размера с ремнями, проходящими под палубой, во-вторых, пульт оператора с четырьмя электрическими переключателями, соединенными столькими же проводами с динамо-машиной, в-третьих, с помощью вертикальных блоков в была явлена на свет необычная на вид машина с конусообразным корпусом и гигантскими пропеллерами, связанными обручем или покрышкой, как спицы колеса, и установленными под прямым углом друг к другу, один сверху, другой на корме. Рядом с этим механизмом стояли двое мужчин, в одном из которых можно было узнать капитана Холла Рэнсома, а в другом – профессора Аарона Теллуса.

– Правильно ли расположены бомбы? – спросил капитан.

– Как мы и договаривались, – ответил профессор. – Сначала пустая гильза с письмом. Затем два наших пятидесятифунтовых динамитных снаряда. Затем пустой снаряд с другим письмом. Затем еще три снаряда, заряженные пятьюдесятью фунтами динамита каждый. Последние три, думаю, не понадобятся, но на крайний случай их лучше установить.

– Тогда запускайте механизмы, – сказал капитан. – Мы должны поднять "Вампира" в воздух до рассвета. Ни в коем случае нельзя рисковать тем, что будет прослежена связь между летательным аппаратом и судном. Как только "Вампир" поднимется в воздух, я не позволю даже самому зоркому глазу с самым сильным телескопом обнаружить наш четвертьдюймовый провод и проследить его до судна.

Профессор Теллус приложил руку к рычагу, переводя ремень, который уже был в движении, со свободного шкива на тот, который приводил в движение динамо-машину. Когда машина начала вращаться, профессор нажал на кнопку, соединяющую ее с мотором в конусе летающего судна. Тотчас же горизонтальные пропеллеры на вершине начали вращаться, сначала медленно, а затем, по мере увеличения их скорости, звук, издаваемый ими, превратился из жужжания в гул, а из гула – в сердитый, скрежещущий шум, словно издаваемый работающей лесопилкой. И вот, по мере усиления звука, конус запульсировал, задрожал и затрясся на опорных блоках, пока, издав нечто похожее на вопль, громоздкий объект не поднялся со своих опор, медленно, словно не желая их покидать. Затем движение вверх, мало-помалу, становилось все более быстрым, пока в течение пятнадцати секунд с момента включения тока машина не оказалась за пределами ограждения, а еще через пятнадцать секунд величественно поднялась вверх и исчезла в темноте.

Около 9 часов того же утра генерал Барнс догнал мэра Сандерсона на Маркет-стрит, когда тот направлялся со своего склада в новую ратушу, и они пошли рядом, болтая на злободневные темы. Они так увлеклись беседой, что не сразу заметили, что почти все на улице остановились и смотрят вверх. Генерал поднял глаза в том направлении, куда были устремлены взгляды людей, но, не сбавляя шага, продолжил разговор.

– На что смотрят люди? – спросил мэр Сандерсон, чьи глаза были уже не так хороши, как раньше.

– О, это воздушный шар, или китайский воздушный змей, или что-то в этом роде, – ответил генерал с презрением. – Уличная толпа в Сан-Франциско состоит в основном из дураков. Они с изумлением смотрят на человека, пускающего мыльные пузыри, или…

В этот момент примерно в полуквартале впереди на улице раздался громкий грохот, заставивший лошадей в проезжавшей мимо конке попятиться и мгновенно привлекший к месту происшествия толпу людей.

– В чем дело? – спросили оба джентльмена на одном дыхании, подойдя к месту, откуда раздался грохот.

– Что-то упало с воздуха, – ответил тот, к кому обращались. – Наверное, с того воздушного шара.

– Прекрасное дело – бросать ракеты на людной улице, – сердито пробормотал мэр. – Такое воздухоплавание должно быть остановлено. Если я узнаю…

– А вот и сам мэр! – крикнул какой-то человек, пробиваясь из гущи толпы с большим шарообразным черным предметом, похожим на бомбу, в руках.

– Что это у вас? – спросил мэр, когда мужчины подошли.

– Эта штука упала посреди улицы мгновение назад, – ответил мужчина, – и, как видите, она адресована вам.

– Это похоже на бомбу! – воскликнул мэр, непроизвольно отступая назад.

– Вам не стоит бояться, – успокаивающе сказал мужчина. – Я видел, что она была пуста, прежде чем поднять. Пробка вылетела из полости, когда она упала на землю.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что предмет был сделан из очень тонкого листового железа и являлся точной копией большой авиабомбы. На его боку большими белыми буквами было написано:

"МЭРУ САН-ФРАНЦИСКО."

– Что это за дурачество! – пробормотал мэр Сандерсон, зловеще сведя брови.

– Смотрите, там внутри что-то есть, – сказал генерал Барнс, заглядывая в отверстие. – Это какая-то бумага. Давайте посмотрим, что это такое.

И путем встряхивания и нескольких секунд работы палкой лист бумаги, свернутый и перевязанный бечевкой, был, наконец, извлечен из своего вместилища.

Мэр развернул бумагу и торопливо просмотрел ее, при этом черты его лица принимали различные выражения, которые трудно поддавались анализу. Гнев, недоумение и тревога быстро сменяли друг друга на его лице. Затем его взгляд машинально проследил за взглядами окружающих, которые теперь были прикованы к необычному объекту в небе, находившемуся на расстоянии от полумили до мили над головой и остававшемуся сравнительно неподвижным. В этот момент мимо проехала пустая повозка, и мэр окликнул ее.

– Барнс, – сказал он, – пойдем со мной и захвати эту штуку с собой. Мэрия, – крикнул он кучеру, и оба джентльмена вихрем умчались, оставив толпу смотреть на небо и гадать, что все это значит.

– Барнс, прочтите это, – продолжал мэр, пока они ехали, одновременно передавая газету генералу.

Генерал Барнс развернул послание, самый обычный лист бумаги, и прочитал следующее:

"МЭРУ, ТОРГОВОЙ ПАЛАТЕ

И ГРАЖДАНАМ САН-ФРАНЦИСКО

Джентльмены: Я вынужден обратиться к вам с просьбой безотлагательно внести сумму в двадцать миллионов долларов, чтобы спасти ваш город от разрушения. Объект, который вы видите парящим в воздухе над вашим городом, начинен динамитными бомбами, и эти бомбы я могу сбросить в любом желаемом месте, точно так же, как была сброшена пустая гильза, содержащая это письмо. Ровно в 11 часов утра бомба будет сброшена на склады, расположенные на городском фронте к северу от Бродвея, просто в качестве демонстрации того, что может быть сделано. В 12 часов дня будет сброшен второй снаряд в районе улиц Четвертой и Таунсенд. В 13.00 будут разрушены дворцы на холме Калифорния-стрит. В 2 часа дня будет разрушена Новая ратуша. В 3 часа дня обречены превратиться в руины здания в районе улиц Монтгомери и Пайн. В 4 часа дня незваный гость зарегистрируется в Палас-отеле. Однако нет никакой необходимости в этом ужасном и, на мой взгляд, самом отвратительном уничтожении собственности. Двадцать миллионов – это лишь небольшой налог по сравнению с оценочной стоимостью имущества в вашем городе. Чтобы спасти это имущество, вы поступите следующим образом:

Каждый час, начиная с 1 часа дня и до 5 часов вечера, вы