– Да.

Кайсандра медленно моргнула. Она едва удерживалась на ногах. Все было таким бессмысленным уже… ну, какое-то время. Вселенная сделалась странной и размытой, иногда теплой и приятной, иногда резкой и ужасающей, и девушка все кричала и кричала. Они заставляли ее глотать горькую жидкость. Девушка подолгу мерзла, ее трясло. Она дремала, или ей казалось, что она дремлет, а может, та дрема выползла из ночи и забралась ей в голову, желая остаться там навсегда.

А теперь откуда-то возникло платье. Белое платье со смешной пышной юбкой и золотыми шелковыми бантами. И фата. «Так это фата перед глазами мешает мне смотреть? Из-за нее все выглядит так странно?»

– Кайсандра, берешь ли ты этого доброго человека в мужья, чтобы безоговорочно любить всю свою смертную жизнь, а затем вместе с ним отправиться в любящие объятия Джу?

– Скажи «да», – подсказал мужчина.

Покачиваясь, Кайсандра уставилась на мужчину, который стоял рядом с ней и держал ее за руку.

– Ты вообще кто такой, придурок? – ляпнула она.

Несмотря на наркотик, от которого гудела горячая кровь, до нее дошло, что перед ней не Акстен. Не такой старый, не настолько толстый, и вообще у стоявшего рядом были светлые волосы. Его зеленые глаза с ожиданием смотрели на нее.

– Просто скажи «да», – сказал он с таким сочувствием и добротой, что слезы вдруг навернулись ей на глаза. Никто не смотрел на нее так. «С тех пор, как папа…»

Мысли (кажется, они были не вполне ее собственными) родили слово, которое оставалось просто протолкнуть сквозь губы.

– Да.

– Я объявляю вас мужем и женой отныне и навсегда. Да благословит Джу ваши бессмертные души.

Кайсандра начала смеяться.

– Вы все умрете.

– Можете поцеловать жену.

Мужчина коротко обнял ее и похлопал по спине. Поверх его плеча она увидела Мамашу Улвен, Акстена, Джулиуса, Мадлен и еще двоих сыновей Мамаши со своими женами. Все они выстроились в ряд под стенкой регистрационного зала ратуши, молча, с пустыми лицами. Смех Кайсандры стал истерическим. «Да! Значит, вы уже умерли? Вы мертвы! Они до вас добрались. Вас съели! Вы – это не вы, никто из вас. А все я! Я никому не сказала, что оно приземлилось, понятно? Я не сказала. Я сделала это с вами со всеми». Она дико расхохоталась. «Сегодня взаправду самый счастливый день моей жизни».

– Вот моя девочка, – сказал мужчина, державший ее в объятиях. Мужчина, за которым она была замужем.

Ее ноги стали подгибаться.

– Теперь ты съешь и меня?

– Нет. Нам пора домой, Кайсандра.

«Благая Джу!»

Она упала в обморок.

На потолке ее спальни были новые доски. Четыре новенькие доски, аккуратно обрезанные, составляли квадрат со стороной меньше метра. Кайсандра нахмурилась, не понимая, зачем они там. «Выстрел из дробовика». Память вернулась к ней, хлынула волной. Приезд Джулиуса. Ужасный скандал с матерью. Ружье. Мамаша Улвен. Попытка сбежать через окно ванной комнаты «Хевлина». Наркотик, льющийся в горло. Свадьба. Мужчина со светлыми волосами!

Она ахнула и села в кровати. На ней все еще было свадебное платье, хотя кто-то снял верхнюю юбку, оставив нижнюю – сплошь оборки до колен. Какой глупый вид.

Прекрасно понимая, что на нее все еще действует наркотик, Кайсандра попыталась встать. Странно – ни головокружения, ни дрожи в ногах и руках. Правду сказать, она чувствовала себя удивительно отдохнувшей, с ясной головой, будто отлично выспалась – лучше, чем когда-либо в своей жизни. И ей очень, очень хотелось есть. В довершение всего ее желудок забурчал, подобно плохой сантехнике, потому что по дому разносился невероятно аппетитный запах жарящегося бекона.

Кайсандра сделала шаг к двери. Остановилась. Осмотрелась как следует. Ее спальня оказалась не просто убрана – она была безупречно чиста. И простыни на кровати лежали чистые. Новые простыни! Девушка осторожно потрогала ткань, удивляясь ее мягкости. На спинке стула висело платье. Не ее платье; она никогда не видела его прежде. Из красивого темно-синего хлопка, с квадратным вырезом – совершенно новое и, с виду, точно ее размера. Чистое нижнее белье было аккуратно сложено на стуле. Рядом стояла пара хороших темно-коричневых ботильонов.

«Что за дерьмо?»

Внутренний балкон второго этажа поражал чистотой. Мебель отполирована. Стекла в окнах совершенно прозрачные; кто-то смыл грязь и плесень.

Она спустилась вниз. Тот человек находился на кухне – мужчина с лохматыми светлыми волосами и зелеными глазами. Довольно симпатичный, лет двадцати шести – двадцати восьми на вид. На нем были простая белая рубашка и зеленые брюки из плотной хлопчатобумажной ткани. Когда она вошла, он ей улыбнулся… по-хорошему улыбнулся.

– Привет, – сказал он. – Ты, наверное, сильно потрясена. Не переживай, ты отлично справляешься. Садись, сейчас будет завтрак. Ты наверняка голодна. Я дал тебе успокоительное, чтобы ты хорошенько выспалась после наркотиков, которыми они тебя накачали.

– Чего-о?..

– Все хорошо. Садись. Я не причиню тебе вреда. Обещаю. В конце концов, я твой муж. – Он улыбнулся. – Позволь официально представиться: меня зовут Найджел.

Он протянул руку.

Кайсандра уставилась на его руку, боясь расплакаться от нахлынувших эмоций.

– Ну, прошу тебя. Я правда не сделаю тебе ничего плохого. Конечно, наше знакомство началось… странно. Но я хочу, чтобы мы стали друзьями. А теперь ешь – это поможет.

Кайсандра тяжело опустилась на стул – старый кухонный стул, непривычно чистый, как и стол. Мужчина взял тарелку с теплой поверхности плиты. И да, печь оказалась полностью отремонтирована, а железо отдраено щеткой до тусклого блеска. За решетчатой дверцей внизу ярко горел огонь. «Неужели у нас снова есть горячая вода?» Кайсандра усилила свой панцирь, не желая допускать Найджела в свои мысли. Его собственный панцирь был невероятно прочным, она таких еще не встречала.

На тарелке (новой) дымился жареный бекон, а рядом с ним – яичница-болтунья на тосте, густо намазанном маслом, жареные фолберри в густом томатном соусе, колбаски и…

– Что это? – выпалила Кайсандра.

– Деруны. Картошка, просто… ну, вот так приготовленная. Натертая на терке и пожаренная. Ты попробуй. Я не обижусь, если тебе не понравится.

Найджел улыбнулся с надеждой.

Чересчур аппетитный запах словно говорил: «Съешь здесь все!» – и живот девушки отозвался громким урчанием. Кайсандра попробовала яичницу-болтунью. Она понятия не имела, что яичница может быть такой нежной.

– Чай, кофе или апельсиновый сок? – спросил Найджел.

– Чай, пожалуйста.

Один из мод-гномов фермы поставил перед ней чашку. Он тоже был ухоженным, его короткая шерстка вымыта и расчесана щеткой.