Так, в истории римской государственной службы всаднический, то есть торговый, класс возвысился как за счет рабского «дна», так и за счет сенатской аристократии. Его победа над соперниками объясняется той продуктивностью и честностью, с которыми чиновники из всадников исполняли свои обязанности. Это улучшение класса, который в течение последних двух веков республиканского режима добился богатства и власти благодаря эксплуатации, откупу и ростовщичеству, было, вероятно, наиболее значительной победой августовской имперской системы. Чиновники в Британской Индии также набирались из торгового класса. Они начинали как служащие торговых компаний, целью которых была финансовая прибыль. Одним из первоначальных мотивов, побудивших их искать работу в непривычных климатических условиях, была возможность разбогатеть благодаря торговле «попутно» и в своих личных целях. Когда Ост-Индская компания в результате поразительно легкой военной победы неожиданно превратилась в суверенного — во всем, кроме имени — монарха самой богатой провинции надломленной Могольской империи, служащие компании на протяжении короткого периода поддались искушению и стали вымогать непомерно огромные финансовые средства для себя с таким же бесстыдством, какое проявляли римские всадники в течение гораздо более продолжительного периода. Однако в британском случае, так же как и в римском, группа хищных грабителей превратилась в корпорацию чиновников, основным мотивом которых теперь уже не являлась личная прибыль и которые научились делать вопросом чести обладание политической властью без злоупотребления ей.

Подобное улучшение характера британской администрации в Индии было вызвано частично решением Ост-Индской компании давать образование своим чиновникам для того, чтобы они несли новую политическую ответственность, возложенную на их плечи. В 1806 г. для кандидатов, получавших назначение на административную службу, компания открыла в Хертфорд-Касле колледж, который был переведен через три года в Хейлибери. Этот колледж играл историческую роль на протяжении пятидесяти двух лет своего существования. В 1853 г., накануне передачи управления Индией из рук компании Короне, было принято решение парламента в будущем набирать чиновников на основе конкурсных экзаменов. Это решение открыло дверь кандидатам, набираемым из более широкого круга таких неофициальных институтов, как университеты Соединенного Королевства и так называемые закрытые школы, из которых в основном в то время и набирались студенты двух древнейших английских университетов. Хейлиберийский колледж был закрыт в 1857 г., и за пятьдесят два года его существования доктор Арнольд из Регби[436] пришел и ушел, в то время как все, что он собой символизировал, было рассеяно по закрытым школам его единомышленниками-учителями. Обычный индийский чиновник на протяжении второй половины XIX столетия в школе и университете обучался точным наукам, основанным на том, что для европейцев являлось «классическими» языками и литературой, и христианском мировоззрении, которое было не менее строгим, часто являясь неопределенным и недогматическим. Можно провести далеко не произвольную аналогию между этим нравственным и интеллектуальным обучением и образованием в области древнекитайской конфуцианской классики, которого тогда еще требовали от китайской государственной службы, учрежденной двадцатью столетиями ранее.

Если мы обратимся теперь к рассмотрению того, кто получил наибольшую выгоду от имперских государственных служб, созданных универсальными государствами в своих собственных целях, то увидим, что это, несомненно, те государства-наследники империй, которые додумались воспользоваться таким драгоценным наследством. Из их списка нам следует исключить государства-наследники Римской империи на Западе. Они извлекли гораздо меньший урок из имперской государственной службы, которую они разрушили, нежели из Церкви, в которую они обратились. Однако, как мы увидим, сама Церковь извлекла выгоду из римской государственной службы, так что даже здесь наследство было частично передано через одну ступень. Не пытаясь полностью исчерпать список получивших выгоду государств-наследников, можно указать на недавно образованный (к моменту написания книги) Союз Индии и Пакистана как на государство, извлекшее выгоду из государственной службы Британской Индии.

Однако наиболее значительную пользу извлекли церкви. Мы уже отмечали, как иерархическая организация христианской Церкви была основана на организации Римской империи. Подобный же базис обеспечило «Новое царство» Египта для всеегипетской церкви под главенством верховного жреца Амона-Ра в Фивах, а Сасанидская империя — для зороастрийской церкви. Верховный жрец Амона-Ра был создан по образу фиванского фараона, зороастрийский верховный мобад — по подобию сасанидского шахиншаха, а папа римский — по подобию римского императора последиоклетиановского времени. Светские административные корпорации, тем не менее, оказали церквям гораздо большую услугу, чем просто обеспечили их организацией. Они также повлияли на их мировоззрение и этос, и в некоторых случаях эти интеллектуальные и нравственные влияния передавались не только благодаря примеру, но и благодаря перемещению личностей, в которых они были воплощены, из светской области в церковную.

Три исторические личности, каждая из которых решительно повернула развитие католической Церкви на Западе, были призывниками светской римской государственной службы. Амвросий (жил около 340-397)[437] был сыном чиновника, достигшего вершины своей деятельности в должности префекта претории галлов. Будущий святой, Амвросий последовал по стопам отца в качестве правителя провинции Лигурия и Эмилия, когда в 374 г. к его ужасу он был выбит из колеи своей гарантированной официальной карьеры и был вынужден занять епископскую кафедру Медиолана под воздействием народа, который не дожидался его согласия. Кассиодор (жил около 490-585)[438] провел первую часть своей весьма долгой жизни, управляя Римской Италией на службе у короля остготов Теодориха. Впоследствии он превратил свое деревенское хозяйство в Италии в монастырское поселение, которое дополняло учреждение св. Бенедикта в Монте-Кассино. Бенедиктинская школа монахов, посвятивших себя из любви к Богу тяжелому физическому труду в полях, не смогла бы сделать всего того, что она сделала для нарождающегося западно-христианского общества, если бы не соединилась с самого начала со школой Кассиодора, вдохновлявшейся тем же самым мотивом при выполнении не менее трудной умственной задачи по переписыванию языческих авторов и трудов отцов Церкви. Что касается Григория Великого (жил около 540-604), то он отказался от светской государственной службы, прослужив некоторое время в качестве praefectus Urbi[439], чтобы последовать примеру Кассиодора, превратив в монастырь свой родовой дворец в Риме. Впоследствии, вопреки своим ожиданиям и желаниям, он стал одним из создателей папства. Каждый из этих великих чиновников нашел свое истинное призвание в службе Церкви и привнес с собой на службу Церкви способности и традиции, приобретенные в ходе своей светской карьеры.