Сталин считал разработку и проведение в жизнь политики в отношении Китая одним из своих главных дел в сфере внешних сношений. Он полагал, что вопросы Китая должны решаться только им одним. Даже члены Политбюро ЦК ВКП(б), а затем и КПСС были информированы о состоянии дел в отношениях с Китаем только постольку, поскольку Сталин считал это нужным, то есть знали лишь часть того, что думал и делал Сталин относительно Китая.

При этом Сталин придавал большое значение подбору кадров, которым он доверял работу по Китаю. Это доверие не было абсолютным. Более того, Сталин предпочитал время от времени устранять практически всех тех, кто помогал ему в работе по Китаю, заменяя их новыми людьми, которых через определенное время заменяла очередная смена.

Так оказывалось, что Сталин и только Сталин как бы знал все, владел всей историей вопроса, а исполнители могли знать только часть истории.

При Сталине (да и позже, практически на протяжении всего советского периода истории России в XX веке) китаеведы или люди, занимавшиеся практической работой по Китаю, были искусственно разделены или даже разорваны на своего рода смены, на временные отряды, которые приходили на свои посты как на пустое место, а затем, через некоторое время, чаще всего просто исчезали и уступали место своим преемникам, не передавая им вахту, знания, опыт.

Провалы в китаеведении, провалы в практической работе по Китаю, имея в виду провалы во времени, возникали периодически. Это позволяло Сталину толковать политику в отношении Китая и его руководителей, ведущих политических сил по своему усмотрению.

В то же время это наносило ущерб и китаеведению, и политике в отношении Китая, да и национальным интересам России. Сталин, по сути дела, лишь временно использовал некоторых китаеведов или практических работников, допускавшихся к китайским делам, но не извлекал целиком и полностью, а также в исторической последовательности и преемственности уроки из их опыта и знаний, особенно и главным образом в том, что касалось ситуации внутри Китая.

Вероятно, именно по этой причине Сталину, благодаря его природным способностям, политическому чутью и опыту, удавалось практически почти без срывов добиваться своих внешнеполитических целей в китайской политике; в то же время он неоднократно ошибался, когда речь шла о внутриполитических процессах в Китае. Но это не наносило ущерба его видимому престижу как первого знатока китайского вопроса в партии и в стране, ибо людей, которые оказывались свидетелями его ошибок, быстро устраняли; они уходили в небытие или молчали до конца дней своих; их можно понять, ибо только так они могли сохранить свою жизнь. Так, кстати сказать, вели себя многие, в том числе Г.Н. Войтинский, М.М. Бородин; собственно говоря, и в наше время, на рубеже XX и XXI столетий, такого рода традиция умолчания о пережитом, очевидно и по инерции, сохранялась теми китаеведами или практиками в работе по Китаю, которые были еще живы и могли бы многое рассказать, если бы сочли это необходимым и возможным.

Итак, при Сталине проводилась политика весьма придирчивого отношения к тем, кто ведал работой по Китаю. Их отстраняли от работы по Китаю, раскритиковав или без объяснения причин. Так произошло с Г.Н. Войтинским, М.М. Бородиным, Б. Ломинадзе. Китаеведение, особенно во всем том, что соприкасалось с политикой, было опасным занятием, опасным для самой жизни китаеведов.

Одних китаеведов устраняли. Им на смену приходили другие. Например, П.А. Миф занял пост заведующего китайским отделом восточной секции Коминтерна. Между П.А. Мифом и Ван Мином к тому времени, очевидно, сложились хорошие, доверительные отношения, так как во время поездки делегации Коминтерна в Китай в 1927 г. именно Ван Мин выступал в качестве ее переводчика. Вполне вероятно, что П.А. Миф и Ван Мин были единомышленниками во взглядах на китайский вопрос.

В 1928 г. П.А. Миф сменил К. Радека на посту ректора университета имени Сунь Ятсена. В марте 1928 г. П.А. Миф стал заведующим восточной секцией Коминтерна.

С 18 июня по 11 июля 1928 г. в СССР проходил шестой съезд КПК, работа которого в значительной степени определялась Н.И. Бухариным и П.А. Мифом, которые выступали в качестве представителей Коминтерна. Они принимали участие и в выработке документов съезда, и в формировании состава ЦК партии, выступали на съезде. При этом переводчиком им служил Ван Мин.

В апреле 1929 года Ван Мин возвратился в Китай, где работал в центральном органе партии – газете «Хун ци», опубликовав более 30 статей, которые, по сути дела, пропагандировали в КПК указания Коминтерна.

Одним словом, Ван Мин уже тогда твердо стоял на коминтерновских позициях, то есть исходил из необходимости неуклонно выполнять указания Сталина, что вызывало у ряда руководителей КПК антипатию к нему. Предлог для того, чтобы наказать Ван Мина, был найден довольно быстро. Ван Мин был раскритикован руководителями КПК Сян Чжунфой и Ли Лисанем за антипартийную линию и сектантство и на полгода поставлен под надзор в партии. Наряду с ним получили партийные взыскания Цинь Бансянь, Ван Цзясян и Хэ Цзышу.

23 июля 1930 г. Исполком Коминтерна принял проект решения по китайскому вопросу, в котором содержалась критика в адрес Ли Лисаня.

В ноябре 1930 г. Коминтерн направил П.А. Мифа в Шанхай в качестве своего представителя. 22 ноября на расширенном заседании Политбюро ЦК КПК были приняты к исполнению указания Коминтерна, были также сняты взыскания с Ван Мина, Цинь Бансяня, Ван Цзясяна, Хэ Цзышу.

Поскольку Коминтерн осудил руководителя ЦК КПК Ли Лисаня, постольку пострадавший от Ли Лисаня Ван Мин оказался в роли героя борьбы против Ли Лисаня и настоял на созыве экстренного заседания ЦК КПК.

Во всех этих событиях большую роль играл П.А. Миф. 7 января 1931 г. в Шанхае был созван четвертый пленум ЦК КПК шестого созыва. На пленуме были приняты документы, проекты которых подготовил П.А. Миф. Он настаивал на вводе Ван Мина в руководство партии. Ряд членов ЦК выступали против этого.

13 января 1931 г. П.А. Миф, выступая в качестве представителя Коминтерна, провел совещание с выступавшими против избрания Ван Мина в ЦК. П.А. Миф говорил им, что Ван Мин – настоящий большевик, обладающий самым высоким в КПК уровнем теоретической и политической подготовки; Ван Мин – это, по выражению П.А. Мифа, стопроцентный проводник линии Коминтерна; доверие Ван Мину – это доверие Коминтерну. П.А. Миф также заявил, что тот, кто выступит против решений четвертого пленума, будет считаться выступившим против Коминтерна и будет наказан в партийном порядке.

В результате Ван Мин, который до того не был даже членом ЦК, сразу же был избран членом Политбюро ЦК КПК. Сян Чжунфа был избран генеральным секретарем, однако практически работой ЦК КПК ведал Ван Мин, власть была сконцентрирована в его руках.

После четвертого пленума было реорганизовано и руководство комсомола. Его секретарем вскоре был назначен Цинь Бансянь (Бо Гу). Так руководство ЦК КПК и комсомола оказалось в руках Ван Мина. В июне 1931 г. Сян Чжунфа был арестован и казнен. Ван Мин стал исполняющим обязанности генерального секретаря ЦК партии.