Как ни крути, но Сталину было вовсе не с руки провоцировать Гитлера на войну против Польши, которая, в случае успеха германских войск, действительно автоматически вывела бы их непосредственно на (прежнюю) границу с Советским Союзом, да еще и в ситуации военных действий между СССР и Японией. Не стоит опускаться до мысли о том, что Сталин мог быть заинтересован в появлении на границе СССР войск крайне агрессивного и крайне враждебного по отношению к Советскому Союзу государства. Но даже если бы Сталин и захотел, например, спровоцировать мировую войну — всего лишь гипотетически и на одно мгновение допустим это, — то все равно он физически был лишен такой возможности. Во-первых, потому, что Гитлер собрался воевать только с Польшей. Во-вторых, потому, что план нападения Германии на Польшу — план «Вайс» — был подписан Гитлером ещё 3 апреля 1939 г. А 28 апреля 1939 г. Германия аннулировала германо-польский пакт о ненападении и дружбе. По своему значению это уже означало практически войну. 23 августа 1939 г. Сталин вынужденно действовал постфактум по отношению к давно уже принятому Гитлером решению о нападении на Польшу. Тем более что и разведка четко предупредила о неминуемости войны. И не случайно, что именно советско-германский договор о ненападении называют крупнейшим провалом британской политики и дипломатии за весь XX век. В-третьих, война Германии против Польши превратилась в мировую лишь только тогда, когда Великобритания и Франция объявили Германии войну 3 сентября 1939 г. В-четвертых, ни Лондон, ни Париж улизнуть от этого объявления уже не могли. Ни по причине ранее данных ими идиотских гарантий безопасности Польше, которые только подстрекали Гитлера и делали войну абсолютно неизбежной, ни по иной, более существенной причине. И о ней, слава Богу, наконец-то заговорили даже в солидных исследованиях. Незадолго до 1 сентября 1939 г. Соединенные Штаты Америки, от экономической мощи которых уже тогда зависело будущее Западной Европы, по масонским каналам 29 мая 1939 г. отдали приказ Лондону и Парижу ни в коем случае не уклоняться от Конфликта. Конфликт же — с большой буквы — на масонском языке означает мировую войну. Они и не уклонились — сделали все, чтобы ввергнуть мир в пучину Второй Мировой Трагедии!

Как Сталин мог спровоцировать Гитлера на нападение на Польшу Договором о ненападении от 23 августа 1939 г., если во исполнение плана «Вайс» на германо-польской границе задолго до указанной даты уже были сосредоточены и развернуты для нападения германские войска?! Разведка-то абсолютно точно докладывала об этом. Крайняя озабоченность Сталина была сконцентрирована не на том, чтобы спровоцировать эту войну, а на максимально достижимом в тот период времени эффективном обеспечении безопасности Советского Союза. Потому он и вынужден был заключить этот договор. Потому как в той конкретной ситуации это был единственный шанс избежать прямого военного столкновения с Германией уже в 1939 г., на что, к слову сказать, так рассчитывал Запад. Более того. Это был единственный шанс, возможно, не столько даже для того, чтобы вернуть ранее украденные у России территории Западной Украины и Западной Белоруссии, сколько прежде всего отодвинуть западные границы Советского Союза от жизненно важных центров экономики. Ведь до 17 сентября 1939 г. западная граница СССР находилась, например, от того же Минска на расстоянии всего лишь 30–35 км.

Так что стыдиться нам нечего. Стыдно должно быть тем, кто допустил крупнейший за всю историю XX века провал британской политики и дипломатии. Но что возьмешь с того, кто, по мнению очень осторожных на язык британских королевских медиков, был не совсем вменяемым, то есть с премьер-министра Великобритании Невила Чемберлена? Тем более что он подозрительно быстро отправился к праотцам — сделал войну неминуемой и почти сразу же отошёл в мир иной…

Договор о ненападении дал Советскому Союзу определенные гарантии безопасности, пускай и временные, как оказалось. Да в общем-то ни Сталин, ни Молотов даже и не заблуждались на этот счет. В представленном Гитлеру отчете о переговорах Риббентроп, в частности, отмечал, что, отвечая на один из его вопросов, Сталин заявил:

Но как бы там ни было, однако немцы обязались воздерживаться в отношении СССР «от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения… как отдельно, так и совместно с другими державами». Вспомните, что говорилось выше о Японии, и вам сразу станет понятно, что уже тогда Сталин сумел избежать двухфронтовой войны против Советского Союза. Кроме того, немцы взяли на себя обязательство консультироваться с Советским Союзом при решении вопросов, которые могли затронуть его интересы. Они согласились не распространять свою военно-политическую активность на польские территории восточнее линии рек Писса — Нарев — Висла — Сан и на прибалтийские государства севернее литовско-латвийской границы, то есть на являвшиеся зоной безопасности СССР районы вдоль его западных границ.

Ни договор о ненападении, ни «прилагавшийся» к нему секретный дополнительный протокол, если он и в самом деле существовал, не содержали статей о военном сотрудничестве двух стран. Более того, не налагали на них обязательств по ведению совместных военных действий против третьих стран или по оказанию помощи друг другу в случае участия одной из сторон в военном конфликте. В подписанных документах нет положений, которые обязывали бы стороны осуществлять военные акции в отношении государств и территорий, вошедших в их сферы интересов. Не было там и никаких обязательств по осуществлению их оккупации и «территориально-политического переустройства». В том же секретном дополнительном протоколе, на который все кивают и существование которого в природе вызывает более чем серьезные сомнения, предусматривалась только возможность таких действий, о чем свидетельствует дважды использованная формулировка «в случае…». Кстати, относилось это только к Германии и только к её сфере интересов. Под «случаями» же «территориально-политического переустройства», очевидно, понималось «исправление» Германией по завершении ею войны против Польши польско-германской и германо-литовской границ и включение некоторых, ранее принадлежавших Польше и Литве территорий в состав Третьего рейха.