— Недосыпаю? А кто может спать в такое время? Несчастный Кендрик убит в собственном доме — убит слугой, которому мы все доверяли! По городу распространяется чума. И вас удивляет, что я закрываю окна, боясь допустить в комнату зло?

То, что она назвала Шасо доверенным слугой, удивило Чавена. Странно также, что отсутствие мужа Анисса не включила в число бед. Но Чавен не стал углубляться в эту тему. Он проверил, как бьется сердце королевы, посмотрел на радужку ее глаз, на десны, потом наклонился, чтобы понюхать чуть кисловатое дыхание.

— Чума закончилась, ваше высочество. Вы подцепили бы ее от собственной служанки скорее, нежели через окно.

— Служанки здесь не было, пока она не поправилась, можете не сомневаться. Так ведь, Селия? Куда она подевалась? Наверное, пошла узнать, почему до сих пор не подан завтрак… Ой! Зачем так сильно нажимать, Чавен?

— Чтобы убедиться, что с вами все в порядке и ребенок чувствует себя нормально.

Он провел рукой по натянутому, как барабан, животу королевы. Старая повитуха следила за каждым его движением, и в ее взгляде не было дружелюбия.

— Как вы считаете, госпожа Изольда? — обратился к ней врач. — Мне кажется, все в порядке, но у вас больше опыта в подобных делах.

Старуха криво усмехнулась, принимая его уловку.

— Королева сильнее, чем кажется, но ребенок крупный, — ответила она.

Анисса села.

— Этого я и опасалась! Он огромный — я чувствую, как сильно он толкается! Моя сестра умерла при родах. Ребенка спасли, но сестра погибла… изошла кровью!

Она сделала знак, отводящий несчастья, как принято у южан.

Естественно, королева боится. Чавен видел это. Но в ее словах звучала какая-то фальшь, словно она изображает страх ради получения сочувствия. А почему бы и нет? Рожать всегда опасно, особенно в первый раз. Он подумал, что Аниссе давно уже больше двадцати лет. Ее возраст еще не опасен для родов, но и не слишком благоприятен.

Впервые она назвала ребенка «он». Королевский врач не сомневался, что повитуха и ее помощницы тут уже поработали: возможно, раскачивали маятник над животом или гадали по брызгам свечного воска.

— Если я приготовлю для вас лекарство, будете ли вы принимать его каждый вечер? — Чавен повернулся к Изольде: — Вы сумеете найти все нужные травы, я в этом уверен.

Старуха приподняла бровь и кивнула:

— Как скажете, доктор.

— А что это? — спросила Анисса. — Еще одна отрава, от которой каменеют кишки?

— Нет, лекарство поможет лучше спать. Уверен, ребенок родится сильным и здоровым. И вы тоже будете благополучны, если перестанете проводить ночи без сна и придумывать страхи.

Чавен подошел к повитухе и перечислил то, что входило в состав лекарства. Основу его составляли салат и ромашка — обычные средства, ничего сильного.

— Принимать каждый вечер на закате солнца, — пояснил он. Врач уже сомневался, действует ли лесть на повитуху, и решил попробовать другую тактику: правду.

— Меня беспокоит, что она слишком нервничает, — негромко произнес он.

— О чем вы там шепчетесь? — Анисса с трудом сдвинулась к краю кровати, обеспокоив этим собачек. Те зарычали. — Что-то не так с ребенком?

— Нет-нет, госпожа. — Чавен вернулся к кровати и взял королеву за руку. — Как я уже говорил, вы запугиваете себя без всякой нужды. С вами все в порядке, с ребенком тоже. Чума обошла нас стороной, слава Купиласу и всем богам, что хранят нас.

Анисса высвободила руку и коснулась пальцами лица.

— Я так давно не выходила из этой комнаты. Наверное, я похожа на чудовище.

— Ничего подобного, ваше высочество.

— Дети моего мужа считают меня чудовищем. Чавен изумился.

— Это неправда, моя королева! — возразил он. — Почему вы так решили?

— Потому что они совсем не навещают меня. Проходят дни, недели, а я их не вижу, — говорила Анисса, волнуясь, и ее южный акцент становился заметнее. — Я и не надеялась, что они будут любить меня как родную мать. Но они обращаются со мной так, словно я служанка.

— Не могу поверить, что принц Баррик и принцесса Бриони плохо к вам относятся. Просто сейчас они очень заняты, — постарался утешить королеву Чавен. — Они же регенты, а сейчас столько всего происходит…

— Как с молодым Саммерфильдом? Говорят, с ним случилось что-то ужасное. Разве я не говорила? Подтверди, Изольда. Когда я узнала, что он уезжает из замка, сразу сказала: «Что-то здесь не так».

— Да, королева, — согласилась повитуха.

— Я ничего не знаю про Гейлона Толли, — ответил врач, — хотя о нем ходит много слухов. Но разве можно им доверять? Тем более когда мы только что потеряли принца, а король давно отсутствует.

Анисса снова схватила его руку.

— Скажите им, — попросила она. — Скажите им, чтобы пришли.

— Вы имеете в виду принца и принцессу?

Она кивнула.

— Скажите им, что я плохо сплю, оттого что они избегают меня. Не знаю, что я им сделала. Ума не приложу, почему они сердятся!

Чавен решил, что передаст ее слова близнецам в несколько смягченном виде. По многим причинам Баррику и Бриони стоит посетить мачеху до рождения ребенка. Нужно обязательно убедить в этом близнецов.

Чавен чувствовал, что ему нужно побыть одному и подумать. Он еще раз почтительно поцеловал руку Аниссы, поклонился и направился к выходу.

Маленького пажа согнали с его соломенного тюфяка и отправили искать другое место. Наконец-то они остались одни.

— Что тебя так беспокоит? — Бриони села на край кровати. — Расскажи мне…

Брат натянул на себя меховую мантию и глубже зарылся в одеяла. Зима еще не наступила и до Дня всех сирот оставался целый месяц, однако ночь была довольно холодная. Хотя Бриони казалось, что в комнате тепло.

«Неужели его еще не отпустила лихорадка?» — подумала она.

Прошло больше десяти дней после выздоровления, но Бриони слышала, что иногда лихорадка затягивалась, возвращаясь снова и снова.

— Почему ты решила оставить недоумка-поэта в замке?

— Он меня позабавил, — ответила принцесса. «Неужели я должна это с кем-то обсуждать?»

— Я подумала, что он может развеселить и тебя. Он уверял, что пишет эпическую поэму обо мне — «панегирик». Уж не знаю, что это значит. Он сравнивает меня с самой Зорией. И лишь богам известно, с кем он захочет сравнить тебя. С Перином, наверное… нет, с Эривором в его колеснице, запряженной морскими коньками. — Она попыталась улыбнуться. — В конце концов, Пазл уже никого не смешит, и мне жаль его. Я подумала, что нам нужен кто-то новенький, чтобы повеселиться… Кстати, когда я уходила от тебя в прошлый раз, ко мне подошел Пазл. Он рассказал, что в ночь убийства Кендрика видел в зале Гейлона.