Рыцарь Солнца согласился с предложением монаха, и тот вместе с леди сразу же принялся ухаживать за раненым, поить его водой и вином. Тем временем Ральф и рыцарь Солнца легли на траву и наблюдали за наступавшими сумерками. Юноша удивлялся своему счастью и гадал, что принесёт ему завтрашний день.

Вдруг рыцарь Солнца прервал его мысли:

– Юноша, я заключил сделку с миледи. Ты пойдёшь вместе с нами в мой замок, если захочешь. По правде говоря, когда я соглашался на это, то думал по возвращении домой заточить тебя в темницу. Теперь я поступлю по-другому. Если ты стремишься навстречу своей гибели, как стремлюсь я навстречу своей, то делай это по доброй воле. Я возвращаю тебе твои доспехи и оружие – поступай как хочешь. Но если ты решишь последовать моему совету, то уходи завтра же, а ещё лучше этой же ночью и не ищи больше встречи с нами.

Ральф слушал рыцаря и не мог разобраться в своих противоречивых чувствах. С одной стороны, он хотел как можно вежливее ответить ему, а с другой, чувствовал, что ненавидит его. Он не мог подобрать нужные слова, для того чтобы его речь прозвучала непринуждённо, а потому ответил довольно дерзко:

– Я не оставлю миледи, так как она попросила меня пойти с ней. Если Вы хотите от меня избавиться, то всё, что Вы можете сделать, – это использовать свою силу, как более опытный воин. Поставьте меня напротив своего меча, сразитесь со мной и убейте меня.

Рыцарь Солнца, не сдержав своего гнева, вскричал:

– Тогда для тебя есть только один выход – это взять свой меч, который я только что вернул тебе, и проткнуть её! Так будет лучше для тебя, для меня и для того, кто здесь лежит!

С этими словами он поднялся и стал ходить в сумерках взад и вперёд. Ральф удивлялся ему и в то же время чувствовал, что уже меньше ненавидит его. Он решил, что леди, должно быть, не любит рыцаря Солнца, потому тот и сердится. Но в те самые минуты в сердце Ральфа прокрался страх перед будущим.

Рыцарь подошёл, снова сел рядом с юношей и заговорил с ним:

– Ты же знаешь, что я не могу убить тебя, и в то же время говоришь – сражайся со мной. Это хорошо, по-твоему?

– А что в этом дурного? – спросил Ральф. – Не понимаю.

Рыцарь некоторое время молчал, а потом произнёс:

– Какие слова смогут убедить тебя уйти, пока на это ещё есть время? Возможно, когда-нибудь я отнесусь к тебе по-доброму и даже помогу тебе.

Ральф промолчал. Тогда рыцарь, вздохнув, сказал:

– Теперь я понял, что ты не можешь уйти. Что ж, пусть так и будет.

И он снова глубоко вздохнул. Ральф же после непродолжительной борьбы с собой почтительно произнёс:

– Сэр, мне жаль быть такой докучной обузой для Вас. Я вижу, что Вы не можете избавиться от меня, применив силу, правда, не знаю, по какой причине. Вижу, что и без применения силы Вы тоже не можете избавиться от меня. Кто же для Вас эта женщина? Вы хотите, чтобы я убил её, и в то же время с такой силой любите её?

Рыцарь Солнца гневно захохотал, но только он хотел что-то ответить, как от раненого вернулись монах и леди. Монах сказал:

– Рыцарь поправится. Ему повезло, что Госпожа Изобилия оказалась рядом и смогла помочь. От её рук исходит целебная сила, точно так, как от рук святых в древние времена. Пусть же они хранят её ото зла. Она сама, и это истинная правда, кроткая и святая. Ведь часто так о ней и говорят.

Леди положила руку на плечо монаха, словно просила его замолчать, а затем села рядом с рыцарем Солнца и начала нежно и беспечно говорить с тремя мужчинами. Монах охотно и многословно отвечал ей, рассказывая о лесных оленях и птицах, об озере рядом с его хижиной, на которое он любил смотреть. Леди расспрашивала его обо всём этом, и, наконец, монах произнёс:

– Святая правда! Мне не следует так просто везде и всем желающим рассказывать о себе и о Божьих тварях, которые живут рядом со мной. Но послушайте! Ведь у меня не было намерения приходить сюда. Я сидел среди деревьев и, размышляя о самых разных предметах, задремал. И в дрёме мне привиделось, будто терновые кусты разговаривают по-человечески. Они упрашивали меня взять лодку и, поднявшись по течению, найти человека, которому требуется помощь. Так я и оказался здесь. Benedicite*.

Монах рассказывал, а рыцарь Солнца то и дело перебивал его мрачными или колкими замечаниями. Ральф тоже говорил мало, встревая в разговор совершенно не к месту. Он не мог избавиться от ощущения, что леди говорила с ним ласковее и добрее, чем со всеми остальными. Мысли юноши были полны любовью и желанием, и он почти не понимал, что говорит.

Так прошло примерно два часа. Монах и леди время от времени уходили к раненому, который начал уже бредить от жара.

Но вот опустилась ночная мгла. Стало так темно, как бывает только при тихой погоде, когда небо свободно от туч, ветра нет, а луна уже закатилась. Леди сказала:

– Ну вот, милорды, наша свеча погасла, и я отправлюсь спать. Пусть каждый из нас найдёт себе подходящую комнату в этом лесном доме. Я лягу рядом с Вами, отец, и с раненым другом на случай, если ночью Вам потребуется моя помощь. Вы, барон из Солнечной долины, ложитесь между мной и лесом, чтобы охранять меня от диких оленей и лесных духов. А Вы, юноша из Верхних Лугов, не сочтите за труд лечь рядом с лошадьми. Вам предстоит стеречь их на случай, если что-либо их испугает.

– Да, – произнёс рыцарь Солнца, – Вы и вправду Госпожа. Люди не врут, когда говорят, что Вы равно управляете и мужчинами, и дикими лесными зверями. На этот раз Вы недурно распорядились нами. Я бы и сам распорядился таким же образом.

С этими словами рыцарь встал и прошёлся немного взад и вперёд. Затем он сел под ветвями дуба, обняв свои колени, но спать так и не лёг. Леди в это время сделала себе постель из папоротника, который остался от того, что собирал Ральф для раненого рыцаря. Монах просто лёг рядом с ней на траву, и вскоре оба заснули.

Тогда Ральф тихо поднялся, собрал своё оружие и доспехи и пошёл к лошадям. Проходя совсем близко от спящей женщины, он почувствовал стыд от своей любви к ней. Когда же он, наконец, лёг, то решил, что ему и вправду следовало остаться в одиночестве. Теперь он может лежать, не засыпая, и спокойно думать о доброй и прекрасной леди. Но Ральф был крепким юношей, он часто отдыхал в лесу или в поле, а когда дневные труды утомляли его, сразу же сладко засыпал. Так случилось и на этот раз, и он не видел снов ни о том, что с ним произошло, ни о том, что могло произойти в будущем.

Ральф проснулся, когда ещё стояла ночь, и понял, что проснулся он оттого, что кто-то дотронулся до него. Будучи охотником и воином, он знал, что нельзя в таких случаях резко вскакивать или кричать до тех пор, пока не пройдёт сон и он не поймёт, что же всё-таки случилось. На этот раз он увидел, что над ним склонилась леди. Нежно и очень тихо она прошептала: