Такое самонахождение осуществляется при конструировании и конституировании «Я». Хотим мы того, или не хотим, наше «Я» продукт нашей истории! Прежде всего, в Общей психопатологии.

Следовательно, и здесь, в «конструировании» себя, все начинается с аутоидентичности и аутоидентификации. И здесь, как и при экстраверсии, собственно, нет того, того, кто занимается «монтажом субъективности». Возможно, «Он» – «за кадром».

На уровне витальности «Я» фиксируется, как некая изначальная ценность, благодаря только которой возможна и направленность, и спонтанность, и выбор вектора, и рефлексия. «Личностный смысл» – вот подлинно «энергизирующий напиток»! А, не «адреналин раш!» Самосознание полагает себя, как некую шкалу ценности, в которой все содержание субъективности, все ее феномены актуальны и значимы. Следовательно, уже в аутоидентичности витальность есть Смысл. Аутоидентификация – иерархия Смысла. При этом, самосознание так и остается «анонимным субъектом». «Мы – парадоксальны для самих себя!» Это тоже любил повторять Жак Лакан.

Итак, мы рассмотрели важнейшие аспекты аутоидентичности и аутоидентификации Общей психопатологии. Классическая немецкая философия и соответствующая ей психология, имея дело со структурой мышления, была не в состоянии домыслить «Я». Логика немецких классиков, и не только философов, но и литераторов, например, Гегеля и Гете, Шиллера и Шеллинга, даже Канта и Гельдерлина, абсолютизирует интроверсию! Поэтому, легко находит себя, даже будучи с большой буквы (Абсолютная идея науки Логики) в эзотерики Востока. При этом, она, Логика гениальных немцев, легка выбрасывает за борт Строгой Науки, самосознание! «Я» ни у кого, даже у Фихте, у которого «очень много «Я», не воспринимается, как нечто Серьезное. Оно, наше «Я», давно и всеми немцами-классиками, даже Карлом Ясперсом, отдано на откуп. В том числе, и, «плоской» психологии, видящей везде и во всем лишь вырождение! Человек, называвший Жака Лакана «шулером», сам попытался морочить голову современникам неким словечком «мем». Это опаснее, чем мифы об инцесте или фрустрации истерички! Мы ни на кого не намекаем! В наше время и того хуже. Сознание современников забито бессодержательной мистикой, пардон, экстрасексов! Ибо, логика, «вынутая» из Логоса, достаточное основание для апофеоза Абсурда (Лев Шестов). Гегел все же был ортодоксальным психотерапевтом, по выражению истинного психотерапевта, Владимира Евгеньевича Рожнова. Вот подтверждение, слова Гегеля:

«Предаваясь необузданному брожению субстанции, поборники этого знания воображают, будто, обволакивая туманом самосознание и отрекаясь от рассудка, они суть те посвященные, коим Бог ниспосылает мудрость во сне; то, что они таким образом на деле получают и порождают во сне, есть поэтому также сновидение»

(Гегель. Соч., М., 1959, т. 1У, стр. 5).

Правда, Логик Гегель, явно недооценивал реальности сна и сновидений. И, не изучал Общей психопатологии.

Субъективность, как задача, предстает именно в тех случаях, когда и сновидение рассматривается неотъемлемой частью некоего целого, из которого самое строгое и чистое мышление можно вычислить лишь путем насильственным. Проблема в том, как познание (на которое, собственно, работает мышление во всех своих феноменах) соотносится с сознанием. Для раскрытия взаимоотношения познания и «Я», Логоса и Духа), а, также знания и переживания. То есть, Логоса и Сомы, необходимо всегда иметь в виду феноменологию аутоидентичности и аутоидентификации. Ведь первая истина, с которой субъект идентифицирует себя, есть «Я»! То, что ищет в себе «достаточное основание» и непрерывность мышления, самоочевидность и самодостаточность Истины. Как феномена сознания. А, находит, увы, себя в Общей психопатологии.

Вопросы аутоидентичности и аутоидентификации, как отмечалось выше, возникают в философии не только в связи с проблемами гносеологии, но и в связи с непосредственной повседневной практикой жизни. В тех сферах Общей психопатологии, где границы «нормального» сознания оказываются весьма и весьма условными. Прежде всего, это касается «измененных состояний сознания». Возможно, Карл Ясперс имел в виду именно «измененное» в «пограничных состояниях»! Суть общей задачи – Ясперса и нашей, заключается в следующем: включает ли в себя сознание все реальности самосознания? Или, субъект в некоторых неординарных случаях – «пограничных состояниях», выходит за пределы своего сознания и проникает в «иные реальности»? Как Шарль Бодлер «В поисках искусственного рая»! Это отнюдь не умозрительный вопрос! В наше время, «измененных состояниях сознания» просто вытесняют всякую «обыденность» из переживаний! Будь то, переживания без истории, или – с историей! Теперь не единицы, и не «меньшинства» те, для кого «очевиден» вывод, даже если он еще не подтвержден личным опытом: если существуют иные реальности, а, кто мешает им существовать, то, существует иная, «потусторонняя» жизнь! «Инакомыслие» приобрело новый смысл и стало «убежищем» для современных «эсмеральд» и «квазимодо»! И, теперь, остаются ни с чем, современные архидьяконы фролло, вздумавшие овладеть «танцующими у шеста» стриптизершами-цыганками!

В заключение, с целью проиллюстрировать некоторые рассмотренные выше вопросы, связанные с аутоидентичностью и аутоидентификацией, обратимся к рассказам великого русского реалиста И. С. Тургенева. (См.: И. С. Тургенев. Избранное. М., 1982).

В рассказе «Стук… Стук… Стук!..» представлены как бы два плана «значений» конкретных событий: повседневный и «мистический». Простые, незамысловатые, понятые с точки зрения «здравого смысла» явления, например, безыскусная шутка одного героя над другим, вдруг оборачиваются серией «случайных» совпадений, знаменуемых – немотивированным самоубийством! Убивающий себя герой «узнает» реальную сторону простых вещей, и принимает ее, новую реальность, за мистический знак. Но это радикально не меняет дела. Ибо, для него существуют в этих явлениях «две правды»: простая и понятная, и «запредельная» для его здравого рассудка. Тургенев, не покидая ни на миг почву реализма, очень тонко показывает, как в сознании человека могут сосуществовать, как бы «две логики»! Как самоотождествление вызывает дезориентированность в знакомом, еще вчера, мире! Мир раздваивается. Или – удваивается. Его «половинки» не совпадают. Остаются на своем месте реальные вещи. Но, в душе при этом, откуда-то появляются смутные переживания чего-то непонятного, вызывающего тревожные догадки о приближающейся беде! Такой «двойственность» жизни, на определенных отрезках жизни, сон входит в Явь, и занимает ее место.

Еще сложнее картина в рассказе «Сон». Кстати, этот рассказ повторяет вопрос великих испанцев, прежде всего Кальдерона: «Жизнь это сон?»

Герой тургеневского «Сна» просыпается и обнаруживает себя в двух противоположных реальностях. В силу чего, теряет возможность отличить сон от Яви! Действительно, кто может убедительно сказать человеку, смешавшему сон с Явью, что в его жизни все же было сначала, сон или Явь? События, произошедшие днем, вызвали у него сновидения, или сновидения вызвали события, которые затем произошли наяву? С точки зрения здравого смысла в явлениях, описанных в рассказе «Сон», не разобраться! Повторяем, герой вначале во сне видит то, что затем происходит с ним наяву. Но Тургенев и здесь не покидает почву реалиста. С мастерством глубокого психолога, а, вернее, Общего психопатолога, распутывает клубок явлений. И, все оказывается на своем месте. Раскрывшийся внутренний мир героя, с его «тайным» и «очевидным» смыслами, в которых переживаются реальные события, – прекрасная иллюстрация тому, как осуществляется монтаж нашей субъективности! И, какую роль играет при этом амбивалентное самосознание перверта. То есть, психологический триггер Общей психопатологии. Советуем прочитать эти произведения Ивана Сергеевича Тургенева. Для лучшего понимания Общей психопатологии современников.

И) «Cogito ergo» – ближайшее определение Логоса в Общей психопатологии

«Сомнение – способ избавиться от иллюзий,

которыми наполнено человеческое сознание»

(Рене Декарт)

Краткая биографическая справка: быль и легенды.

Рене Декарт родился 31 марта 1596 года в Ла Ге в Турени. Renatus Cartesius – латинское написание, признание основателем школы. Он появился на свет в семье древнего и знаменитого рода.

Учился в иезуитской школе. Знания, полученные в ней, сразу отверг. Он решил не искать основу науки, только в себе самом и, «сверять» с Библией. Ему было 16 лет, когда он в совершенстве овладел рыцарскими искусствами, написал даже сочинение по фехтованию. В 21 год поступил добровольцем на военную службу. Сначала к голландцам, потом к баварцам, затем к императору: «Не для того, чтобы выступать актером в театре мира, а чтобы быть зрителем разных событий и положений человеческой жизни». Чтобы «познать себя, человека», он принимает участие