовь, что такое жалость, если с моего первого дня бабушка/мама надо мной и через меня враждовали с моим отцом? Лет в двенадцать я уже понимал, что жалеть душевнобольных – не жалеть здоровых. Тогда сказал – повторю сейчас: заболею – засадите без размышлений.

24

Будто бабушка Ирина не вытащила в Москву бабушку Катю и бабушку Асю и не помогала учить Сергея и Марию!

25

Как и культурных армян – в отличие от армяшек. Бабушка бережно, как хрупкую драгоценность, извлекала фамилию интеллигентнейшего, прекраснейшего врача: Бабасинов.

26

Заморские территории (нем.).

27

Тынянов в гимназии знал похожее, даже нашел прототип стишка у Федора Глинки.

28

Эвфемизм Владимира Ильича.

29

Братья Маркс.

30

Переписал Silentium.

31

Музей изобразительных искусств со слепками?

32

Недавно мне объяснили, что джаз-гол – голосовой джаз, в отличие от инструментального.

33

Точно помню: сасанидская драхма.

34

Дочь Розанова Татьяна пишет, что ее сестра Надя в 1947 году привезла из Ленинграда и продала в частные руки одному армянину большую часть коллекции монет отца. Вдруг…

35

Ни Димины, ни мои родители в десятилетке не появлялись.

36

Теперь здесь чередуются африканские посольства. Интерьер – видно в окна – погиб.

37

Божились, что в роли Зиты –