которая без сопротивления сама крепко прижала его к себе, зная, насколько для мужчины это было ценным.

— Ты у меня такая красивая. — Адмирон улыбнулся, смотря в глаза своей девочке. — Ты знаешь, я о многом жалею, но только не о тебе, Вики.

— Я тоже очень счастлива, что ты теперь у меня есть. — Она сильнее прижалась к груди Адмирона, когда он нагнулся к её уху.

— Ты очень сильная и смелая девочка, Вики. — Он мягко улыбнулся. Его большие крылья укрыли девушку в кокон, давая ей тепло и защиту. — Я чертовски горжусь тем, что у меня есть такая дочка.

Взглянув ей в глаза ещё раз, он улыбнулся, после чего небольно щёлкнул пальцем по кончику носа, улыбнувшись. Поравнявшись с Сатаной, он поднял руку вверх, попрощавшись с любимой и дочерью. Взгляды Дьявола и жены пересеклись.

— Возвращайтесь скорее, — пользуясь ментальной связью, произнесла демоница.

Мягко улыбнувшись жене, он кивнул. Но всё же ответил ей.

— Моя любимая девочка.

Две фигуры исчезли в водовороте. И Вики бы стоило остановить его, попросить повременить и никуда сейчас не улетать, но она не смогла. Девушка всё ещё была ошеломлена словами Адмирона, которые сжали её сердце в болезненные тиски, увеличивая тревогу.

——===⊰s⊱•===—•—

XVI. Закат солнца

——===⊰s⊱•===—•—

Lost on you

Демоницы расположились в просторной гостиной. Так давно мать и дочь не разговаривали по душам. А теперь у них в арсенале были пара дней для того, чтобы обсудить всё, что они так и не успели, и насладиться присутствием друг друга. А главное, получить ответы на незаданные вопросы.

Приподняв фарфоровый чайник носиком к верху, женщина наполнила кружку дочери ароматным чаем, подвигая к ней то самое печенье, которое так любил Адмирон, передав чаду это через гены.

Ребекке хватило пары суток для того, чтобы понять, насколько сильно они похожи. Характерами, взглядами, вкусами, иногда банально просто совершая одно и то же действие. Даже руки во время беседы у отца и дочери были скреплены одинаково, указывая на родство.

— Я скучала по этому. — Не став себе отказывать в угощении, Вики надкусила ароматное лакомство.

Женщина послала дочери знающую улыбку, не притрагиваясь к выпечке. Сжав в руках кружку, она медленно обращалась взглядом к настенной фреске.

Ничего так и не изменилось за эти двадцать лет, которые она провела в Раю. А главное, мужчина, который, как выяснилось, всё также её ждал.

— Ты расскажешь мне о тех неделях, что провела здесь? — Ребекка вернула свой взгляд от размышлений к дочери.

Вики устало вздохнула. Девушка понимала, что этот разговор в конечном итоге их будет ждать. Но некоторые вещи желания озвучивать не было. Хотя демоница прекрасно осознавала факт, что женщине стоило бы быть в курсе.

Ребекка Уокер интересовалась отнюдь не ради любопытства. В ней преобладал страх за своего ребенка, всё это время она чувствовала нещадную вину и переживала за дочь. Ей было важно знать обо всём, что с ней произошло.

Знать, кто именно должен был ответить за доставленные им проблемы.

— Ещё тогда за день до раута в нашем доме после земных гонок мы познакомились с Люцифером, и он пригласил меня в Ад. Я тогда была так зла из-за твоей слежки и согласилась.

— Отпив горячего напитка, девушка всё же решила не заставлять мать чувствовать себя более виноватой, умолчав о том, что слышала их сору, которая послужила поднятым флагом к этому импульсивному действию. — И как-то так вышло, что Тай пошёл отвлекать стражников, уловивших мою энергию, а я набрела на Сатану.

Это воспоминание заставило девушку улыбнуться, сдержав рвущийся наружу смешок. Тогда, в силу бурлящего в крови алкоголя, да и в целом обстановки, она так и не поняла, кто всё таки так бережно держал её за руку.

Такая внушительная реакция не ушла от матери, заметив интересное состояние дочери.

— Он тогда рассказал тебе обо всём? — отметив заминку, бывший Серафим решила дать ей наводящий вопрос.

— О нееет. Всё было не так, — медленно протянула. — Когда я узнала об Эрагоне, освободив в тот вечер Мими, я, можно сказать, познакомилась с Геральдом, который провёл меня в библиотеку Ада, где Самаэль опять меня настиг, популярно рассказав мне, кто я. Поставил перед фактом с браком. Дал время более незаметно уйти, не став снимать с меня кулон, что скрывал энергию. Но не сразу сказал мне, кто Винчесто.

Казалось, утекло так много времени с тех дней, когда Вики испытывала страх, ненависть, апатию. Нуждалась в поддержке и не понимала, что же ей делать. А сейчас она сидела рядом с мамой в Аду, и они дома ожидали своих мужчин, болтая о насущном за чашкой чая.

— Сатана. — Ребекка поджала губы. Всё же она должна была знать ответ на этот вопрос. — Он не обижал тебя всё это время?

Не став вдаваться в подробности, спросила, вызвав у дочери неоднозначные мысли. Вики старалась не думать о прошлом, наслаждаясь тем, что имела сейчас, а зря. Ведь это дало бы ей больше ответов на вопросы, чем она имела.

— Нет, он был даже гуманен со мной, если сейчас проанализировать все мои и его действия в прошлом. Я была и зла, и так потеряна, раздавлена, не зная даже того, что с тобой, а он был рядом. Всё это время.

Взяв дочь за руки, женщина вложила в них своё тепло поддержав её улыбкой. В данной ситуации она была рада той перспективе, которая сложилась. В связи с последними событиями, демоница, узнав Эрагона более близко, стала действительно переживать из-за того, что могло ждать дочь.

— И ты что-то чувствуешь?

Повисла тишина. Посмотрев на мать, Вики пожала плечами.

— Да, но я не знаю, что сказать. — Девушка вздохнула, отпустив руки матери, удобнее устроившись на подушке. — Мне сложно понять силу его намерений, я боюсь с ним сближаться.

— Не на физическом уровне, я правильно понимаю? — Ребекка поправила свои светлые волосы лёгким движением руки.

Женщина, как никогда остро, чувствовала терзания дочери благодаря тесной связи. Обычно такая формировалась между отцами и дочерьми, но так как всё это время рядом с Вики кроме неё никого не было, им удалось развить её очень сильно.

— Я не боюсь его близости, я боюсь того, что впущу Самаэля слишком близко и, в конце концов, мне будет больно.

Шумно вздохнув, Вики потянулась к кружке, обхватив фарфор холодными руками. Ей всегда было непросто рассказывать о своих чувствах. Детство в Раю оставило на ней свой отпечаток, за счёт которого «делиться переживаниями и рассказывать о чём-то уязвляющим»