Греческие изыскания объяснения бытия привели европейскую философию к догме, что вопрос о значении этого слова излишний, его бессмысленно задавать. Ныне «бытие» считается самым общим и самым бессодержательным понятием, не поддающимся никакой дефиниции. Но это самое общее и потому неопределимое понятие и не требует никакой дефиниции. Его и так постоянно используют, отлично притом понимая, что имеют в виду. То есть сокрытое, которое тщетно пыталась постичь античная философия, превратилось в само собой разумеющееся, и задаваться вопросом о нем считается методически ошибочным. (§ 1)

Мы не знаем, что означает «бытие». Но даже вопрос: «Что есть „бытие“?», подразумевает некое понимание слова «есть», хотя это понимание и не поддается разумному осмыслению. Нам не известен тот горизонт, откуда можно было бы постичь и зафиксировать смысл слова «есть»… (§ 2)

Понятие «бытие» неопределимо… его нельзя вывести ни из более высших, ни из более низших понятий. Означает ли это, что «бытие» не представляет проблемы? Вовсе нет: отсюда следует лишь, что «бытие» – нечто иное, чем сущее… (§ 1)

Здесь-бытие (das Dasein)

Сущее, которым прежде всего являемся мы сами и которое, кроме прочего, обладает возможностью вопрошания, называется здесь-бытием. (§ 2)

Здесь-бытие можно также рассматривать как саму жизнь. (§ 49)

Здесь-бытие – не просто сущее среди прочего сущего. Онтически это сущее отличается тем, что в своем бытии имеет дело с самим этим бытием. То есть бытийная конституция здесь-бытия такова, что в своем бытии оно соотносится со своим бытием. Можно сказать, что здесь-бытие неким образом сознает себя в своем бытии. Этому сущему свойственно, что благодаря его бытию последнее раскрывается ему самому. Сознание бытия суть бытийная определенность здесь-бытия. Онтическое отличие здесь-бытия в том, что оно онтологически есть. (§ 4)

Здесь-бытие – это сущее, сознающее себя в своем бытии и имеющее дело с этим бытием. (§ 12)

Само бытие, с которым здесь-бытие тем или иным образом может иметь дело (и всегда каким-нибудь образом обязательно имеет дело), мы называем экзистенцией. Так как суть этого сущего (т. е. здесь-бытия. – Прим. переводчика) невозможно определить как ответ на вопрос «что?», более того, так как суть этого сущего заключается в том, что оно переживает свое бытие именно как свое собственное бытие, для обозначения этого сущего и было выбрано словосочетание здесь-бытие, как выражающее чистое бытие.

Здесь-бытие всегда сознает себя из собственной экзистенции – из возможности быть самим собой или не самим собой. Одну из этих возможностей здесь-бытие либо избрало само, либо в ней оказалось, либо в ней произросло. (§ 4)

Здесь-бытие – всегда бытие в неком мире. Поэтому присущее здесь-бытию сознание бытия изначально включает и понимание такой вещи, как «мир», а также сущего, пребывающего внутри этого мира. (§ 4)

Аналитика здесь-бытия. Сущее, которое мы собираемся подвергнуть анализу – это прежде всего мы сами. Бытие этого сущего – это мое бытие. В бытии этого сущего оно само имеет дело со своим бытием… (§ 9)

Здесь-бытие в онтическом смысле – не что-то очень близкое или даже самое близкое: оно суть мы сами. Несмотря на это или, быть может, именно поэтому в онтологическом смысле оно является самым дальним. (§ 5)

Здесь-бытие онтологически принципиально отличается от всего окружающего. Его «состав» основывается не на субстанциональности некой субстанции, но на «самостоятельности» себя самого, бытие коего понимается как беспокойство. (§ 61)

Здесь-бытие – это сущее, которым являюсь я сам. Бытие этого сущего – это мое бытие. Это определение относится к онтологической конституции здесь-бытия, и только к ней. Но в то же время в определении содержится и оптическое (хотя и довольно беглое) указание, что это сущее – «я», а не кто-то другой. Ответ на кто здесь-бытия надо искать в самом «я», в «субъекте», в «самом себе». Кто – это тот, кто, проходя сквозь различные обстоятельства и переживания, сохраняет свою идентичность и к тому же имеет дело со всем этим многообразием. Онтологически мы понимаем его как нечто постоянно присутствующее в некой замкнутой области, как нечто в определенном смысле самое основное, как субъекта. Понятие субъекта относится и к осознанию себя как себя также и всеми другими существами, то есть в каком-то смысле речь идет вообще о «самом себе». Можно и отклонить такие понятия, как субстанция души, вещественность сознания, предметность личности, но отнологически имеется в виду то, бытие чего, выразимо или невыразимо, заключает в себе смысл присутствия. Субстанциальность – онтологическая нить, ведущая к определению сущего, из которого можно ответить на вопрос о кто здесь-бытия. Здесь-бытие неявным образом всегда понимается как присутствующее. В любом случае неопределенность его бытия всегда подразумевает этот смысл-бытия. Но присутствие – это вид бытия сущего, несоразмерного со здесь-бытием.

Однако онтическая очевидность высказывания, что именно я и являюсь здесь-бытием, не должна привести к мнению, будто тем самым указан верный путь к онтологической интерпретации этой «данности». Остается вопрос, передает ли подобающим образом онтическое содержание этого высказывания феноменальную составляющую повседневного здесь-бытия. Может оказаться, что кто повседневного здесь-бытия – вовсе не я. (§ 25)

…Здесь-бытие как повседневное сосуществование с другими подвластно этим другим. Нельзя сказать, что оно есть само по себе: другие «отнимают» его бытие. Повседневные возможности здесь-бытия подчинены господству других. При этом «другие» – вовсе не конкретные люди. Каждый из них может представлять их всех. Но главное, что здесь-бытие как сосуществование неявным образом само присоединяется к господству других. Оказывается, что всякий и сам принадлежит к другим и укрепляет их власть. «Другие» (которых называют так, чтобы скрыть собственную принадлежность к ним) – это те, которые в повседневном сосуществовании друг с другом прежде и чаще всего «находятся здесь». Кто здесь-бытия – это не тот или другой человек и не сам человек, не отдельный человек и не все люди вместе. «Кто» – нечто нейтральное – усредненный безличный человек, человек вообще (das Man)…

Каждый является другим, и никто – самим собой. Усредненный безличный человек, являющийся ответом на вопрос о кто повседневного здесь-бытия, – это никто, которому в совместном сосуществовании предоставляет себя всякое здесь-бытие…

Себя самого повседневного здесь-бытия, каковой является усредненным безличным человеком, мы отличаем от собственно себя самого. Здесь-бытие рассеяно в усредненном безличном человеке, и должно сначала найти себя… (§ 27)

Совесть вызывает себя самого здесь-бытия из затерянности в усредненном безличном человеке. (§ 57)

Пространство не находится в субъекте, но и субъект созерцает мир не так, «как если бы» тот был размещен в неком пространстве: в действительности онтологически правильно понятый «субъект», то есть здесь-бытие, изначально пространственен. Поскольку здесь-бытие изначально пространственно, пространство и появляется a-priori. (§ 24)