— Иди в жопу, — хмуро отмахнулся Саймон.

Если сержанту местный наряд пришёлся впору, то капитанских размеров тут не было. Рукава не желали застегиваться, застряв где-то на уровне локтя, а полы едва прикрывали срам. Учитывая, что с пленников сняли даже трусы, неожиданная свобода в области паха хорошего настроения не добавляла. Особенно после того, как в памяти всплыли детали первого знакомства с карантинной зоной.

— Так что происходит? И что делать будем?

— Ничего хорошего не происходит. А сейчас утихни — папке надо подумать.

— Лады, командир. Как что надумаешь — свисти. Я тут рядом, осматриваю местные достопримечательности.

Ещё раз послав подчинённого в пешее эротическое, Саймон уселся на кровать и попытался проанализировать сложившуюся ситуацию. Факт первый: судя по всему, достопочтенная геше изначально не собиралась эмигрировать в Республику. Тогда для чего ей понадобилось связываться с представителями НТР? Ответ прост — присланный отряд послужит наглядным доказательством того, что Республика пыталась совершить попытку похищения перспективной учёной. Скорей всего, неудачную — не зря же они везли с собой столько взрывчатки. И пока Теократия будет бодаться с Республикой, «погибшая в результате неудачного похищения» Вей осядет в каком-нибудь из Вольных городов, продолжая свои исследования.

Факт второй: исходя из предыдущих умозаключений, можно предположить, что хамбо-лама и его диды [2] не в курсе происходящего в Зеленогорской лаборатории. Однако у геше однозначно имеются высокие покровители — не так-то просто скрыть масштабные исследования на людях, учитывая, что в результате объект исследования либо превращается в овощ, либо получает злокачественную опухоль.

Факт третий: сидящих по камерам бойцов в живых оставлять не будут — их тела послужат доказательством нападения Республики на лабораторию. Конечно, сами республиканцы учитывали вероятность вооруженного противостояния с теократами, а потому снаряжение, техника и даже накладные на груз принадлежали Вольным городам, но у Вей наверняка имелась пара тузов в рукаве на этот случай.

Вопрос: если большая часть республиканцев сидела по камерам, что случилось с отсутствующими? Тут у Саймона не было однозначного ответа, только догадки, которые ему совершенно не нравились. Как правильно заметил Мастер, если бы не хватало только разведчиков, то резонно было бы предположить, что майор ведёт собственную игру. Однако все его люди, кроме зама, сидели по соседству, зато отсутствовали Молчун, Двоечник и Малёк. Первые двое отвечали во взводе за взрывчатку, как Малёк, который хоть и был снайпером, но тоже неплохо справлялся с детонаторами и взрывоопасными веществами. В своих людях капитан был уверен, а это означало только одно — чёрт его знает, что там с разведчиками, но спецназовцев учёная собиралась использовать в своих планах против их воли.

Правда, в свете откровений геше, формулировка «против воли» теряла всякий смысл. Конечно, генетическая коррекция взрослого организма с помощью вируса-модификанта — процедура не на один день, да ещё сопряжённая с множеством рисков, но упомянутый ранее «Усмиритель» вполне мог дать аналогичный результат. Конечно, подобные штуки должны были храниться за семью замками в особо темных подвалах спецслужб Теократии, но если Вей и вправду была ученицей Лозовской, то вырастить у себя в лаборатории подобную хрень не составило бы ей особого труда. Что приводило к паскудному выводу — всех пятерых с данного момента следовало считать врагами. По крайней мере, до детального осмотра всего организма…

— Дерьмо! — в очередной раз выругался мут.

Чтобы отвлечься, он поднялся и принялся внимательно осматривать камеру. К сожалению, ничего нового увидеть не удалось. Куб с ребром в три метра, три стены, пол и потолок которого обиты мягкими панелями, дабы подопытный образец случайно не ударился и не повредил себе жизненно важных органов. Четвёртая стена, ведущая в коридор, выполнена из толстого прозрачного пластика. В пластик врезана такая же прозрачная дверь с панелью управления замком. Низкая кровать без спинок и острых углов, зато с креплениями для ремней, позволяющих зафиксировать обитателя в неподвижном состоянии. Рядом — раковина и унитаз, отлитые из силикона. Разбить об такое голову довольно проблематично, хотя сидеть на подобном унитазе весьма… необычно. В потолке — круглый светильник, озаряющий помещение довольно тусклым светом. Учитывая, что свет в камере девушки горел гораздо ярче, можно было предположить, что сейчас лампа работала в ночном режиме.

Также в стене, что напротив двери, под потолком обнаружилась небольшая вентиляционная панель. Еще одна с трудом нашлась под кроватью, на уровне пола. Последним штрихом служила камера видеонаблюдения, притаившаяся в углу под потолком у прозрачной стены.

Закончив с осмотром, капитан вновь плюхнулся на койку и задумался. Он ни капли не сомневался в том, что сможет разобраться со всеми четырьмя охранниками, сидевшими на посту, однако для этого они должны были открыть дверь и зайти внутрь. Ну, или выпустить пленника на волю. И тут вставал второй вопрос — местный протокол действий в случае чрезвычайной ситуации. Будь это какая-то местечковая тюрячка с решетками, всё было бы просто — буйного обитателя моментально угомонили бы парой выстрелов, даже не заходя в камеру. В каком-нибудь заведении строго режима с толстыми металлическими дверями, персонал заходит внутрь исключительно после тщательного изучения обстановки через лючёк и отмашки со стороны главного поста, пристально изучающего обстановку через камеру видеонаблюдения. Причём заходит в шлемах, бронежилетах, с оружием наперевес. Вряд ли заключённый сможет далеко убежать, даже если и раскидает охрану в дверях, но получить заточку в бок никому не хочется.

В лаборатории явно действовал иной принцип. Учитывая все обстоятельства, включая то, как ловко были захвачены спецназовцы в столовой, здесь активно использовали усыпляющий газ. Весьма удобный способ нейтрализации, позволяющий сохранить здоровье как охраны, так и самого подопытного. И это было весьма печально…

Главная и единственная на данный момент проблема «заманить охрану в камеру» выглядела практически неразрешимой. Для Вей все обитатели минус третьего этажа, включая парня и девицу в первых камерах, были уже списанным материалом и не представляли никакого интереса. А это значило, что всякие избитые методы типа «отведите меня к главному — я всё скажу!» и «помогите, помираю!» вряд ли прокатят. Если же просто начать буйствовать, то в камеру для начала подадут газ, а потом, скорей всего, сделают укольчик и привяжут к кровати. Вариант с побегом через вентиляцию не рассматривался в принципе — по всем прикидкам, в крошечные панельки воздуховодов у мутанта не пролезла бы даже рука.

Проломав голову почти час, Саймон почесал затылок и со вздохом пробормотал:

— Ладно, раз не получается по-хорошему, будем действовать по-плохому.

* * *

Пока мут обследовал камеру и обдумывал план предстоящего побега, светильник