— Нет, но за мое образование платили. Я никогда ни в чем не нуждалась, а мне этого более чем достаточно. Я хочу сама построить свою жизнь.

— И вы последуете путем Пиеты? — внезапно усмехнулся Филипп с явным недоверием.

Девушка замолчала, обдумывая ответ.

— Для меня нет — да и не было — более достойного примера для подражания, но я все же не думаю, что стану его точной копией. Я видела, как он много получил от своего юридического образования, и хочу тоже попробовать себя в этой сфере.

— Корпоративное право? Франческа поморщилась:

— Нет. Я имею в виду, что он использовал свое образование для добрых дел. Корпоративное право для него стало лишь средством для достижения цели. Когда я закончу стажировку, для меня оно станет тем же.

— И что вы будете делать тогда?

— Буду специализироваться на правах человека. — Франческа подняла глаза, стараясь подавить напряжение, нараставшее в груди. — Может, хватит уже говорить обо мне и моей семье? Давайте просто поболтаем о какой-нибудь ерунде, иначе я начну плакать.

Через пару часов Франческа развеселилась. По мере того как шло время, враждебность к Филиппу утихала, хотя, надо полагать, этому немало поспособствовали выпитые коктейли. Филипп оказался вовсе не таким, каким она себе его представляла. Да, любит покомандовать, но не так, как это делало большинство мужчин, встретившихся Франческе за ее жизнь. Они полагали, что их пол и статус уже дает им право считать себя выше других, тогда как Филипп пользовался этим правом, исключительно полагаясь на обширный опыт, — ведь он привык отдавать приказы, которым повиновались в армии. Что же до извинения… никогда прежде Франческа не встречала мужчину, который бы так поступал — по крайней мере, слово «прости», как она полагала, отсутствовало в словаре ее братьев. Да и, надо признаться, она сама нечасто его употребляла. Что ж, мужчина, который признает свои ошибки и при этом остается мужчиной, заслуживает самого высокого признания.

Расправившись с десертом, девушка заказала им обоим кофе по-ирландски. Увидев вопросительный взгляд Филиппа, рассмеялась.

— Еще не так поздно! — воскликнула она.

— Меня беспокоит то, как вы будете чувствовать себя утром.

Она лишь отмахнулась:

— Отлично. Я не так много выпила.

Встретив его взгляд снова, она опять рассмеялась: — Ну хорошо, может, я и выпила чуть больше обычного, но я не пьяна. А вы пили наравне со мной.

— Но я раза в два больше вас, да и выпить могу больше.

— О да, больше — это точно подмечено, — согласилась Франческа, кладя руку на его предплечье. — Вы, наверное, много тренируетесь.

— В любой свободный момент.

— Вы женаты? — внезапно спросила Франческа.

— Нет. — Филипп отодвинул руку и выпил остатки пива.

— А были женаты?

— Нет.

— Что, даже речи об этом не заходило?

— Нет.

— У вас есть девушка?

Филипп вздохнул. Меньше всего сейчас он хотел обсуждать свою личную жизнь с Франческой. Давно пора было отправиться спать.

— Нет, в моей жизни нет места отношениям.

— Нет места? Как вы странно говорите.

Перед ними поставили кофе. Бросив пару кусочков сахара в свою чашку, девушка принялась энергично мешать.

— Ну вот, вы все испортили, — ухватился за соломинку Филипп. — Видите? Вы размешали взбитые сливки.

— Мне нужен сладкий кофе. Почему это в вашей жизни нет места отношениям?

Филипп едва не рассмеялся, увидев лукавую ухмылку девушки. По-видимому, она совершенно расслабилась, и ее враждебность испарилась без следа. С ней приятно общаться, а он представлял ее поначалу испорченной и избалованной девчонкой. И все же Франческа оставалась его клиентом, к тому же перенесшим тяжелую утрату. Так что нужно держать себя в руках. Это не свидание, и оно не окончится в номере одного из них.

— Такова моя жизнь. Поработав для вас, я поеду назад на Средний Восток, а потом в Россию. У меня бизнес, в котором задействовано три сотни сотрудников. Им нужно управлять.

— А почему это мешает вам в отношениях?

— Сомневаюсь, что найдется женщина, которая будет счастлива с мужчиной, который отсутствует дома месяцами и недоступен для разговора по телефону порой неделями. Моя работа всегда будет стоять на первом месте — так просто должно быть. Мои люди часто отправляются в самые горячие точки, где ситуация меняется на глазах. Не должно быть никаких промахов. В любой момент тебе могут позвонить и приказать эвакуироваться.

— Да? И что же тогда вы сидите тут со мной? А если что-то где-то пойдет не так? — резонно спросила Франческа.

Филипп показал ей телефон.

— Это телефон со спутниковой связью. Стандартный военный телефон. Все мои люди ходят с такими. Они позволяют нам общаться друг с другом в любой точке мира, и никто не может их прослушивать.

— Так, значит, если кто-то из ваших клиентов или сотрудников попадет в беду, вы сможете решить проблему по телефону?

— Мои офисы постоянно под охраной — двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Работа в них не останавливается ни на минуту. Для каждого случая разработан свой протокол. Но если уж и случится что-то из ряда вон, меня сразу проинформируют.

— Но все же, если что-то случилось бы, вы не стали бы решать проблему лично, — настойчиво продолжала Франческа. — Так что, если у вас есть персонал, который вас заменяет на время отсутствия, что мешает вам построить отношения?

— Я отсутствую только в тех случаях, когда сам берусь за дело. Когда ты шеф, то должен брать ответственность за все, что идет не так.

Франческа нахмурилась:

— Что, вас обидела какая-то женщина?

— Ни одна из них не была даже близка к этому. Филипп на миг вспомнил Серджио — у него остались жена и не рожденный тогда еще сын. Вспомнил заложников, которых они пытались спасти — половина из них не выжила. Серджио тоже погиб, и это навсегда оставило свой кровоточащий след в его душе. Теперь его сыну девять лет, и он видит своего отца только на фотографиях.

Франческа смотрела на него своими светло-карими глазами, что казалось, гипнотизируют его… Внезапно она встала, лицо ее просияло.

— Обожаю эту песню. Пойдемте потанцуем!

Группа закончила играть джаз, и теперь на сцене стоял диджей.

— Я не танцую.

— Тогда я пойду одна.

Решительно допив кофе, она устремилась на танцпол. Ее длинные каштановые волосы блестели в свете мигающих огней. Вскинув руки в воздух, Франческа принялась танцевать, и радость на ее лице была, по-видимому, заразительна, потому что к ней вышли еще две девушки, и втроем они принялись петь и танцевать, точно старые подружки.