— Маньячка первосортная! И ведь специально по самому больному месту целилась! А еще собиралась мне пулю в задницу всадить!

— Но ведь не всадила же? — вздернул бровь папенька, едва сдержав гомерический хохот. Был бы здесь Мак, однозначно бы заржали, сволочи старые.

Кста-а-ати!..

— Куда Гленна дел?

— Ты с темы-то не съезжай, — сурово пресек мою жалкую попытку родитель. — На шарике Мак остался, бардак разгребать.

— Сильный?

— Порядочный. Мы как раз вовремя успели, гренадцев минут на десять опередили. Явились, естественно, в силах тяжких, так что те решили не связываться, сделали вид, что случайно мимо проходили. А потом поймали сигнал бедствия и рванули на помощь болезным. — Папенька что-то припомнил и хохотнул: — На боевых экранопланах, ага. И ракеты у них были исключительно для того, чтобы завалы разбирать.

— А Тинка как? — помимо собственной воли вернулся я к наболевшему вопросу. — Ее Майк не обидел?

— Обидишь ее, как же! Усадила на табуретку и держала на прицеле, пока мы с Маком в эллинг не десантировались на антигравах. Взяли его тепленьким и на все согласным. Потом, правда, разревелась… и, по секрету тебе скажу, все тебя пыталась в сознание привести. Не сказать, что гуманными методами…

— Что, по башке настучать собиралась?

— И это тоже, — кивнул отец. — Но в основном ругалась страшно и тормошила. Еле успокоили.

— Похоже на нее, — подтвердил я, восстановив в памяти события, предшествовавшие растворению нашего экраноплана. Тоже тогда нервный срыв был. — Эмоциональная слишком, а еще грубая и несдержанная. И упрямая, как сто ослов.

— Не возводи на девочку напраслину, — нахмурился папенька. — Сам не лучше. А Тинка твоя никуда не денется — покочевряжится, да уступит. Все признаки налицо, — передразнил он меня. — Рожа цела, пулю из задницы Сьюзан не доставала — она бы мне про такое обязательно рассказала. Да и обозвала всего лишь козлом. Радуйся, обалдуй. Все образуется.

— Вам, папенька, легко говорить…

— Именно! Слушай своего старика. Дениска знает, Дениска пожил… не буду продолжать, там дальше неприлично. Чтоб ты знал, мы с твоей матерью два раза разбегались и снова сходились, прежде чем вы с Данькой у нас появились. Тоже та еще проблемка была… так что расслабься, но в меру. Время у тебя еще есть, Мисс Лед обещала тебя к вечеру выпустить…

— А сегодня какое число, если не секрет?

— А тебе зачем? Ладно, ладно!.. Сутки ты провалялся в отключке. Сначала сам вырубился, от болевого шока, а потом тебя в искусственную кому ввели, чтобы ты не рыпался и процедурам не мешал. Кстати, кто это над тобой так надругался?

— Да был тут один… Анхелем звали.

— Звали?..

— Угу, — угрюмо кивнул я. Перед глазами снова возникло тошнотное пятно в пыли и аккуратно отрезанная рука с пистолетом. — Был, да весь вышел…

— Та-а-ак!.. — Отец отбросил шутливый тон и пристально уставился мне в глаза. До позвоночника взглядом прожег, такое ощущение. — Похоже, пришло время для серьезного разговора. Шутки шутками, но и определиться тебе не помешает.

— На предмет?

— Судьбу твою дальнейшую решаем. И ничего смешного.

— Это нервы.

— Молод еще для нервов! — отрезал папенька. — Ладно, давай ближе к телу… то есть делу. Критический разбор операции явно лишним не будет. Я тебя слушаю, сын.

Ну слушай, слушай… может, чего и услышишь. Потом. А я пока в стенку белую попялюсь. Все не так стыдно.

— Антон?

Ага, знакомая интонация. Типа, строгий папенька поучает нерадивого отпрыска. Теперь точно не отстанет. Проверено на практике.

— Я облажался.

— И?..

— Просто облажался.

— О-хо-хо… учили мы тебя с дедом Колей, учили… конкретней!

— Дважды, — нехотя буркнул я.

Не прокатило — отец не поленился встать с табуретки, на которой до того сидел в расслабленной позе, и влепить мне крепкий подзатыльник. Такого я не ожидал, а потому чуть не клюнул носом одеяло, чудом сдержав матерный возглас.

— Еще простимулировать? — ласково воззрился он на меня, когда я перестал тереть затылок и сумел сфокусировать взгляд на заботливом родителе. — Массаж верхних полушарий мозга еще никому не вредил.

— Достаточно.

— Точно? — Папенька подождал еще немного — не дам ли повод? — и вернулся на табуретку. — Я тебя внимательно слушаю, сын.

— Я переоценил свои возможности и бездарно слил бой.

— И что? — удивленно заломил бровь отец. — В первый раз, что ли?

— Не в первый. Но раньше от меня не зависели чужие жизни. Я должен был предусмотреть все варианты, подстраховаться, прикрыть тыл. А вместо этого положился на компьютер и забил на опасность. За что и поплатился — взяли тепленьким. Но этого мало — еще и в драку ввязался, хотя знал, что Анхель очень непрост. Результат известен.

— Невиновен, — вынес вердикт папенька. — По этому пункту точно, любой мог так лохануться. Тебе элементарно не хватило боевого опыта. А что Анхелю слил, так это вообще естественно — на любого самого крутого бойца рано или поздно найдется еще более крутой. Зато теперь ты поумнел и не будешь недооценивать противника. Не зря ведь говорят, что за одного битого двух небитых дают. А еще ты понял, что люди твари хрупкие, и убить их очень легко, зачастую даже случайно. Это еще один ценнейший урок. Я такой в свое время тоже получил. Но про это я уже рассказывал. Дальше.

— Я не смог приказать Зевсу убить Франку.

— Молодец.

— Серьезно⁈

— Более чем. Если бы ты сразу согласился, этого разговора не было бы. И именно об этом я тебя предупреждал. Помнишь, про решения?

— Это которые не дай бог?

— Они самые. До такого надо дорасти. Если хочешь, нужно перешагнуть через себя, постигнуть опытным путем. Посмотреть на людские зверства, потерять веру в человеков. Но на этот счет не беспокойся, все приходит с возрастом. Со временем ты научишься брать на себя ответственность за сложные решения, в том числе такие, от которых зависят чьи-то жизни. Собственно, ты их уже принимал, правда, не столь масштабные.

— И погорел.

— И это еще одна причина, по которой я завел этот разговор. А вообще без такого умения быть Оружейником невозможно. Потому что любая новая технология способна перевернуть жизнь людей. И далеко не всегда и не