пока она не стала бледна и прозрачна, как подземная землеройка. Но перебор ближайших полезных целей показал, что продукты куплены, пороги управляющей компании обиты, мусор и упаковки от вещей благополучно вынесены. Поводов выходить нет совсем.

Значит, нужно пойти погулять.

На улице было тепло и даже немного душно для конца апреля, небо было настолько голубым и ярким, что слепило привыкшие к экрану глаза. Вика стояла у подъезда и нерешительно озиралась, пытаясь решить, в какую сторону ей стоит отправиться и начать исследовать этот дивный новый мир. Вариантов было не очень много, налево по району или направо к лесу. Краем уха она слышала, что где-то недалеко есть озеро в лесу, куда местные ходят на шашлыки и загорать летом, может быть даже купаться. Вот уж и вправду как в деревне, подумалось ей. Но так как местонахождение озера пока было неизвестно, не хотелось вот так просто отправляться в лес в поисках приключений. Вдруг тут и живность всякая водится или шпана местная, что даже пострашней будет. Изнежилась она в центре жить, где на каждом углу камеры, порядок, чистота, всё вылизано до блеска, и каждый кустик причёсан, будто в парке.

Прямо по курсу перед ней расстилались площадки перед домом: детская и спортивная. Можно было бы, конечно, погулять вокруг них в крошечном сквере из коротко стриженых кустиков и нескольких жидких саженцев деревьев. Но сидящие на скамейках группы женщин, одни с детьми, другие с тросточками, немого отпугивали. Да нет же, сильно отпугивали. Вика тут же представила все разговоры о том, что умеют дитятки: играют, читают, ползают, ходят, под себя ли, и насколько подорожали лекарства, а вот Светка из третьего подъезда опять связалась с каким-то алкашом. Брр.

Поток воспоминаний из Бирюлева прервал резкий грохочущий звук. Вика едва не подпрыгнула от неожиданности и посмотрела в сторону его источника. Влево по грунтовой лесной дороге уходили два пустых самосвала.

— Опять дорогу разбили колёсами своими, — раздался голос из-за спины. Чем-то уже знакомый.

Вика обернулась. На скамейке возле самого подъезда, которую она умудрилась миновать, не заметив, сидела бабулька в красной шляпке. Она была аккуратно и будто празднично одета в строгую серую юбку и бордовый вязаный кардиган с поясом и крупными блестящими пуговицами. Из-под шляпки выбивались тёмные с проседью кудри.

— На ямах подпрыгивают, когда пустые едут, и грохочут кузовами, — пояснила старушка свои слова, кивая в сторону уже исчезнувших за деревьями самосвалов.

— А, — ответила Вика, — просто неожиданно.

— Да не пугайся, скоро привыкнешь. Я тут уже три месяца живу, они всё время эту дорогу разбивают, потом засыпают, и снова стирают до дыр. Марыся, ну чего ты?

С последними словами старушка протянула маленькую пластиковую тарелочку к носу сидящей на скамейке рядом с ней кошки. Кошка, пушистая с крупными белыми и чёрными пятнами, капризно сморщилась и отвернулась от мисочки.

Давай покушай, — уговаривала её старушка, но питомица только вертела головкой в разные стороны, но при этом не убегала.

Вот ведь, как капризный маленький ребёнок уворачивается от ложки с кашей, подумала Вика. Удивительно.

— Я думала Марыся — это внучка ваша, — вслух проговорила свои размышления Вика. Ведь именно это имя называла старушка в прошлый раз, когда они виделись.

— Да нет, — бабушка улыбнулась, — это вот красавица моя. Дед её так назвал, когда жив ещё был. Только есть вот не хочет, я ей корм с курицей принесла, потому что рыбный кончился, а она нос воротит, голодная же останется. Давай, Марыся, кушай.

Старушка продолжила настойчиво предлагать корм кошке, а та всё так же отворачивалась от еды. Подняла взгляд жёлтых глаз на Вику, и той показалось, что в нём читается: «ну как она не понимает, это же не тот корм…»

Вика удивлённо моргнула и решила оставить парочку заниматься своими делами.

— Я пойду, прогуляюсь, — вежливо проговорила она и быстро ретировалась, всё ещё помня о вероятности услышать о годах молодых и последних новостях из телевизора, если не эвакуируется прямо сейчас.

Раз уж случайность привлекла её внимание слева, туда она и пойдёт гулять, обойдёт район немного, посмотрит на людей, вспомнит, как они выглядят вживую. Человеческого присутствия в последние дни начало катастрофически не хватать. С Машей они созванивались не так часто, как хотелось бы, да и не могла она в одиночку заменить всех тех людей, с которыми Вика общалась до побега. Несколько подруг с курса, коллеги по бывшей работе, друзья Рената, с которыми они часто виделись… сам Ренат. Иногда вдруг накатывало чувство, что он вот-вот возьмёт её за руку, как это делал на прогулках, когда-то очень давно. В первые дни их коротких встреч. Но вместе с этими ощущениями возвращались и другие, его резкие дёрганые движения, крепкая хватка на локте, когда он тянет её в сторону и шепчет сквозь зубы: «иди сюда, не смей так говорить, не вздумай меня позорить, ты же больше не будешь этого делать, правда?»

Вика тряхнула головой, чтобы избавиться от этого воспоминания и особенно, его продолжения, которое уже лезло в голову назойливым червём-бурильщиком. Гулять резко расхотелось, и она развернулась на месте, чтобы пойти обратно. И тут же едва не отпрыгнула в сторону от неожиданности, перед ней с резким треньканьем звонка возник велосипед. Со скрежетом сделал резкий манёвр и объехал, чудом избежав столкновения.

— Смотри, куда идешь! — рыкнул на неё кто-то.

— Сам смотри, куда едешь! — обернулась Вика. Сердце забилось как бешеное. Так и сердечный приступ можно заработать в раннем возрасте.

Но сосед, а это его спина в серой толстовке удалялась на велосипеде, не обратил на её окрик внимания. Он целенаправленно и довольно быстро ехал по своему обычному маршруту вдоль домов, а затем на лесную дорогу.

— Хам! — крикнула вдогонку Вика. И тут же сама подумала, какая же это глупость.

Она встала возле тротуара и мгновение решала, куда же ей пойти, в конце концов. Из дальних ворот крайней стройки выехал ещё один самосвал и, поднимая облако пыли, направился в лес. Оранжевая махина легко обогнала велосипедиста, предусмотрительно держащегося края дороги. Серо-коричневая пыль клубами вырвалась из-под его колёс и почти полностью скрыла соседа, тот притормозил и даже, кажется, поднёс руку к лицу, чтобы защититься и не вдохнуть пыль.

Так тебе и надо, подумала Вика, нечего людей пугать и мучить своей дрелью. Самосвал подпрыгнул на глубокой яме, внушительно громыхнул откидывающимся кузовом, а сосед вдруг странно вскинул руки и упал вместе с велосипедом. Короткие кустики с зачатками листьев, торчащие у дороги, полностью скрыли его из вида.

Вика