Просидели мы на чердаке три дня. Хорошо, что продуктов Серж нагреб три мешка. Один мешок наш сердобольный «Гном» пленным отдал, но никто из нас не в обиде. Меньше таскать придется. На морозе, правда, пришлось все это время провести, но ничего страшного, не на снегу же. Главное – взрывчатку по делу пристроили, осталась у нас только пара фугасов по килограмму, но это я на всякий случай оставил. Проблема осталась прежняя. Как нам отсюда сваливать? Можем, конечно, пешком по путям, но это не совсем выход. До нашей базы больше девяноста километров, а по снегу и морозу, да пешком, не самая приятная и полезная для здоровья прогулка.

1 ноября 1941 года

Снег идет, подморозило здорово, а ведь только начало ноября. Весь день сегодня мы немецкую форму чистили – решил я по городу пройтись. Вооружиться надо, да и пора немцев встряхнуть, взрывчатка-то осталась. На самом деле я все эти дни изучал материалы перекрестных допросов и обнаружил несколько адресов, которые прозвучали у троих допрашиваемых. Один адрес мне понравился больше всего. Жили по этому адресу два брата-полицая, и жили они почти в центре города, в большой пятикомнатной квартире.

Отжали полицаи эту квартиру в первую неделю оккупации немцами, сгрузив хозяев в овраг за городом. Вылез этот адрес в том смысле, что и оба ныне покойных упыря, и Лотта со своей лошадинообразной подружкой периодически зависали на этой хате у этих самых братьев. Просто квартира удобно расположена, недалеко от кабака, где упыри гульбанили, и городского управления, где все трудились. Значит, появление посторонних людей особенного внимания не привлечет. Ну, в общем, посмотрим на месте.

– Командир. Я понимаю, что ты командир, и приказ не оспариваю, но не слишком ли нагло? – спросил меня днем «Серж». Наши курсанты навострили уши. Это был первый случай, когда мой напарник просто высказал свое сомнение.

– Знаешь, я тоже думаю, что это беспредельно нагло. Более того, это вообще в голове не укладывается. Но прошло трое суток. Сколько могут продолжаться облавы в городе? Сутки? Двое? Не больше. Если нас не поймали за двое суток, значит, мы ушли и искать нас надо в лесах. Плюс ко всему сутки перед этим все полицаи ловили нас по этим самым лесам. Это с учетом того, что через станцию и депо мы уйти не могли, ведь там уже была облава. Остается направление на Каунас. Значит, то направление они будут держать в первую очередь. Плюс направления на Ригу и Краславу – старая информация ведь никуда не делась. К тому же надо отправлять людей на усиление охраны пленных, работающих на станции. У них просто не хватит людей столько времени гонять их еще и по городу.

Сам город забит проходящими к фронту войсками и автомобильными колоннами, которые перетаскивают по дорогам все со складов и уцелевших составов на ближайшие станции городов Дрисса, Краслава, Екабпилс и Резекне. То есть перевозят то, что раньше шло по железной дороге.

Сегодня третьи сутки. Большинство городских полицаев будут отдыхать. Нам опасны только патрули фельджандармерии, а не проходящие мимо нас полицаи и немцы. Не забывай, что мы в форме SS и к нам на кривой козе не подъедешь.

Ну и последнее. Все равно нам надо вооружаться и выполнять свою работу. Остаток войны на этом чердаке не просидишь. Наша основная задача была отвлечь внимание от нашей базы. Мы ее выполнили. Помимо отвлечения внимания, двух больших диверсий и различных мелких пакостей, мы дважды слили дезинформацию о месте дислокации отряда. Что самое важное для нашей дальнейшей жизни. Теперь главное – не навести упырей при возвращении.

Возвращаться нам придется короткой дорогой – не май месяц, под кустом не заночуешь. Надо только понять как, а сидя здесь, мы этого не поймем. Нам нужен информированный «язык», понимающий сегодняшнюю обстановку в городе. Этот «язык» сам сюда не придет. Значит, надо идти в город. К кому? Разумеется, к тому, на кого у нас есть информация. Что мы с тобой просто так по городу будем болтаться?

Вот и получается, что пойдем мы в гости к двум братцам-упырькам, живущим недалеко от центра города в большой квартире недалеко от полицейского управления, где вся эта беспредельная шайка работает. Навестим, душевно пообщаемся, а там глядишь, еще кто-нибудь из их друзей на огонек подтянется и рядом с брательниками повиснет. За компанию. Мы же с тобой не будем им препятствовать в их таких простых и естественных желаниях?

– Да, командир, логично. Грамотно все объяснил. Как всегда, прав, – подумав, сказал «Серж». Арье с «Гномом», открыв рты, слушали мои простые объяснения, а последняя фраза их жутко развеселила.

Мы вышли в полвосьмого вечера. В этом тоже была своя логика. Был уже вечер, но это был вечер, а не ночь. На посту, на въезде в депо было только двое полицаев, сидящих в будке, и они вообще не среагировали на четверых немцев, выходящих из депо. Видимо, за день здесь мелькает столько немцев, что полицаи просто не хотят нарываться. К тому же эсэсовцы – это эсэсовцы, это как в Советском Союзе НКВД. Можно влегкую на ровном месте огрести по полной программе, и хорошо, если только звездюлей. Свои зубы большинству людей жмут крайне редко, и разбрасываться ими по пустякам обычно не хочется никому.

Мы не торопясь шли по городу. «Серж» впереди с пустыми руками, мы, нагруженные мешками и винтовками, позади него. Трехлинейки полицаев мы брать не стали, а странный немецкий автомат я, подумав, навесил на напарника – будет у меня еще один в коллекции. Первый мы из Резекне притащили, когда доктора с семьей вывозили, теперь попалось вот это немецкое старье. Но бросить такой раритет я не смог. Еще неизвестно, попадется ли мне он еще раз, да и из вредности. «Гном» нагреб в депо столько инструментов для Виталика, что мы сгибаемся от тяжести, а этот пижон с одним «Вальтером» в кобуре рассекает.

Ближе к центру стали попадаться редкие прохожие, но мы с «Сержем» недаром сидели весь день за картами города, прорабатывая и запоминая маршрут нашего передвижения. Разумеется, в самый центр города мы не полезли, а обогнув его, пришли к нужному адресу со стороны недалеких здесь окраин.

Необходимый нам дом был двухэтажный, квартира на втором этаже, а у подъезда стояла грузовая машина, у которой добрый «Гном», походя, проколол колесо. Вообще «Гном», передвигаясь по городу, развлекался, как умел, прокалывая колеса у стоящих машин, перерезая все провода, до которых мог дотянуться, и развешивая оставшиеся листовки. Арье помогал ему по мере сил и возможностей, но энергии у него осталось значительно меньше, чем у его двужильного напарника.

Войдя в просторный, но обшарпанный и грязный подъезд, по широкой мраморной лестнице мы поднялись на второй этаж и приготовили пистолеты. Впрочем, за массивными дубовыми дверями было тихо. Свалив у стены вещмешки и винтовки, мы с «Сержем» встали перед дверью, а «Гном» с Арье у стены. «Серж» протянул руку к большому позолоченному звонку, прозвучала мелодичная трель, послышались шаги за дверью, потом дверь открылась.

Всклокоченный, заспанный и полуодетый мужик явно не ожидал увидеть на пороге офицера СС, да еще и не одного. Не давая ему сказать ни слова, я, отстранив «Сержа», просто шагнул в квартиру, прямо на хозяина, заставляя его отшагнуть назад, и коротко ткнул его пальцем в кадык. После чего сразу, вскинув пистолет, двинулся через небольшой холл в квартиру, поочередно заглядывая в комнаты и светя в них фонарем. Пусто, пусто, пусто, кровать, на кровати кто-то лежит, прикрытый одеялом, я указал фонарем на комнату и двинулся дальше. В пятой комнате тоже никого не было. Я вернулся обратно и тщательней осмотрел квартиру. Курсанты уже упаковали хозяина и втащили в квартиру мешки, ранцы и винтовки, а «Серж» вырубил лежащую на кровати женщину.