Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы уверены, что не раньше?
— Абсолютно уверен.
— Тогда давайте уточним: как и когда к вам попала эта красная кофта?
— Очень давно, не помню точно когда, но несколько лет назад… одна старая индианка… она была нянькой моей матери, — вспоминал Гай, — связала мне ее в подарок. Думаю, что она использовала пряжу от одного из одеял, бывших в затем доме, которые потом мы отдали в музей…
— Ну, и какова дальнейшая судьба этого красного жакета? Где он был в день убийства?
— В день убийства, как я потом вспомнил, я пришел в этом жакете на теннисный корт и оставил его там в шкафу в раздевалке. Потом не видел его несколько дней…
— А почему вы сказали, что потом вспомнили? Что? И когда? — атаковал Кремер.
— …Только четыре дня назад я узнал, что в руках убитого отца были красные нити из ткани «байетта». Вот тогда я и вспомнил про свой жакет. Я поспешил и раздевалку корта, начал искать его там, но нигде ничего не нашел… Мне это показалось странным…
— Говорили ли вы об этом кому-нибудь?
— Тогда — нет.
— А позднее?
— Только сегодня, моему адвокату.
— Больше никому? А мисс Феррес?
— Тут совсем другое дело… Через две недели после убийства я познакомился с мисс Джин Феррес. Я пригласил ее в гости и демонстрировал ей различные старинные индейские ткани и украшения, которые, кроме всего прочего, представляли для нее и профессиональный интерес. И вот, когда мы ходили с ней по дому, то в одной из комнат я совершенно неожиданно увидел на стуле… тот самый красный жакет…
— Вы уверены, что тот самый?
— Да.
— А почему вы так уверены?
— Ну… ведь я носил его. — Еще я вспомнил, что раньше немного порвал рукав… и вот мне это порванное место как раз попалось на глаза…
— Что же дальше было с жакетом?
— Я захотел подарить его мисс Джин, но потом заколебался, что он не новый…
— И?
— Она сказала, что это не страшно, потому что она все равно распустит жакет на нитки, а из них соткет себе костюм… если я не буду возражать. Ну, я, конечно, не только не возражал, а был очень рад.
— Вспомните, пожалуйста, мистер Керью, — уже более мягко сказал Кремер, довольный, что получил ценную информацию, — не было ли еще чего-нибудь необычного или интересного, связанного с жакетом или с его исчезновением?
— Нет, — сначала неуверенно сказал Гай, а затем, подумав, более твердо добавил, — нет, определенно ничего.
— А кто имел доступ в раздевалку корта?
— Да практически очень многие: все, кто играл, их слуги, уборщицы…
— А сколько человек играли в теннис?
— С учетом многочисленных гостей, пожалуй, около двух десятков…
— Ну, ладно. Оставим пока это… Расскажите мне, пожалуйста, мистер Керью, как началось для вас утро, когда произошло убийство? Только поподробнее!
— Ночью я спал нормально. Все было, кажется, тихо. А утром я вставал дважды. В первый раз я встал по будильнику в 6.25. Я хотел посмотреть, какая погода, так как знал, что в этот день отец собирался в гробницу… Солнце уже взошло и ярко сияло. Это меня очень обрадовало. Потом я снова лег. А второй раз… часов в семь, в мою комнату вбежала взволнованная Порция с сообщением, что… мой отец лежит мертвый… на полу в гробнице…
— Одну минутку, — перебил его инспектор, — а мисс Порция не говорила вам, как она попала в гробницу?
— Она сказала, что утром встала и, как и я, вышла посмотреть погоду, и тут увидела, что в саду, неподалеку от гробницы, ваш слуга-индеец, Вудро Вильсон, лежит связанный, без сознания, а дверь в гробницу открыта. А когда она подошла ближе, то увидела в дверь, что отец лежит там. Она закричала и прибежала ко мне… Так, по крайней мере, она рассказала…
— А почему мисс Порция прибежала именно к вам? Ведь в доме были и другие гости?
— Да, в доме тогда было немало гостей… Я думаю, она прибежала именно ко мне потому, что она… она, кажется, подумала, что это я убил отца. И… хотела со мной об этом поговорить… Она что-то начала в этом роде, но ее прервал приход Вудро…
— А что было потом?
— Потом была большая суматоха… Вы, наверное, и сами об этом уже знаете…
— Почему и вы, и мисс Порция дали показания, что ту ночь вы оба провели вместе?
— Это была ее инициатива… Я думаю, что она хотела помочь мне, так как подозревала, что это я виновен в убийстве…
— Ну, а вы?
— А я, когда первый раз услышал ее свидетельские показания о том, что мы всю ночь были вместе, сначала удавился, а потом подумал, что, наверно, у нее для этого есть свои важные причины… Я растерялся… и не стал возражать. А следователь воспринял это как мое подтверждение…
— А что вы скажете об этом сейчас?
— Сейчас я твердо заявляю, что ни эту, ни предыдущую ночь мы не проводили вместе… И вообще, мисс Порция собиралась выйти замуж за моего отца, а я… я ее не люблю…
— И вы, мистер Керью, согласны официально подписать все эти ваши признания?
— Да, согласен… но только при условии, что вы сразу же отпустите мисс Джин!
— Думаю, мы скоро сделаем это, но не сейчас. А сначала мне надо допросить мисс Порцию…
С этими словами инспектор Кремер снял телефонную трубку и потребовал, чтобы к нему немедленно доставили мисс Порцию Тридт.
— И немедленно! — повторил он в трубку жестко. — Вы поняли меня?!
На следующий день Джин, которую инспектор Кремер, выполнив свое обещание, отпустил сразу же после допроса Порции Тридт, приехала к себе на работу. Пройдя в свой кабинет, заперлась там. Она решила, что прежде чем заниматься служебными делами, нужно довести до конца свое начинание, связанное с расследованием по ее ограблению.
Она достала из своего личного сейфа все хранящиеся там листки, которые по ее требованию заполнили гости в вечер ограбления. Каждый из гостей, бывших у мистера и миссис Бард, указал в листке свое местопребывание и все действия и передвижения с 20.30 до 21 часа.
Сначала она просмотрела записи только гостей-мужчин.
Однако сколько она ни вчитывалась в эти бумажки, написанные разными почерками, ничего важного ей извлечь не удалось.
Она отложила лишь две записи, показавшиеся ей подозрительными своей лаконичностью и какой-то скользкой обтекаемостью: в них почти не было фактов, да и то, что было указано, проверить, наверное, было бы нелегко.
Затем она подумала, стоит ли проверять листки гостей-женщин. После некоторого раздумья внимательно просмотрела и их.
Здесь только две записки вызвали интерес: миссис Бард и мисс Порции Тридт. Но после более внимательного рассмотрения она и их отбросила в сторону. Да, урожай был невелик… если он вообще был…