здесь спать, — пробормотала я, когда запах Дариуса окутал меня, и целый ряд сожалений зашептал в моих ушах. Но я так устала от использования своих даров, что просто не могла перестать закрывать глаза.

Калеб тихо рассмеялся.

— Я запру дверь и засуну ключ обратно под нее, чтобы ты могла сбежать утром.

— Мудак, — пробормотала я.

— Как всегда, — согласился он, выключая свет, и дверь со щелчком закрылась, прежде чем последовал звук поворачивающегося в замке ключа.

Я слишком устала, чтобы спорить дальше, но перед тем, как заснуть, я схватила свой атлас с тумбочки и отправила Дариусу фотографию, на которой Ксавье и Каталина летят вместе в своих Орденах. Он заслужил увидеть доказательства любви своей матери после всех этих лет, и осознание того, что им всем так долго было отказано в этой связи, заставило мое сердце болеть за них.

Мгновение спустя от него пришло сообщение, и я улыбнулась про себя, прочитав его.

Дариус:

Спасибо тебе, Рокси. Это значит для меня больше, чем можно передать словами.

Мои щеки вспыхнули от его ответа, и я прикусила губу, когда усталость навалилась на меня. Я вздохнула про себя, устраиваясь поудобнее в его постели, стараясь не зацикливаться на воспоминаниях о том, как я спала здесь, в его объятиях, чувствуя, что ничто и никто в мире никогда не сможет причинить мне боль, пока я просто останусь здесь. Может быть, мне следовало прислушаться к своим инстинктам. Потому что его кровать не казалась прежней без него. И впервые, в чем я призналась себе, мне пришлось задуматься, не совершила ли я ужасную ошибку, сказав «нет».

Ксавьер

Я бежал по беговой дорожке на полной скорости, доводя свое тело до предела. Прошлой ночью у меня было самое сильное избиение в жизни. Крови было так много, что я на секунду испугался, что отец не остановится. Но теперь могу не волноваться, что отец убьёт меня, когда правда о моем Ордена известна всему миру. По крайней мере, в ближайшее время. Тори Вега дала мне защиту, в которой я нуждался. И не только это, она также спасла меня от дальнейших сеансов с Грейвбоуном. Его фокусы с разумом заставили меня усомниться в собственной голове, но со вчерашнего вечера я снова почувствовал себя самим собой.

Я никогда не выбирал Драконов под гипнозом, но он был пугающе близок к тому, чтобы убедить меня. Намного ближе, чем мне хотелось бы признать. Я надеялся, что этот мудак скоро совершит долгую прогулку с короткого пирса и упадет в огненную яму с лавой.

Через час должна была прибыть пресса вместе с другими членами Совета и Наследниками, чтобы отпраздновать мое Появление. Это было смешно. На самом деле, после того, как моя мать исцелила меня от нападения отца прошлой ночью, я смеялся до упаду. Потому что теперь он был вынужден выпустить меня на публику. Он собирался отправить меня в школу. В Зодиак. Это был только вопрос времени, когда я проснусь летом и буду готов начать свое обучение в сентябре. Я бы съехал из этого дома, из этого ада.

Мой желудок внезапно скрутило, и я ударил кулаком по кнопке аварийной остановки, беговая дорожка замедлилась и остановилась подо мной.

Я тяжело вздохнул, мои мысли сосредоточились на маме. Она оставалась со мной до поздней ночи, извиняясь за все. Мне было все равно, что я был почти взрослым мужчиной, я свернулся калачиком в ее объятиях и упивался ощущением, что она окружает меня, пытаясь восполнить каждое потерянное объятие, которое мы упустили. Но потом она ушла. И теперь мы должны были вести себя так, как будто она не была исцелена. Потому что именно такой она и была. Мой отец был болезнью, которая разъедала умы и сердца других людей. Его жажда власти развратила его давным-давно, а его потребность в контроле означала, что он боролся за то, чтобы превратить нас в идеальных, безмозглых маленьких марионеток, какими мы должны были быть. Если бы люди действительно знали, каким он был, если бы они знали, что он сделал…

Я проглотил ком в горле и сошёл с беговой дорожки, переводя дыхание. Покинуть этот дом и поступить в Академию Зодиак было тем, на что я надеялся всю свою жизнь. Но тогда я думал, что мать такая же бессердечная, как и отец. А теперь… как я мог оставить ее здесь с чистой совестью?

Ответ был прост: я не могу.

Так что мне нужен был план, какой-то способ вытащить ее из этой жизни, прежде чем меня увезут в школу в сентябре, а ее оставят в одиночестве в Поместье Акруксов.

Я вышел из спортзала, вскоре принял душ и направился обратно в свою комнату. Мама разложила на моей кровати красивую белую рубашку и темные брюки для фотосессии. На нагрудном кармане золотом был вышит фамильный герб Акруксов; два дракона тянулись к единственному пламени над ними, их хвосты переплетались там, где была напечатана наша фамилия.

Я надел парадную одежду и подошёл к зеркалу на стене, используя какое-то средство, чтобы откинуть назад свои вьющиеся волосы. Обычно я никогда не беспокоился, но сегодня был особенный день. Тот, которым я был полон решимости наслаждаться. Я хотел увидеть, как кожа моего отца натягивается на самую сияющую улыбку, которую он мог изобразить перед камерами. Я хотел почувствовать дискомфорт, скрывающийся в его глазах, почувствовать, как кровь приливает к его шее, когда друзья поздравляют его. Я собирался купаться в каждом восхитительном моменте. Я бы принял сотню побоев за это. Сегодняшний день был моим. И я собирался владеть каждой секундой и запечатлеть каждую в памяти. Я знаю, что дальше все будет не так просто. Но дни, несомненно, собирались стать лучше. Они будут.

— Это нечестно! — Я услышал, как Клара плачет где-то в конце коридора.

Я направился к своей двери, вышел в коридор и обнаружил, что отец тащит ее за руку. Он был одет в черный костюм, который больше подходил для похорон, чем для торжества. Но опять же, я предположил, что для него это было своего рода смертью. Смерть его абсолютного контроля надо мной. Ха. R.I.P.