– …и будет сильно ругаться, – вставил Арто ностальгически. – Очень сильно, да. Язык змеи!

Юон довольно заулыбалась, и впервые я заподозрила, что таинственная «змея», велеречивая, многомудрая и изощрённая в оскорблениях, которую он периодически поминает, далеко не простая рептилия.

– Словом, Хорхе во многом подобен древнейшим из нас, – продолжил Сет тем же пробирающим до костей тоном, не обращая внимания на выходку приятеля. – И у него есть чары. Тысячу лет он плетёт свою паутину – не век, не два, не три… Если я желаю кого-то убить, то я сделаю это. Если бы Хорхе хотел убить того человека, то сделал бы это. Он не слаб. Нет, он не слаб… Так говорю я, Сет.

Йен едва не пропустил конец пафосной речи, потому что вслед за мной тоже принялся рассматривать трибуны – и, видимо, углядел нечто тревожное, потому что вдруг нахмурился. Повисла короткая, но выразительная пауза. От неловкости я зачем-то несколько раз хлопнула в ладоши, как в театре, за мной собезьянничала Салли, затем Тильда присоединилась, потом та «статуя» в маске, явно симпатизировавшая нам с самого начала… Кто-то на трибунах тоже решил поддержать. В итоге Сет удостоился оваций – жиденьких, но с такой напряжённой публикой выбирать не приходится.

– Что ж, исчерпывающий ответ! – неискренне улыбнулся Йен, продолжая искоса следить за передвижениями чародеев между ложами. – Подведу короткий итог, дамы и господа. После заката солнца Хорхе практически бессмертен, как настоящий вампир, а что до его познаний в чарах… Бесконечная библиотека называется так не зря. Если бы он действительно пожелал кого-то убить, то действовал бы наверняка, и многоуважаемый Эло Крокосмия сегодня, очевидно, не смог бы бросить ему в лицо это абсурдное обвинение. Но это моё мнение, разумеется. Постарайтесь забыть на мгновение о том, что я обычно прав, и сами ответьте про себя на простой вопрос: если бы Хорхе Альосо-и-Йедра пожелал чьей-то смерти, то как этот человек мог бы остаться невредим?

И он многозначительно умолк.

Вообще в такой формулировке это звучало весьма убедительно, и обвинения рассыпались буквально на глазах. Хотя, подозреваю, попытайся Хорхе оправдаться самостоятельно, его бы попросту слушать не стали. Собственно, его и не собирались ни о чём спрашивать, раз посадили в клетку, как дикое животное, задвинули угол и приставили охрану. Если бы не Йен…

– Абсурд! – рявкнул Крокосмия. По-прежнему громко, но без лишней страсти, как мне показалось: то ли остыл, то ли сдался, то ли задумал что-то ещё; последний вариант, конечно, не внушал оптимизма. – Это не суд, а представление! Как можно делать выводы о намерениях убийцы, исходя только из его возможностей?

– Апелляция к силе – древний метод, можно сказать, традиционный, – не согласился Йен, широко улыбаясь. – Напомню, дорогие мои: когда-то меня объявили вне закона лишь потому, что вместе с бессмертием я заполучил преимущество перед всеми вами, то есть стал для вас опасен. Это, по-моему, и значит «делать выводы о намерениях чародея, исходя из его возможностей»… Впрочем, я забыл о другой чудесной, освящённой временем традиции: объявлять метод легитимным или абсурдным в зависимости от того, против кого он обращён.

– Клоун, – Крокосмия точно выплюнул слово.

Взгляд у него метнулся по сторонам; уголки губ дёрнулись вверх, и под ложечкой у меня тревожно засосало.

…Это не могли быть его люди – те, которые расходились по трибунам? Ведь не могли же?

– Цирк, как мы выяснили, моё давнее хобби, – охотно подтвердил Йен и сладко потянулся – на публику, не иначе. Футболка у него неприлично задралась на животе, и он неторопливо одёрнул её, проведя ладонью себе по прессу. – Но, кроме клоунов, знаешь ли, там полно интересных людей. Мудрецы, укротители тигров… фокусники. Вот фокусники мне нравятся: никакого обмана – просто чудеса, которые творятся прямо на ваших глазах! Однако я не нуждаюсь в чуде, чтобы оправдать невиновного.

Работая с текстами большую часть сознательной взрослой жизни, я не могла не оценить эту словесную дуэль. Каждой, буквально каждой репликой он продавливал свою точку зрения: менял «убийцу» на «чародея», цитируя своего оппонента, рассыпал намёки, многозначительно умолкал в нужных местах. И вот уже следом за нейтральным «никакого обмана» мерещилось обидное «в отличие от речей обвинителя», за «не нуждаюсь в чуде» – «а вот тебе оно понадобится».

– Невиновен ли Хорхе Альосо-и-Йедра – решит суд, – напомнила деликатно одна из «статуй» в масках. – Что же до свидетелей – мы услышали их. Тем не менее, у суда возник вопрос: зачем Эло Крокосмии понадобилось преследовать человека, медиума, не приобщённого к тайнам Запретного Сада?

Реплика была с очевидным подвохом; каждая интонация – которым, замечу, полагалось оставаться нейтральными – намекала на то, что прямо сейчас на глазах почтенной публики происходит фокус: обвинитель превращается в обвиняемого. Но Крокосмия сохранял спокойствие. Более того, он словно бы потерял интерес к прениям, и отвечал формально, без огонька… может, уже подготовил путь к отступлению и выжидал нужный момент?

Я так увлеклась размышлениями, что не заметила, как всеобщее внимание сместилось на меня: ну, естественно, суд же упомянул «медиума, человека», грех не рассмотреть попристальнее предмет, собственно, споров.

– Да, именно, – с заметной задержкой откликнулся Крокосмия, глядя почему-то в сторону Хорхе, в отличие от большей части присутствующих. – Зачем бы я гонялся за лантерном? Какой мне прок от чокнутой девки?

Йен скосил на меня взгляд и подмигнул; в голову точно вино ударило.

– Эй, протестую! – услышала я собственный голос, усиленный чарами. Внимательных взглядов стало больше, и теперь они ощущались физически тяжёлыми – и это парадоксальным образом меня подстёгивало, понуждало говорить ещё и ещё. – Я не чокнутая. Более того, раскладывать по полочкам бардак в чужой голове – моя профессия: философский факультет, специализация – конфликтология. И, кстати, я веду колонку в «Шери» и даю консультации – блог «Спросите Куницу», подписывайтесь прямо сейчас. Есть опыт работы с чародеями, проработка как внутренних, так и социальных конфликтов. Обращайтесь! Если доживу – отвечу обязательно всем! – закончила я оптимистично и послала трибунам воздушный поцелуй.

Колени, если честно, дрожали.

Повисла несколько неловкая пауза. Полагаю, консервативная часть чародеев пыталась выяснить, что такое блоги и с чем их едят, а продвинутая – терзала поисковики своих планшетов и мобильных, если, конечно, кто-то озаботился тем, чтобы провести