Поднявшись, они пошли мимо стены склада, глядя на бесконечно тянувшуюся мимо серую кирпичную кладку, машинально-бессмысленно Сергей повернулся к Сергачеву:

— А вручать кто будет — президент?

— Нет, они сейчас оба на торжествах, пониже кто-то. Тебе это так важно, что ли? Там увидишь. Так, вон моя стоит, неудобно поставил, ладно, выберемся как-нибудь.

Вырулив со служебной стоянки, сквозь те же посты выехав в переулок, сквозь те же извилистые улочки они выбрались на проспект. Разгоняясь в сторону центра, Сергачев на секунду повернулся к Сергею.

— Только, когда получать будешь, смотри не забудь сказать «Служу Отечеству». Я тут в прошлом году юбилейную медаль получал, нас специально наставляли, а то ляпнет кто-нибудь сдуру про Советский Союз или, того хуже, «спасибо», потом неприятностей не оберешься. Да, и вот эту штуку возьми.

Вынув из внутреннего кармана, он протянул Сергею продолговатый незаклеенный конверт с глянцевой открыткой-приглашением. — На-ка смотри, уже перекрыли.

Резко затормозив, показав пропуск милиционерам, загородившим проспект, мимо сине-полосатых милицейских машин, мимо витрин закрытых магазинов, по пустому проспекту повернув налево, в тень старых зданий и узких улочек, доехав до кордона, дальше которого нельзя уже было ехать на машине, вновь резко затормозив, он торопливо повернулся к Сергею:

— Ну все, тут только со спецномерами, это уже не милиция, это фуражки, они и меня захомутать могут. Ну, вон вход, до понедельника, пока.

Выйдя из машины, проводив взглядом Сергачева, развернувшегося и скрывшегося за углом, подойдя к кордону и показав документы, под хрипенье раций за спиной, Сергей сделал несколько шагов по залитому солнцем асфальту, увидев впереди здание с колоннами, знакомое ему по детским новогодним елкам; подойдя к кордону охранников у входа, отдав им паспорт и приглашение, дождавшись, пока торопливо подошедший крепкого сложения человек в сером костюме, с идеальным пробором в седеющих волосах, еще раз внимательно просмотрев его паспорт, окинув его быстрым настороженным взглядом, позвал его за собой, вслед за ним по широким ступеням, он вошел в здание; через холл с охранниками, по парадной мраморной лестнице они поднялись на второй этаж, повинуясь сопровождающему, сделавшему ему знак остановиться и вдруг куда-то исчезнувшему, он встал, оглядывая раззолоченный зал, тот был почти пуст, все, видимо, происходило за огромными, в два человеческих роста дверями в дальнем его конце, у стены суетились телевизионщики, под лучами осветительных приборов давал интервью один из лидеров Коммунистической партии. Быстро подошедший человек в костюме снова сделал ему знак следовать за ним, подойдя к дверям, полуобернувшись, жестом он вновь остановил его, из-за дверей послышались аплодисменты, что-то услышав в наушнике, встрепенувшись, человек, поспешно повернувшись к Сергею, почти подтолкнув его вперед, быстро открыл перед ним неожиданно легко подавшуюся половину двери.

— Шестой ряд, слева от прохода, на любое свободное место.

Просунувшись в щель, быстро пройдя по проходу, сев с краю в шестом ряду, подняв глаза, он увидел плотного упитанного человека с лоснящимся улыбчивым лицом и глазами-щелочками, отойдя от микрофона, видимо только что закончив речь, тот стоял, словно с любопытством ожидая чего-то, голос в динамиках назвал чью-то фамилию; обернувшись к референту, он взял у него пластиковую коробочку и удостоверение; подошедший награжденный, словно только сейчас заметив награждающего, как будто он не знал, с кем идет встречаться, и, выйдя из-за угла, вдруг нос к носу столкнулся с лучшим другом, в необычайном оживлении, схватив его руку, тряс ее двумя руками с выражением какой-то особой интимности, словно у него набрался ворох новостей, которые следовало немедленно обсудить с этим человеком, но крайняя спешка и необходимость бежать куда-то не давали ему возможности это сделать; награждающий, словно только радуясь такой сердечности, безудержно-широко улыбался в ответ; отдав наконец награду, он повернулся за следующей, в динамиках прозвучала новая фамилия, следующий награжденный уже поднимался на помост.

Процедура повторилась второй раз и третий, награжденные следовали один за другим, бездумно наблюдая происходящее, Сергей машинально отслеживал их, некоторые были ему неизвестны, лица других казались смутно знакомыми, судя по всему, это были люди из числа деятелей культуры и искусств второго ряда. После того как награду получил бесцветно-благородный седовласый человек, в котором Сергей узнал главного режиссера одного из старейших, но не пользующегося особой популярностью московских театров, процедура на секунду остановилась; обернувшись к референту за новой порцией коробочек, человек покорно стоял, ожидая; динамик после паузы вновь назвал фамилию, уже с какой-то другой формулировкой, награждающий, сменив хозяйски-радушную улыбку на отечески-приветливую, вновь повернулся к залу, первым награду подошел получать офицер в мундире МЧС. Некоторые из награжденных были в мундирах, некоторые — без, не тряся подолгу руку награждающего и не заводя с ним никаких разговоров, один за другим они получали награды, процедура пошла быстрее. Заторможенно наблюдая за ними, вдруг услышав свою фамилию, Сергей встал и пошел к сцене; поднявшись на нее, видя перед собой человека с коробочкой, который оказался ниже ростом, чем казался из зала, подойдя, он взял у него награду, пожав ему руку, сказав: «Служу Отечеству», на секунду ощутив на себе его взгляд, в котором, впрочем, не было ничего, кроме дружелюбного благодушия, повернувшись, он пошел назад; сойдя с помоста, идя к своему месту, он на секунду поднял глаза: навстречу ему шел человек, лицо которого было ему знакомо, спустя секунду, поравнявшись, они мельком взглянули друг на друга, это был человек, пытавшийся схватить его в Минске на вокзале и арестовывавший его на поляне. Несколько секунд спустя, получив награду и сойдя с помоста, он сел двумя рядами впереди. Церемония продолжалась, ордена получили еще несколько человек, отдав последний, человек, подойдя к микрофону, сказал короткую речь, под аплодисменты все встали; общей массой вынесенный из зала, стоя в холле среди людей, которые не расходились, ожидая какого-то продолжения, машинально он отошел к стене. Кто-то что-то сказал, люди разом двинулись в сторону лестницы, пойдя за ними, пытаясь разглядеть только что увиденного им человека, вслед за толпой по лестнице он сошел на нижний этаж; люди шли анфиладой комнат, пространство расширилось, в открывшемся дальнем зале виднелись фуршетные столы. Не желая заходить туда, но зайдя, нигде не видя нужного ему человека, выйдя обратно, он отошел к стенке; новые группы людей шли мимо, некоторые, зайдя в зал, увидев, что еще ничего не начинается, возвращались обратно; машинально сторонясь, давая им проход, он опустился на раззолоченную, обитую красным бархатом скамейку. Люди шли мимо него в обе стороны; бездумно глядя и ничего не замечая в них, в какую-то секунду почувствовав справа от себя на скамейке чье-то присутствие, он повернулся — человек из Минска сидел рядом с ним. Внимательно глядя на Сергея, словно не придавая этому особого значения, хотя все уже давно поняв и уяснив для себя, равнодушно-мимоходом он встретил его взгляд:

— Ну здравствуй.