В Бэйтане захвачено 4 форта и 48 орудий большого калибра, новейших систем и лучших заводов (Круппа и других), кроме мелких орудий. Занят 1 арсенал.

Поручик Попов

Наши стрелковые роты, батареи и кавалерия расположились биваком на берегу реки Бэйтанхэ, возле одного из занятых нами фортов.

Подле форта находился бедный китайский городок. Почти все жители его бежали, испуганные неприятельскими ядрами, громившими Бэйтан и разрывавшимися в городке. Когда союзные солдаты вошли в форты и не нашли в них ни одного китайца, с которым они могли бы подраться, то, чтобы выместить свою досаду, они бросились в городок и начали стрелять в несчастных стариков и старух, которые еще не успели бежать. К счастью, наши офицеры вовремя узнали и остановили эту охоту.

Жители этого городка были в таком отчаянии, что несколько мужчин и женщин утопилось в реке. Ночью, во время отлива, жутко было идти по берегу и встречать их окоченевшие и завязшие в тине тела. В темноте я наткнулся на какую-то полуживую кучу: несколько женщин, дряхлых и молодых, живых и мертвых, вместе с детьми, которые жались к мертвой матери, сбились в одну страшную груду ужаса и отчаяния и молча, даже без стонов, сидели и лежали в грязи подле самой воды. Что они чувствовали в эти часы? Вода прибывала, и эти женщины и дети должны были захлебнуться. Вода плескала и подбиралась к ним все выше и выше. Вокруг них карабкались и копошились крабы. Тина и водоросли обволакивали им ноги. По-видимому, это было им все равно. Они предпочитали погибнуть в воде, нежели попасть в руки иностранному разбойнику. Некоторые женщины лежали наполовину в воде и грязи и уже не двигались. Другие еще были живы. Неужели всемогущее Небо не видело этих несчастных и не хотело вырвать их из жестокости людей? Даже крабы были счастливее этих застывших в ужасе китаянок, так как они нашли для себя в человеческих телах вкусную пищу. Но жестокость и милосердие давно перепутаны у людей.

Доктор Зароастров, старший врач 12-го полка, обошел городок и послал санитаров вытащить из воды тех женщин, которые были живы, и перевязать раненых китайцев и китаянок.

Несколько женщин и детей удалось спасти.

8 сентября

На другой день генерал Церпицкий с небольшим отрядом, состоявшим из стрелков, приморских драгун и верхнеудинцев, отправился далее преследовать китайские войска, бежавшие в Лутай. Вместе с отрядом шли две пушки 3-й батареи под командою подпоручика Иванова, который в памятную ночь на 1 августа пробивал этими самыми орудиями ворота Пекина. Начальником штаба отряда был назначен подполковник Генерального штаба Агапеев. Начальником конного отряда был полковник Флуг.

Полковник Генерального штаба Флуг

Мы шли по отличной грунтовой дороге, почти параллельно железнодорожному полотну, ведущему в Шанхайгуань.

Кругом нас была песчаная пустыня, блиставшая на солнце своими солончаками. Она покоилась, прекрасная и величавая своей невозмутимой ровностью, своим незапятнанным однообразным желтым цветом, своим строгим безмолвием и какой-то всюду разлившейся грустью. Видно только небо, песок и вдали море.

Но эта печальная, обиженная Богом страна не напоминала о смерти, потому что и жизни здесь никогда не было. Как и дно океана, эта пустыня молчала и хранила в себе какую-то тайну. Раньше здесь иногда пробегал поезд. Но теперь железнодорожный путь был наполовину разрушен.

Подполковник Генерального штаба Агапеев

На морском берегу виднелись одни форты и импани, трудом и упорством человека воздвигнутые в этой пустыне. Но и они были покинуты людьми и безмолвствовали.

Китайцы не пытались даже обороняться в своих грозных сооружениях. Они безостановочно, в смятении, бежали на север.

Ночью отряд генерала Церпицкого подошел к военному городку Лутай, из которого китайцы поспешно бежали. Уходя, они пустили в нас несколько гранат, которые высоко прошумели над головою и дали перелет. Подпоручик Иванов живо снял орудие с передков и ответил китайцам своими меткими гранатами. Все китайские войска ушли из города и импаней, которые были немедленно заняты нашим отрядом.

На другой день я поспешил обратно в Бэйтан и Тяньцзинь, чтобы увидеть великого Ли Хунчжана, который ожидался в Тяньцзине со дня на день.

По желанию России, Ли Хунчжан, бывший в то время генерал-губернатором провинций Гуанси и Гуандун, был вызван из Кантона для ведения мирных переговоров и под покровительством России приехал в Таку, где он имел свидание с адмиралом Алексеевым.

За последние 40 лет китайской жизни центральной личностью, которая влияла на ход событий в Китае и с которой иностранцам приходилось более всего считаться и бороться и имя которой останется одним из самых замечательных в мировой истории, оказался сын бедного селянина Цао, проживавшего в одной из южных провинций Китая. Знатный мандарин Ли из города Ховей, провинции Аньху, усыновил этого Цао, который с того времени стал носить фамилию своего воспреемника, поступил на службу и был уездным начальником чжисянь. Весной 1823 года у этого бедного чиновника родился сын — будущий государственный канцлер империи. Молодой Ли Хунчжан, вместе со своими братьями, учился в ямыне отца и выказал скоро такие способности и успехи в знании китайской учености, что уже 24 лет был удостоен степени академика Ханьлин.

Во время восстания тайпинов он был одним из секретарей у известного мандарина Цзэн Гофана, а затем в своей провинции Аньху собрал отряд добровольцев, которыми стал командовать. Ли Хунчжан оказался не только весьма ученым мандарином, но и храбрым воякой. Из его отряда была образована Хуайчуньская бригада, которой впоследствии всегда пользовались при усмирении беспорядков в Китае.

Во время восстания он был назначен даотаем в Фуцзян и затем провинциальным судьей в Цзянси. Но его самым серьезным и ответственным постом в то время было назначение губернатором (футай) в провинцию Цзянсу в 1862 году.

Восстание тайпинов в этом году принимало все большие размеры. Ever Victorious Army («Всегда Победоносная Армия») англичан заняла Кадин, чтобы подавить бунт, и цзянсуский футай Се стал устраивать экспедицию на Цайцан. Так как Се не отличался быстротою и решительностью действий, то на его место и был назначен Ли Хунчжан футаем, и в течение многих лет он был известен европейцам как Ли-футай. Человек, уже тогда привыкший управлять и распоряжаться людьми, столкнулся с такими деятелями, как Ворд и Гордон. Ворд, американец по происхождению, искатель приключений, но способный и честный малый, воодушевленный благородными побуждениями, был, к несчастью, убит в том бою, в котором был снова отбит у бунтовщиков город Цзыки, возле Нинпо. Военный инженер-капитан при английском экспедиционном отряде — впоследствии знаменитый английский генерал Гордон был назначен на место убитого главным командиром «Всегда Победоносной Армии», состоявшей из разных любителей приключений всяких национальностей и содержавшейся на счет китайского правительства. Как военный — Гордон был храбрый офицер без страха и упрека, и ему пришлось испытать много затруднений с лукавым и ловким Ли Хунчжаном.