столетия и тысячелетия, менялись самоназвания народа: на смену Дунху пришли Кидани, создавшие могучую империю Ляо, следы которой в этих местах в тайге и встречаются. Но это сейчас здесь дремучая тайга, раньше же была чуть ли не парковая зона, окружающая величественные дворцы, ну и все к ним прилагающееся.

После распада империи Ляо, часть киданей образовали державу Кара, которая впоследствии была завоевана Чингисханом и вошло в состав Монгольской империи. Но киданьские правители, со своими сторонниками, не дожидаясь окончательного разгрома, ушли на запад, где завоевали себе новую державу…

Много еще этих держав было, последняя именовалась Даурия, но и она впоследствии пала… зато живы еще прямые потомки правителей давно исчезнувших народов, ими и является род Тумэнцэцэг.

Тумэнцэцэг — я раньше думал, что так старейшину зовут. Оказывается, у них так с древних времен идет, становится женщина матриархом или как теперь — старейшиной, принимает родовое имя, свое старое за пределами семьи и самых близких людей не используя. И самое интересное — род ведется по женской линии.

— С детьми не тяните, — ни один раз во время разговора напоминала мне старейшина. — Родите дочку, а лучше две, тогда можете уже чем угодно заниматься, главное, чтобы наследницы у вас были. Оюун я полностью подготовила, все знания ей передала. Одно плохо, опыта и авторитета у нее маловато, рано я к предкам отправляюсь. Но что поделать? На тебя надежда, вдвоем вы с ней справитесь.

Вот такие дела творятся в глухом таежном поселении и стало понятно, почему главные тут женщины. Ведь именно они являются хранительницами рода, традиций и обычаев. Девочки с детства уже досконально знают свои прошлые поколения предков, а как вырастают, от них зависит продолжение рода. А парни…

— Что парни? — снисходительно глядя на меня, хмыкнула старейшина. — Как в штанах у вас шило отрастает, так сразу на приключения тянет. Охоты, войны, путешествия, на месте вам не сидится, из-за этого и учить вас толку никакого нет, так как в очередном «приключении» все равно голову потеряете.

Но это все что касается Тумэнцэцэг, род древний, ясно стало почему Гурбицу стремились так с ними породниться, ведь они из слуг, волею судьбы, сейчас поднявшиеся вровень в бывшими правителями.

И вот тут само собой возник вопрос, почему тогда мне Алтану отдали, раз даже своим бывшим слугам в этом отказали. Тем более у них ведь, как я понял, с древности принято, чтобы именно жених в род жены переходил, а никак не наоборот.

Но мне ведь ее именно отдали: «Куда муж, туда и жена, ты ее дальше по жизни поведешь», — прекрасно я помню слова Оюун.

Вот тут и выяснилось, что мать моего здешнего тела оказалась не из менее древнего рода, чем Тумэнцэцэг. Но если те из правителей, то мы с сестрами — из рода Чжигу, говорящих с духами.

Шаманами мои здешние предки были.

Вот у них… у нас род ведется по мужской линии, женщины с духами говорить не могут, с ума сходят. Но менее ценными они от этого не становятся. Ведь все знают, что в основном от матери зависит, каков ее ребенок будет. Хочешь сильного, здорового и одаренного, ищи с сильной кровью женщину, способную такого выносить. Вот этим и ценились дочери Чжигу, которых, пусть неохотно, но отпускали в другие рода, за приличный выкуп, конечно.

Ну и самое интересное, наши рода, Тумэнцэцэг и Чжигу, в прошлом не раз между собой уже роднились, так что, получается, я…

— Князь из грязи, ха, — не сдержавшись, хохотнул я над собой, но совсем невесело.

Князь — это самое близкое определение на русском, их там совсем по-другому называли, но если не вдаваться, то да, мы с моими родными сестренками княжеских кровей получается. Течет в нас кровь двух древнейших династий, мирской и духовной, и кровь та сильная, ведь мы все одаренные.

Голова кругом от таких новостей.

В прошлом мире я простой бродяга, родичами из отчего дома выгнанный, в этом тоже, для многих раб, холоп, мужик сиволапый, и тут вдруг такое, потомок шаманов и ханов, князей и императоров.

Старейшина, пусть кратко, но многое рассказала, за более подробными деталями велела обращаться к Оюун, если Алтана что не сможет мне поведать. Но вообще настоятельно посоветовала наведаться к моим родичам со стороны матери, пообщаться с ними и уговорить, чтобы с нами отпустили кого-нибудь из женщин рода. Только они мне и моим детям могут рассказать про наших предков, и тогда мы не забудем, соответственно и не лишимся своей многовековой истории.

Не станем безродными и беспамятными.

* * *

В мастерской я недолго просидел, пришли женщины, сказали, что для нашего немалого семейства дом выделили. Внезапно опустевших в поселении теперь хватало, н-да, так что предоставили нам один такой, по воле тогда еще живой старейшины.

Вскоре после нашего разговора она умерла!

Все, что хотела, сделала, все долги раздала, да и отправилась на встречу с предками спокойно, будто заснула.

Об этом нам бабушка рассказала, когда они с Дарьей уже по темну пришли. Зина с мелкими сестрами и присоединившейся к ним Сюли к этому времени порядок в выделенном нам доме навели, спальные места всем соорудили, да ужин сготовили. Так что под светом нескольких керосиновых ламп помянули эту сильную женщину добрым словом и вином Абалейским (бабушка с дедушкой и Шэнли, как совсем уже взрослый), поужинали, да принялись новостями делиться:

— Погибших очень много, а вот раненых почти и нет, хунхузы таких в плен не брали, на месте безжалостно добивали, как и стариков с совсем еще детьми, видимо не нужны они им были, — не зная об этом, точно угадала бабушка. — Уцелевшие же, кто дожил до нашей помощи, жить будут, серьезных ран там нет, почистили мы их с Дарьей, зашили, теперь только покой им нужен.

— Больше нападений не ожидается, — стоило бабушке замолчать, заговорил Хрисан, пытаясь успокоить перепуганных сестренок. — Эту банду мы полностью уничтожили, другим же сюда смысла нет идти, так как сами по себе дауры никого не интересуют.

Хрисан еще днем приводил искавших меня