Замыкала шествие светловолосая девочка-подросток. Она была испугана, но старательно не подавала вида, и, стоит признать, ей это отлично удавалось…

Марти всматривалась в лицо девочки, запоминая каждую черточку, вплоть до одинокой веснушки на щеке, а когда запомнила, позволила времени ускориться, чтобы увидеть лейтенанта и его друзей уже входящими в комнату, где находились Адам и Джо.

Когда Фаулер заметил свою ведьму, показалось, кинется сразу к ней, отбросив как ненужную вещь Аманду-Адама, но все же ему достало выдержки уложить близнецов рядом, соединив их ослабевшие руки… А вот дожидаться, чем закончится, терпения не хватило.

Но закончилось все хорошо.

Почти хорошо.

— Твою ж мать, Адам! — вскрикнула Аманда, морщась от боли.

— У нас одна мать, — флегматично напомнил парень и счастливо потянулся в собственном теле, словно после долгого сна разминая суставы.

— Меня же подстрелили! Подстрелили! Опять! В третий раз, Адам! Я — твоя сестра, ты можешь хоть как-то меня беречь?!

Она возмущалась, и голос ее срывался на визг от непритворной боли, но все же она была счастлива, ведь они оба выжили и снова вместе. А рана? Заживет, как и в предыдущие разы…

«Они такие милые», — подумала Марти.

Все они. И стриженая блондинка, украдкой стиравшая со щек слезы. И девочка, не стеснявшаяся открыто хлюпать носом. О Джо и Фаулере и говорить нечего.

Марти даже смотреть в их сторону было неловко, хоть ничего такого там не происходило. Просто он, усевшись на пол, баюкал ее на руках, а она будто бы не специально терлась носом о его заросшую колючей щетиной щеку…

— Кен, я… Я даже не знаю, что сказать…

— Ничего. Что тут скажешь? У меня тоже денек не задался. Сначала меня нокаутировал мальчишка. А потом оказалось, что все еще хуже: меня нокаутировала девчонка…

Жаль, что им пришлось прерваться.

— Где Эверет? — спросил лейтенант Адама.

— Ушел, — ответил парень, поднимаясь на ноги. — Я покажу куда. Нужно поспешить: у него Мартина и Томас Стайн.

В спешке уже не было смысла, но они все равно торопились.

Джессику оставили с Амандой, и бедный щенок буквально разрывался между желанием быть рядом с хозяйкой и бежать туда, где большой пес предвидел схватку с врагом.

Малыш выбрал хозяйку. И правильно.

Блондинку, приглянувшуюся шефу Раннеру, тоже стоило оставить. Ей неудобно было идти без потерянного ботинка…

А схватка их не ждала — только Томми, сидевший привалившись спиной к закрытой двери ритуального зала.

— Томас? — Адам удивленно замер. — А где?..

— Тина? Или психованный доктор? Они там. — Томми указал себе за спину. Пистолетом.

— Нужно же…

— Ничего не нужно. Только подождать, пока все закончится.

— Что — все? — сурово спросил Фаулер.

— Ритуал.

Они не поняли конечно же. Попытались прорваться.

Попытались бы. Но у Томми был пистолет. И сила родового острова, до которого ему непостижимым образом опять удалось дотянуться…

— Она сломала печати, — сказал он людям, бестолково тычущимся в выставленный им заслон.

Но его не слушали.

— Это — единственный шанс, — объяснил он, как мог.

— Шанс на что? — оскалил клыки Фаулер. — Эверет убивает ее! Прямо сейчас!

— Если он ее убьет, я убью его, — ровно пообещал Томми. — А вы убьете меня.

«Кажется, он все еще согласен умереть с тобой в один день», — пробрался в ее мысли голос Карго-Верде.

«Но не сегодня», — ответила Марти.

«Не сегодня», — согласился ее остров.

Ее, да.

Помнится, Джо задавалась вопросом: «Что такое истинная кровь?» Когда она спросит об этом в следующий раз — а она спросит обязательно, — Марти сумеет дать ответ. Очевидный ответ, а потому — единственный правильный.

Лорды ведь никогда и никого не обманывали, лишь недоговаривали самую малость. Полностью нужно говорить так: истинная кровь острова. Кровь, в которой смешались силы человека и принявшей его земли. Кровь, отданная вся, без остатка, отданная добровольно и добровольно же возвращенная, став зароком взаимного доверия и нерушимой связи.

Этому не было объяснения с точки зрения всех известных наук и общепризнанных основ магии, и Марти, будучи и медиком и магом, еще с утра сказала бы, что подобное невозможно. Но точно так же как несколько минут назад она чувствовала, как кровь вытекает из ее тела, сейчас она чувствовала, как та вновь наполняет сосуды и не сердце гонит ее, а, наоборот, кровь, вобравшая в себя силу острова, мощными толчками заново запускает замершее сердце.

Это тоже было невозможно.

Но это было.

А верить в невозможное Марти научилась уже давно.

«И все же ты обманул меня», — укорила она свой остров.

«Я предупреждал, что тебе придется довериться мне», — отозвался он.

«Но не объяснил, в чем именно».

«Я дал тебе книгу и показал рисунок».

«Считаешь, этого было достаточно?»

Действительно? Книга на забытом языке и иллюстрация, на которой непонятно что изображено?

Например, Джо и лейтенант Фаулер решили, что это — ритуальное убийство, сродни тем, в которых так поднаторел Эверет. Как они могли догадаться, что человек в черном — не лорд, вытягивающий силу у истекающей кровью жертвы, а целитель, который следит за тем, чтобы обряд слияния прошел как положено, а лорд — это тот, кто лежит на окровавленной земле?

Конечно, далеко не каждый лорд проходит через подобное. Обычно хватало той связи, что устанавливал основатель рода, а его потомкам доставалась кровь, уже несущая в себе частички острова. Иногда эта связь нуждалась в укреплении, и тогда через несколько поколений какой-нибудь смельчак повторял ритуал. Иногда род угасал, и остров избирал себе другого лорда, которому предстояло пройти привязку кровью.

Об этом не пишут и не рассказывают. Не потому, что опасаются, что кто-то захочет захватить таким образом власть над островами, а скорее затем, чтобы избежать ненужных смертей среди тех, кто до этой власти охоч. Отдать кровь — последнее условие. Первое и главное — взаимное доверие, отсутствие корыстных мотивов, принятие силы ради самой силы, как величайший дар жизни, а не для удовлетворения собственных амбиций и стремлений. И если Джо спросит еще и про насос, то Марти скажет, что вот это все — он и есть и размеры острова совершенно не важны.

С первым условием Эверет не справился. Потому и не понял, что именно хотел сказать ему остров, показывая тот самый рисунок. Книга вернулась в башню, а доктор запутался в своих же неверных домыслах и перестал слышать голос Карго-Верде, а там и голос разума, и голос совести…