Селия сказала ему. Стюарт Эдвардс пронес Джесси через дом, мимо Роуз и Сисси, которые смотрели широко открытыми глазами, но, к счастью, молчали, и поднялся по ступенькам к ее комнате. Сразу за порогом он без церемоний поставил ее на ноги.

– Ты не выйдешь отсюда до утра, а утром извинишься перед Селией, – сказал он презрительно, холодно глядя ей в глаза.

Джесси была слишком потрясена, чтобы хотя бы попытаться ответить. Она могла лишь стоять на подгибающихся ногах и молча смотреть, как он вынимает ключ из замка и захлопывает перед ней дверь. С другой стороны она услышала щелчок поворачиваемого ключа.

Единственное, что она увидела, уставившись невидящим взглядом на закрывающуюся дверь, было его лицо. Свет из коридора падал на него, ясно освещая. Шесть кровоточащих царапин пересекали его гладко выбритые щеки. Она сильно оцарапала его и не знала, то ли ей радоваться, то ли сожалеть.

Когда ключ повернулся в замке, было уже утро. Сисси приходила ночью по поручению Тьюди и Роуз, тихонько постучала в дверь и спросила, все ли с Джесси в порядке. Несмотря на сильный соблазн, Джесси отказалась от предложения Сисси выпустить ее с помощью дубликата ключа, который Тьюди как домоправительнице было позволено носить. Если бы она и решила сбежать – а ей ужасно этого хотелось, хотя бы для того, чтобы показать нос Стюарту Эдвардсу, – то сделала бы это без посторонней помощи. Если ей не удастся найти средство помешать ему, он скоро станет хозяином дома и слуг. Как бы зла она ни была, Джесси не хотела, чтобы Тьюди или кто-то другой поплатились за помощь ей. Это ее люди, ее ответственность. Кроме них, у нее нет никого на всем белом свете.

Когда дверь открылась, Джесси стояла у высокого окна, раздумывая, велики ли у нее шансы выпрыгнуть из него, не сломав при этом шею или ногу. Более всего она страшилась увидеть Стюарта Эдвардса, но вошедший не мог быть им. Он уехал часа через два после того, как запер ее в комнате предыдущим вечером, и она была почти уверена, что еще не вернулся. Ее окно выходило на подъездную аллею, и если бы он приехал в «Мимозу», она бы знала о его появлении.

– Надеюсь, ты хорошо спала, Джесси.

Селия натянуто улыбнулась, войдя в комнату, и заперла за собой дверь. Этим утром она была одета в очаровательное муслиновос платье в бело-голубую полоску, а волосы были заплетены в косы и уложены девичьей короной. Старается выглядеть моложе для своего любовника, заключила Джесси, презрительно усмехнувшись, когда Селия сунула ключ в свою сумочку, затем нарочито похлопав по ней. Учитывая их значительную разницу в размерах, Джесси нисколько не сомневалась, что, если бы пришлось, она могла бы без труда отобрать ключ у Селии. Но. Джесси никогда физически не бросала вызов мачехе, и было ясно, что и сегодня Селия не ожидает ничего иного. Уже сама эта уверенность Селии была сдерживающей. Джесси подумала, поколебалась и проиграла.

Явно не ожидая ответа, Селия с небрежным интересом оглядела комнату, в которую редко заходила. Не считая замены супружеской кровати родителей Джесси на кровать поменьше, внутреннее убранство комнаты мало изменилось с тех пор, как она была ребенком. Стены были просто белые, шторы из простого муслина, мебель красного дерева, но без всяких украшений. Кровать с пологом, украшенная изящной резьбой, была единственным красивым предметом, и Селия нахмурилась, разглядывая ее.

– Эта кровать выглядит здесь смехотворно. Она слишком изысканна для юной девушки.

– Мне она нравится. – Несмотря на все старания, Джесси не могла скрыть строптивых ноток в голосе. Она понимала, что это звучит слишком по-детски, но что-то в Селии неизменно вызывало в Джесси эту угрюмую строптивость. Досадливо закусив губу, она замолчала и стала ждать, что Селия хочет сказать.

– Не сомневаюсь в этом. Ты разбираешься в меблировке примерно так же хорошо, как и в одежде. Взгляни только на платье, которое на тебе, к примеру. Ты слишком толстая для него, но даже если б оно сидело на тебе идеально, платье просто отвратительно. – Селия села на маленький резной стул возле гардероба, самодовольно разгладив руками юбку своего идеально сидящего платья.

Не в силах удержаться от той реакции, на которую и рассчитывала Селия, Джесси взглянула на свою зеленую амазонку, которая была ее привычной ежедневной одеждой. Она была слишком мала и сильно поношена, правда, но, с другой стороны, такой была и вся остальная одежда, имеющаяся у нее. У Джесси не было ни одного нового платья уже почти три года, да это ее и не заботило. Даже если б у нее был такой же обширный гардероб, как у Селии, она бы все равно носила свою любимую амазонку.

– Как бы там ни было, я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать твою внешность. Нам нужно поговорить, тебе и мне. – Глаза Селии, полные насмешки, еще раз окинули Джесси, прежде чем остановиться на ее лице. Стараясь не заерзать под этим резким взглядом, Джесси до крови прикусила щеку изнутри. Руки по собственной воле скользнули за спину, с глаз Селии, и стиснули край подоконника. – Вчера вечером ты назвала меня словом, которое я больше никогда не желаю слышать.

Голос, которым Селия говорила с Джесси, сильно отличался от медоточивого журчания, предназначенного для Стюарта Эдвардса. Как и холодность глаз и жесткая линия рта, которых, Джесси была уверена, никогда не видел ни один мужчина. Эта женщина, сидящая сейчас в ее спальне, была настоящей Селией, и такой никто, кроме Джесси и слуг, никогда Селию не знал. Такую Селию Джесси боялась и презирала.

– Хотя вряд ли есть необходимость это говорить, не так ли? Уверена, ты не настолько глупа, чтобы требовалось повторять тебе такие вещи дважды. Сомневаюсь, что тебе захочется еще раз испытать на себе гнев Стюарта. Он был так рассержен! Я нахожу это совершенно восхитительным. Он слишком красивый мужчина и так влюблен в меня. Вообрази только, он бы убил тебя за те слова, если б ты была мужчиной! Разумеется, тебе, возможно, никогда не понять, о чем я говорю. Весьма сомнительно, чтобы какой-то мужчина когда-нибудь влюбился в тебя.

Принимая во внимание тот факт, что молодые люди в округе, похоже, не замечали существования Джесси, это было хоть и недоброе, но верное утверждение. Оно причинило Джесси боль, хотя она и надеялась, что Селия не сознавала, насколько сильную. Селия не могла ничего знать о Митчелле Тодде…

– Если ты скажешь нечто подобное еще раз, что ж, не стоит и говорить, как Стюарт может поколотить тебя или даже отослать из дома. Куда-нибудь на север, в школу для юных леди, скажем, хотя ты уже несколько старовата для этого. И все-таки, я уверена, что-нибудь можно придумать.

– Ты же знаешь, что то, что я сказала, – правда. – Джесси по опыту знала, что лучший способ отвечать на ядовитые подначивания Селии – это сохранять спокойствие, но она больше не могла сдерживаться. Стюарт Эдварде мог не знать правды, мог реагировать с праведным, хоть и ошибочным, негодованием на обвинение Джесси, но Селия прекрасно знала, что Джесси не лгала. У нее, возможно, было даже больше мужчин, чем Джесси подозревала. Селия с улыбкой оглядела ее.

– Что я шлюха? Разумеется, нет, – живо возразила она. – Шлюха берет деньги за то, что доставляет удовольствие мужчинам, я же никогда этого не делаю. Зачем мне деньги? Все это, – она сделала широкий жест рукой, имея в виду «Мимозу», – мое.