— Это было воистину завораживающее своим ужасом зрелище! — пораженно воскликнул сударь Румака. — Клянусь Мирадисом Искусным, все, кто присутствует здесь, еще долго будут рассказывать про это сражение своим детям.

— Бой был сложным, — пожал плечами Трэрг, — ваши маги весьма сведущи в искусстве морока. Кобра в их исполнении была неотличима от настоящей. Мне лишь оставалось добавить убедительности ее устрашающему виду. — Он обернулся к потерявшему дар речи тхи-хану и закончил: — Отправляйте своих воинов в погоню, Светлейший. Нельзя позволить нападавшим опомниться и собраться вновь. Пусть ваши всадники рассеют их по пустыне.

Опомнившийся Хин Ер Фах торопливо принял свой надменно-высокомерный вид и важно развернулся к своим подчиненным. Он вальяжно отдал команду, и распираемые сознанием своей непобедимости к'Зирдские воины, воздев высоко вверх блистающие на солнце ослепительными бликами сабли, с пронзительным победным кличем направили скакунов вслед за бегущим в панике врагом. Человеческие маги синхронно выбросили руки к небу, произнося заклинание, и над устремившимся в погоню воинством вспыхнул морок в виде оскаленной змеиной пасти.

— О мой прекрасный герой! Какой восхитительный аромат исходит от тебя! — Актриса в маске Принцессы склонилась над наряженным к'Зирдским ханом актером, — сколько стоит твой незабвенный поцелуй?

Специально для спектакля в театральном помосте были проделаны углубления, и перемешавшиеся по ним актеры, игравшие к'Зирдские роли, выглядели даже еще ниже ростом, чем настоящие песочники. Нарочито нелепо скрючившаяся над уродливой фигуркой «Хана» «Принцесса» выглядела весьма сатирично, и публика грохнулась со смеху, спугивая в небо пару пичуг. На заду у «Принцессы» было ярким бисером вышито «Айлани». «Хану» повезло еще меньшее, его имя было грубо намалевано на штанах в том же месте краской, по цвету сильно напоминающей испражнения, отчего у зрителя создавалось впечатление, что «Хан» сходил под себя своим же именем.

— Три сотни редонийских крестьян, моя наикрасивейшая Айлани! — пафосно ответствовал «Хан», облизывая «Принцессу» невозможно длинным раздвоенным языком. Бутафорский язык оставлял на картонной щеке уродливой «Принцессы» склизкую желто-коричневую грязь.

— Какая жалость! — воскликнула «Принцесса». — Но у нас совершенно не осталось крестьян! Буквально сегодня утром папенька скормил некроманту последнюю деревню!

Зрители снова захохотали.

— Мой прекрасный герой, быть может, ты согласишься взять вместо них крестьян из Сабии? — предложила «Принцесса», — Я проведу твои тумены Редонию к сабийской границе! Там тебя никто не ждет!

— Превосходное предложение! — довольно захихикал хан. — Но это будет стоить тебе немного дороже, наикрасивейшая Айлани! — Он недвусмысленно ухватил уродливую «Принцессу» за зад.

— Я уже думала, что ты никогда этого не потребуешь! — похотливо промычала «Принцесса», и оба актера принялись энергично шарить руками по телам друг друга, для чего «Принцессе» пришлось согнуться над «Ханом» чуть не в дугу.

Публика покатывалась со смеху, глядя на лапающихся в нелепых позах актеров. В этот момент на сцене появился Рыцарь в сверкающих доспехах, украшенных гербами Сабии. Он осторожно подкрался к скрючившейся над «Ханом» «Принцессе» и залепил ей хорошего пинка, от чего оба «негодяя» кубарем покатились по сцене. Зрители взорвались хохотом. Рыцарь развернулся к публике.

— Сейчас я уравняю эту влюбленную парочку в росте и длине языков! — заявил зрителям Рыцарь и, выхватив меч, стал гоняться за вопящими от ужаса «Ханом» и «Принцессой».

Троица актеров сделала по сцене пару кругов и скрылась за кулисами. В следующий миг оттуда донеслись звуки мордобоя и свист рассекающих воздух ударов меча, сопровождающиеся противными воплями «Принцессы» и «Хана». Спустя несколько мгновений на помост вновь выскочили удирающие от Рыцаря «Хан» с «Принцессой», только теперь «Принцесса» уже была одного роста с «песочником», а изо рта у «Хана» свисал сильно укоротившийся язык. Смотрящая представление публика чуть ли не каталась со смеху, у многих на глазах выступили слезы, кто-то держался за живот.

— Прежде чем раззевать свою вонючую пасть на Сабию, кое-кому стоит подумать, а не доведется ли подавиться! — Рыцарь остановился посреди сцены и потряс мечом.

Занавес закрылся под бурные овации, зрители вскакивали с мест, выкрикивая в адрес актерской труппы слова одобрения и благодарности. Через минуту на сцену вышли артисты, сжимающие в руках свои маски, и принялись раскланиваться публике. Молодая симпатичная девушка с перевернутой шляпой в руках, улыбаясь, шла мимо рядов, собирая плату.

— Наставник, дайте им серебряную монету, — Айлани печально вздохнула и задернула занавеску на окне кареты, — не будем выделяться из всеобщей массы.

Принцесса сама изъявила желание посмотреть представление, когда их карета проезжала мимо установленных под открытым небом театральных подмостков. Напротив сцены в несколько рядов были вкопаны лавки для зрителей, обычно их занимали простолюдины. Дворянские особы, пожелавшие посетить спектакль, чаще всего наблюдали за представлением из окон своих карет.

Ардисса Прекраснейшая, богиня-покровительница Сабии, благоволила поэтам, актерам, художникам и музыкантам, и это Королевство можно было назвать страной театров. Центр человеческого искусства, несомненно, был именно здесь. В Сабию стремились выдающиеся актеры и менестрели, бродячие цирковые артисты и музыканты. Только в этом Королевстве можно был найти театр в любом, даже самом маленьком населенном пункте. Никакое селение не считалось полноценным, если оно не имело своих, пусть грубо сколоченных, но театральных подмостков. Цирковых и актерских трупп в Королевстве насчитывалось великое множество, и обильно разбросанные по стране театры под открытым небом редко пустовали, принимая на своих сценах бродячих артистов почти ежедневно. Всякий представитель мира искусства не мог спокойно творить, если он хотя бы единожды не побывал в Сабии, испокон веков являвшейся законодательницей мод в делах творческих. А сравниться в виртуозности игры на арфе с сабийскими музыкантами не удавалось никому. Сабия была единственным человеческим Королевством, где титул Рыцаря-По-Праву был дарован представителю творческого мира, Леди Беа-Трисси, Королевскому Менестрелю, непревзойденному мастеру арфы, за великий вклад в искусство. Вместо рыцарского меча Король Сабии приказал изготовить для нее арфу, выточенную из цельной кости вакрийского кашалота. Когда арфа была готова, Верховный Маг наложил на сей уникальный инструмент чары, благодаря которым игру великой арфистки каждый зритель мог услышать так, будто сидел в первом ряду возле самого Короля.

Неудивительно, что среди жителей Королевства, от крестьянина до Короля, считалось хорошим тоном разбираться в искусстве и всегда быть в курсе последних новинок. Потому помимо заполненных театральных лавок даже в провинциальных театрах подле сцены всегда можно было увидеть пару-другую богато убранных карет. Сабийские дворяне являлись большими ценителями актерского и музыкального мастерства, не гнушаясь заплатить серебряную монету за выступление бродячей труппы или странствующего арфиста. Вот и сейчас у театра стояло несколько экипажей, и карета Принцессы была лишь одной из них. Сидящие в каретах Леди и Лорды аплодировали сатирикам.