– Я заметила. Может, тебе валерьяночки попить? Или успокоительного принять?

– Нет! Обойдусь без лекарств.

– Может, в отпуск пора?

– Да я ж только вот недавно брала. Все нормально. Просто бывает – иногда находит…

– О! Может, тебе кота завести?

– Кота?

– Ну да. Ученые доказали, что кошки – лучшее средство от депрессии. Они улучшают настроение и даже отпугивают злых духов!

– Да? – В сердце появляется надежда. Избавиться от одного надоедливого синего демона – очень актуально.

– Конечно! – кивает Вика. – Зайди на сайт «кошкидаром». Там можно даже породистого котенка найти!

Неопределенно киваю. Может, это не такая уж плохая идея. Кошек я люблю. Хозяйка квартиры, думаю, против не будет. Но сейчас нужно поскорей найти Марьяну, пока она меня не уволила.

Я захожу в наш кабинет, но Марьяны нет. «Ушла на собрание», – сообщают мне. Вот и хорошо. А то я что-то очень устала. Присаживаюсь за стол и, сладко зевнув, опускаю голову на подушку из собственных рук. Мне кажется, что я не спала вечность. Закрываю глазки всего на секундочку…

– Майя! – Кто-то сильно тормошит мое плечо, судя по голосу, это Марьяна.

Резко вскакиваю и открываю глаза.

– Ты что…

Внезапно звук пропадает, остается только картинка. Начальница недовольно сотрясает руками, хмурит брови и, похоже, что-то спрашивает. И по-моему, не один раз. И почему я не умею читать по губам? Я массирую уши и пытаюсь сказать, что ничего не слышу, но язык внезапно становится жутко неповоротлив.

– Мнуме… – слышу наконец собственный голос, но этот набор звуков меня не радует. Так. Соберись. И попробуй еще раз. – Флеээ… кхапр…

Марьяна смотрит на меня как на идиотку и винить ее в этом нельзя.

– Ян Николаевич, вот с такими кадрами приходится работать. А вы еще спрашиваете, почему бюджет на следующий месяц не составлен.

Я медленно оборачиваюсь. Не надо быть гением, чтобы догадаться – за моей спиной стоит Яннис и прожигает меня взглядом. Уголок его рта нервно подрагивает. Черт. И почему в побочных эффектах нет невидимости.

– Марьяна Александровна, – сквозь зубы произносит он, продолжая избивать меня взглядом, – ваша задача управлять, а не оправдываться!

– Ян Николаевич, я… я… все исправлю! Такое больше не повторится! Я отправлю бюджет через пятнадцать минут. – Ее голос дрожит от волнения, но он, не дослушав, уходит.

Я смотрю ему вслед, чувствуя, как волосы становятся дыбом под пристальным взглядом злых глаз. Голосом, больше похожим на змеиное шипение, Марьяна выносит мне приговор:

– Время, которое ты проспала на работе, вычту из твоей зарплаты в десятикратном размере.

Нет. Нет. Нет! Только не это!!! Мне за квартиру платить будет нечем!

– Маняна… – Прочистив горло, я чувствую, что снова могу нормально говорить: – Марьяна Александровна! Пожалуйста, не надо штрафа! Я все объясню! Я не выспалась, потому что вчера вечером мне пришлось вернуться и доделать отчет.

– Так ты закончила его в девять…

– Да. А потом Ян Николаевич дал мне еще одно поручение, и поэтому…

– Послушай, Майя, это не оправдание, чтобы спать на работе! Считай это первым предупреждением. Еще одна такая выходка – и я тебя уволю! Поняла?

Я киваю и сажусь за компьютер. В чате горит непрочитанное сообщение.

ЯННИС ЗЕРВАС: Зайдите ко мне.

Опять? Или это утреннее сообщение? Нет. Пришло только что. Чувствую, как от волнения сжимается желудок. Что ему на этот раз нужно?

ЯННИС ЗЕРВАС:?

Ай. Черт. Надо срочно ему что-то ответить. Быстро набираю: «Хорошо», потом стираю и печатаю: «Сейчас». Снова все удаляю, отправляю: «Ок» – и спешу к нему в кабинет.

– Можно? – заглядываю за дверь после осторожного стука.

– Да. Проходите, – не отрываясь от каких-то бумаг, произносит он.

Я, борясь с волнением, захожу и сажусь на стул напротив его стола. В кабинете мы одни, и от беспокойства я тереблю подол платья, терпеливо дожидаясь, пока он обратит на меня внимание. Наблюдая, как его губы медленно шевелятся, читая содержание какого-то документа, я невольно вспоминаю, как они дерзко и поспешно целовали мою шею и грудь. Его пальцы с аккуратно подстриженными ногтями сжимают ручку, которой он время от времени делает какие-то пометки. И я вспоминаю, что не мешало бы самой сделать маникюр. Но вряд ли с этого будет хоть какой-то толк. Богатые мужчины любят дорогих женщин.

– Вы знаете, зачем я вас пригласил? – произносит он, а я неуверенно пожимаю плечами.

Его оливковые глаза внимательно изучают мое лицо, заставляя сердце биться сильнее. Я замираю, а он медленно поднимается, разрывая зрительный контакт, и я снова обретаю способность дышать.

– Я хотел поговорить о вашем поведении на рабочем месте, – говорит он четко, подходя к окну и опуская жалюзи. – Если вы думаете, что теперь можете позволять себе лишнее, то…

– Нет! Что вы! Я так не думаю! – быстро тараторю я и отрицательно машу головой.

Его красивые губы изгибаются в усмешке, и он плавно подходит ко мне.

– Значит, вы так не думаете? – спрашивает он, когда стоит почти вплотную. Чтобы заглянуть ему в глаза, мне приходится запрокинуть голову, и он, коварно улыбнувшись, наклоняется ко мне ближе, опираясь рукой о стол. Я не знаю, что от него ожидать, но почему-то надеюсь на поцелуй.

Я энергично качаю головой, а он, напряженно выдохнув, берет меня за подбородок.

– Зачем же вы меня перебиваете? – жестко спрашивает он, в то время как на его губах по-прежнему играет улыбка.

Я не могу понять: он шутит или говорит серьезно? Цепляюсь руками в кожаный подлокотник и стараюсь не дышать.

– А теперь, когда я жду ответа, – молчите?

Я нервно сглатываю, так и не подобрав подходящих слов, и продолжаю сидеть тихо.

– Ну что ж, – продолжая удерживать меня одной рукой за обе щеки и гипнотизируя взглядом, он тянется другой к пряжке на ремне, – пришло время наказать этот дерзкий ротик.

Я опускаю глаза, и во рту становится очень сухо.

Ловко потянув за молнию на брюках, он выпускает свое греческое возбуждение наружу.

– Ну, давай… – шепчет он.

И я послушно приоткрываю рот. Но ловлю им лишь воздух.

– Вы что-то хотели? – Яннис по-прежнему сидит за своим столом, а я стою на пороге кабинета с открытым ртом.

– Я? – Во избежание недопонимания на всякий случай тыкаю в грудь пальцем.

Он кивает, а я ничего не понимаю. Мне что, это все привиделось?

– Но вы меня сами вызывали…