– И не пытайся, – злобно посоветовал демон. – Уверен, мне не понравится то, что ты можешь надумать. У тебя явная нехватка мозгов, ты слишком туп, чтобы думать.

– Чего ты хочешь от меня?! – рассердился Бельфеддор. – Непросто вот так сразу изменить всю свою жизнь. С самого рождения я был рабом Ксеттоса, он вырастил меня. Я жил в его доме, все было просто и понятно – делай свою работу и получай за это кров и пищу. А теперь я вдруг остался совсем один. Непривычно заботиться о самом себе, а не о хозяине. И перестань оскорблять меня!

– Тогда научись наконец думать как свободный человек. Избавься от своих рабских привычек.

– Какой же ты все-таки нудный, – устало вздохнул Бельфеддор.

– Да, со мной тебе нелегко придется, – признал демон с изрядной долей злорадства. – Но, надеюсь, мы еще подружимся.

– Очень в этом сомневаюсь, – пробурчал Бельфеддор. – А сейчас мы все же должны ехать в Отоммосо. Предатель Омминос наверняка уже там. Неизвестно, с какой целью он организовал нападение на караван Ксеттоса. Быть может, госпоже Тинее угрожает опасность.

– Тогда советую поторопиться. Скоро нас нагонит капитан Кселлос со своим отрядом. Нам лучше вернуться на дорогу и постараться проехать через Паттоко раньше него.

– Ты прав, – согласился Бельфеддор.

Он окликнул Мрака. Гиппарион тут же поспешил к хозяину. Взобравшись на круп жеребца, Бельфеддор направил его к Большой Императорской дороге, чтобы продолжить свой путь далее на закат, к стенам Отоммосо – новой столицы империи.

* * *

По мере приближения к Отоммосо дорога становилась все оживленнее. По пути встречались воинские отряды ногаров, торговые караваны, спешили гонцы с вестями, шагали пешие путники. В отдалении над степью клубилась пыль – кочевые племена гнали свои стада на большой торг.

Отоммосо был огромен. Пожалуй, не было на свете города более древнего, более великого, более богатого. Слава о нем гремела повсеместно, от Хингарских гор на восходе до Изумрудных лесов кадангов у берегов Безбрежного океана на закате, от полуночных лесов арамеев и хошимов, что называли город на свой лад – Орамос, до полуденных земель акатанов по другую сторону моря Горронга. Сюда, на побережье, сходились торговые пути со всего мира – сухопутные и морские. Само море Горронга уже многие ногары именовали Круглым, ибо обширная Ногарская империя, раскинувшаяся на полсвета, охватила его со всех сторон.

Город был огромен. Чтобы добраться от одного его конца до другого, даже верхом, потребовался бы почти целый день. Число его жителей измерялось сотнями тысяч, не намного меньше было проезжающих. Здесь можно было встретить представителей любых рас и народов: самих ногаров, гордо именующих себя повелителями мира, белокурых кадангов, лесных варваров арамеев и хошимов, кочевников гипитов, смуглых каттанцев и ардонаев, чернокожих жителей полуденного побережья и Акатании – всех вобрал в себя Отоммосо.

Город был крупнейшим торговым центром – целые кварталы состояли из купеческих дворов, лавок, складов, амбаров, конюшен. Обширные рынки жили своей жизнью, словно маленькие города. Ежедневно они принимали и отпускали десятки торговых караванов. Здесь можно было приобрести все что угодно: оружие, украшения, домашнюю утварь, продовольствие, скотину. На невольничьих рынках можно было сравнительно недорого купить раба любого пола и возраста. В этом прибрежном городе, в самом центре работорговли, их стоимость была не столь высока, как в глубине континента. Впрочем, юные девушки и юноши, наделенные особой красотой, даже здесь ценились довольно высоко, их стоимость на аукционах достигала немалых сумм.

Огромный порт, раскинувшийся на все побережье, также существовал торговлей. Ежедневно к многочисленным причалам швартовались купеческие галеры, на берег сходили колонны рабов, переносились тюки, ящики с товарами, бочки и кувшины с заморскими винами и пряностями. Приняв на борт амфоры с зерном, изделия искусных ногарских мастеров из стекла и фарфора, ткани, кованые изделия, инструменты и оружие, прочий груз, корабли вновь уходили в море. Постоялые дворы, кабаки, термы[5]– все это служило удобствам и удовольствиям как гостей, так и горожан, а также приносило немалую прибыль своим владельцам.

Город был развитым ремесленным центром. Почти всю Потанскую его часть, расположенную между полуночью и закатом, занимали кварталы гончаров, стекольщиков, кузнецов, кожевенников, ткачей. В мастерских от рассвета до темноты трудились тысячи мастеров, наемных рабочих, рабов, в этой части города постоянно стоял шум – звон металла, стук, бряк, грохот, клубился дым печей. Производственные постройки и жилища рабочих и рабов перемешивались в невообразимом архитектурном хаосе, неприемлемом для планировки прочих городов Ногары. Только жилища именитых мастеров и владельцев мастерских стояли обособленными дворами-усадьбами. Изделия отоммосских ремесленников были широко известны по всей Ногарской империи и пользовались большим спросом.

Это был также и культурный центр империи. Величественные храмы принимали сотни паломников со всего света, в их университетах молодые люди высшего сословия, наставляемые учеными жрецами, постигали различные науки. Храмовые библиотеки хранили древние пергаментные манускрипты, медные, серебряные и золотые таблицы, содержащие труды давно ушедших в мир теней мыслителей. Сами жрецы составляли особую касту привилегированного сословия. Это были люди образованные, искушенные в магических науках, пользующиеся большим уважением в обществе и огромным влиянием. Кроме того, они были близки к бессмертным богам, и даже сам император не имел официальной власти над служителями культа. Жреческое сословие вело свою обособленную жизнь, не вмешиваясь в дела государственных мужей и простого народа, но и не допуская непосвященных в таинства собственного бытия. Могущество жрецов проявлялось во всем: торжественных помпезных празднествах, нарочито показном богатстве и роскоши, способных затмить великолепие императорского двора, культовых постройках. Величественная пирамида Центрального храма занимала площадь, равную пяти городским кварталам, а грандиозные башни, служившие обсерваториями жрецов-отшельников, поднимались выше облаков.

За тысячи лет город накопил сказочные богатства. Резиденции знати не уступали, а порой и превосходили своим великолепием императорские постройки в Аттоко. Стараясь перещеголять друг друга, вельможи покрывали купола своих дворцов золотом и серебром, для отделки стен доставляли белый мрамор с Потанских гор, черный из Хингары и даже красный из Акатании. Вокруг дворцов разбивались фруктовые сады и тенистые рощи с бассейнами и фонтанами.

Кроме всего прочего, Отоммосо являлся неприступной крепостью. Мощные стены, двадцатикратно превышающие высотой человеческий рост, опоясывали весь город. Со стороны моря город также был защищен. На скалистых мысах, укрывающих гавань и порт от штормов, высились гранитные бастионы. Баллисты и катапульты на их стенах были способны поразить цель на расстоянии семисот шагов.

Все это послужило причиной решения императора Аммитетонноса перенести свой двор из тихого Аттоко в шумный, вечно живой и бесконечно огромный Отоммосо.