Система в целом работает не очень хорошо. Сталин, назначенный наркомом 30 марта 1919 года, старается объединить «существующие органы контроля», но сталкивается с сопротивлением профсоюзов, которые хотят сохранить за собой эту прерогативу, и тогда ограничивается тем, что переносит всю ответственность за плохую работу на дореволюционных специалистов (из которых состоит еще четыре пятых аппарата управления Наркомата){114}.

Менее года спустя, в феврале 1920, в целях «окрестьянивания» и «орабочивания», Наркомат Государственного контроля был реорганизован в Наркомат Рабоче-крестьянской инспекции — Рабкрин[33](РКИ или НК РКИ). Эта операция сопровождается ростом напряженности в отношениях с профсоюзами и местными советами, которые противятся подобной централизации системы. Задачей новой Рабоче-крестьянской инспекции, которой подчинены все рабочие инспекции, как и ее предшественника, является бюджетный и финансовый контроль. Кроме того, новая структура должна улучшить организацию работы административных учреждений, а также осуществлять контроль «над всеми органами государственного управления, хозяйства и общественных организаций»{115}.

Сталин строит большие планы относительно своего комиссариата, который, как он полагает, должен сыграть решающую роль в новом рабочем государстве: «…пока эти условия остаются, пока эти недочеты имеются, нужен специальный государственный аппарат, который бы изучал эти недочеты, который бы исправлял их и который бы помогал нашим государственным органам итти вперед по пути совершенствования»{116}.

Но НК РКИ очень быстро разрастается до неуправляемых размеров: в 1922 году, его аппарат в три раза превосходит аппарат Государственного Контроля царской России{117}. Инспекторы нового Наркомата сталкиваются с непрерывной враждебностью чиновников, руководителей предприятий, профсоюзов. Кроме того, с точки зрения Ленина, РКИ продолжает уделять слишком много внимания финансовому контролю и тратит слишком много времени на инспектирование органов управления. Ей не удается занять достаточно отстраненную позицию, чтобы предложить новые формы организации работы.

Подобная неудовлетворенность высказывается неоднократно, и некоторые руководители, такие, например, как Троцкий, предлагают упразднить РКИ. Ленин не согласен и планирует создание совершенно особой структуры — ЦКК-РКИ{118}. Речь идет о том, чтобы объединить под одним началом два контрольных органа Советской России: партийный контроль (всемогущую Центральную контрольную комиссию, ЦКК) и государственный контроль (РКИ). Ленин, таким образом, стремится повысить авторитет последней{119}. Каждая из двух структур сохраняет относительную автономию, даже если во главе их стоит один и тот же человек. В результате влияние партии на общество усиливается. В ноябре 1923 года реорганизация Рабкрина завершена, и ее обязанности по финансовому контролю переданы Народному комиссариату финансов{120}. Однако РКИ продолжает выполнять множество функций: борьба с бюрократией, разработка принципов научной организации труда, рационализация экономики и снижение себестоимости промышленного производства[34]. Этот институт, который присутствует в регионах и на низших административных уровнях, прочно занимает свое место и к 1929–1930 годам становится «одним из самых могущественных в СССР»{121}.

Ленин настойчиво говорит о необходимости сотрудничества между органами РКИ и населением{122}. Уже в 1917 году он отмечает, что:

«Учет и контроль, которые необходимы для перехода к социализму, могут быть только массовыми. Только добровольное и добросовестное, с революционным энтузиазмом производимое, сотрудничество массы рабочих и крестьян в учете и контроле за богатыми, за жуликами, за тунеядцами, за хулиганами может победить эти пережитки проклятого капиталистического общества, эти отбросы человечества, эти безнадежно гнилые и омертвевшие члены, эту заразу, чуму, язву, оставленную социализму по наследству от капитализма»{123}.

Таким образом, с момента своего создания РКИ стремится приобщить массы к своей работе. Сначала это сотрудничество имеет по преимуществу форму прямого участия (организация ячеек сотрудничества с РКИ на заводах и в деревнях, затем — при советах — участие рабочих и крестьян в массовом контроле и проверках, проводимых РКИ). После 1923 года подобная практика сохраняется и развивается, но теперь деятельность РКИ активно пропагандируется. Она начинает систематически сотрудничать с прессой: организуются масштабные совместные контрольные рейды, которые широко обсуждаются на страницах газет. Тем не менее добровольное участие граждан остается проблематичным, и в течение всех 1920-х годов власть публикует многочисленные призывы с целью «привлечения масс к деятельности органов КК и РКИ»{124}. Массовое участие будут обеспечивать — и мы увидим это далее — и при помощи других, менее прямолинейных каналов.

В целом же о работе РКИ регулярно пишут на страницах ежедневных изданий: с мая по декабрь 1923 года, Народный комиссариат РКИ СССР опубликовал 112 статей и 329 заметок в центральной и местной прессе. В Украинской республике — 159 статей и 420 заметок между апрелем 1924 и августом 1925 года. Только РКИ г. Москвы опубликовала более 170 «материалов»{125}. Важно отметить, что центральное руководство и в этом случае испытывает потребность регулярно стимулировать подобную активность, что доказывает, что вряд ли она была сама собой разумеющейся{126}.

В 1920-е годы пропаганда деятельности РКИ ведется на базе собственного издательства Наркомата, что позволяло издавать и распространять многочисленные брошюры (30 — в 1923 году) и выпускать несколько газет и журналов — как местных, так и центральных{127}. Задачей пропаганды было воспитать доверие к этим органам, создать вокруг них атмосферу правдивости и тем самым побудить население сообщать о недочетах и нарушениях в жизни общества. Благодаря двойному подчинению ЦКК-РКИ идеально соответствовала подобной цели: ее деятельность покрывала все стороны жизни советских людей — от политических пристрастий до течения обыденной жизни…