— Это было нелегко, мы долго спорили. Пришлось даже пригрозить, что в случае отказа я продолжу свое путешествие по Абраду.

— И они поверили?

— Не думаю. Но решили не рисковать. Да и, в конце концов, я почти месяц изучала тебя. Лучше с тобой знакома только Этне, но она сняла свою кандидатуру в мою пользу, а любой другой кураторше пришлось бы начинать фактически с нуля.

— Кроме того, — добавила Эйрин, — тебе известно, что я послушная, старательная и меня не нужно подгонять.

— Это был один из моих аргументов. Любой умелый учитель найдет подход к ленивому ученику; гораздо труднее справиться с такими не в меру ретивыми, как ты. У меня это неплохо получается… Итак, завтра ты еще отдыхаешь, а я тем временем согласую с другими наставницами расписание и план твоих занятий. С послезавтра начнешь обучение. Вернее, продолжишь, но теперь уже на систематической основе.

— А какие из предметов ты возьмешь себе?

— Все, что и планировала, кроме инфернальных сил. Их будет преподавать тебе сестра Кейлион. Она никогда не была наставницей, но нужно признать, что по опыту борьбы с черными и чудовищами ей нет равных.

— Ага, — только и сказала Эйрин, пораженная известием о том, что ее будет учить старшая из старейших сестер.

Кейлион вер Маллайг родилась в те давние времена, когда Инисойд на Шогир, самый большой островной архипелаг в окрестностях Абрада, еще находился под властью адских созданий. В молодости она принимала активное участие в освобождении Шогиров от нечисти, потом несколько раз отправлялась в дальние морские путешествия, где тоже не обходилось без стычек с чудовищами, а на Абраде переловила немало черных колдунов.

— Это очень хорошая новость, — продолжала Ивин. — От Кейлион ты узнаешь много интересного и полезного, чего нет в твоей «книге заклятий».

Миновав из конца в конец коридор главного корпуса, они очутились в северном крыле, где находились правительственные службы Тир Минегана, научные лаборатории, архивы и библиотеки.

Ивин проводила Эйрин в небольшую комнату, находившуюся под охраной двоих гвардейцев. В ней было одно окно, забранное крепкой стальной решеткой, а посредине пола располагалось широкое круглое отверстие, из которого вниз вела винтовая каменная лестница.

— Куда это мы? — озадаченно спросила Эйрин.

— Старейшие ждут нас в подземелье, — объяснила Ивин, создав в воздухе перед собой световой шар. — Не волнуйся, все будет в порядке. По мне, это детская выходка, но пусть себе развлекаются.

Лестница вела на глубину как минимум двадцати футов и заканчивалась тяжелой, обитой железом дубовой дверью. За нею, через короткий коридор, шла еще одна дверь, а дальше находилось достаточно просторное, полностью пустое помещение, с которым граничили две меньшие, такие же пустые комнаты без дверей. Каменные стены, потолок и пол тут были насквозь пропитаны остатками очень мощных защитных чар. Эйрин предположила, что для их создания потребовалось объединить усилия двух или даже трех десятков опытных ведьм.

Все девять старейших сестер стояли у дальней стены комнаты, залитой красноватым светом потускневшего от времени магического светильника. Когда Эйрин вошла, их пристальные, цепкие взгляды мгновенно сосредоточились на ней.

— Подойди ближе, младшая, — произнесла высокая черноволосая женщина с бледным вытянутым лицом; это была Майрен вер Дервил, третья по старшинству ведьма в Сестринстве. — Ты знаешь, что это за место?

— Да, сестра, — ответила Эйрин, выйдя на середину комнаты. — Я до… — Ее голос сорвался от волнения, но через секунду она снова овладела собой и закончила: — Я догадываюсь.

— Семьдесят три года назад, — говорила дальше Майрен, — пробыв в заточении почти столетие, здесь умерла последняя обитательница этих подземных покоев, Бераг вер Фанви. К сожалению, не все сестры придерживаются наших законов, иногда приходится их наказывать. Как правило, мы ограничиваемся отзывом на Тир Минеган и домашним арестом на определенный срок; за более серьезные провинности отправляем в изгнание на один из отдаленных островов; а когда ведьма совершает тяжкое преступление, не остается другого выбора, как заточить ее в тюрьму, — бывает, на несколько лет, а бывает, на всю жизнь. За всю историю Тир Минегана в этом подземелье отбывали наказание восемь сестер, и трех из них приговорили к пожизненному заключению. Каждый раз такой приговор становился тяжким испытанием для нашего Сестринства.

— Ты, наверное, хочешь спросить, как это касается тебя, — отозвалась Левелла вер Арвен, одна из двух ведьм, еще превосходящих Эйрин по силе своей Искры; второй была старшая сестра Ригвальд вер Энвис. — Не понимаешь, зачем мы пришли сюда.

— Почему же, понимаю, — сдержанно сказала Эйрин. — Вас очень беспокоит вся эта ситуация с Первозданной Искрой. Особенно вместе с моим королевским происхождением и соответствующим воспитанием, из-за чего я могу слишком зазнаться, вообразить себя особенной ведьмой, лучше других, призванной господствовать над остальными сестрами, а то и над всем миром. Вы бы чувствовали себя гораздо спокойнее, если бы я не была вам чужой, росла на ваших глазах; тогда бы вы, по крайней мере, знали, чего от меня ожидать. А так я для вас полнейшая загадка, и ваша обеспокоенность за судьбу Сестринства мне понятна.

— Ты нам не чужая, Эйрин, — мягко произнесла Кейлион вер Маллайг. — Ты наша сестра-ведьма, и этого ничто не изменит. Но в другом ты права: мы действительно обеспокоены из-за Первозданной, поэтому решили предостеречь тебя. Ты должна со всей ясностью осознать, что особенное происхождение твоей Искры не дает тебе никаких привилегий. Ты такая же, как и все сестры, равная среди равных, а если забудешь об этом, тебе напомнят. Но лучше не забывай.

— Я не забуду, сестра, — пообещала Эйрин. — А со своей стороны надеюсь, что и вы будете придерживаться тех же самых принципов. Я не требую никаких привилегий, всего лишь хочу, чтобы вы относились ко мне, как к любой другой сестре, без малейшей предвзятости, связанной с моей Первозданной Искрой.

Кейлион едва заметно — но, без сомнения, одобрительно — кивнула. Однако не всем старейшим понравился этот ответ. Рыжеволосая Энид вер Гвенлиан нахмурилась и, прищурив свои изумрудные глаза, спросила:

— Ты ставишь нам условия?

— Нет, просто высказываю свои пожелания. И не вижу в этом ничего предосудительного. Как справедливо заметила сестра Кейлион, я равная среди равных, а значит, имею полное право рассчитывать, что меня не будут выделять среди остальных сестер — ни в лучшую сторону, ни в худшую. Разве это не справедливо?

— В общем, справедливо, — произнесла Аверлин вер Шиван, хрупкая синеглазая блондинка, на вид казавшаяся самой младшей из всех девяти, хотя на самом деле она уступала по возрасту только сестре Кейлион. — Но ты должна понять, что к тебе будут предъявлять более высокие требования. Не из-за природы твоей Искры, которую еще нужно тщательно исследовать, и не потому, что ты воспитывалась вне Сестринства, а из-за твоей силы. Чем сильнее ведьма, чем она способнее, тем большая ответственность ложится на нее. Поэтому нельзя мерить всех сестер на один покрой, ведь, механически сравняв слабых и сильных, мы поставим первых в заранее проигрышные условия, а другим не дадим возможности максимально реализовать свой потенциал. Ивин может подтвердить, что во времена ее ученичества она нередко получала от наставниц выговор там, где других сестер за такие же достижения хвалили. А Шайну сурово наказывали за выходки, которые прощались близким ей по возрасту Меган и Шонайд. Точно так же и ты, чтобы успешно сдать экзамены на обычную сестру, должна показать гораздо лучшие результаты, чем это требуется от Гелед, а тем более — от Морин и Бри.