Только однажды, в один из первых разов, я сделала так. Прервала акт. Эф был в ярости. Он ушел и не появлялся в моей ячейке несколько месяцев. Он сказал, что не терпит, когда акт прерывают без его ведома…Уговорами, мольбами и обещаниями я заманила его обратно. Я поклялась, что впредь всегда буду хорошей девочкой. Что никогда не буду прерывать акт. Что буду ждать его на Пустыре Одиночества. Что мне еще оставалось? Люксурия — лучший способ сблизиться с человеком. Люксурия — лучший способ выведать его тайны.

Я жду тысячу дней. Я сажусь на корточки, и меня заполняет тоска, такая пронзительная, что это даже приятно. Я одна. Фантомные друзья говорят мне: «Ты тут одна, Клео». «Ты больше не можешь, Клео». «Ты больше не можешь это терпеть». «Это пытка». Я закрываю глаза. Я молюсь, я мечтаю о том, чтобы этот монстр пришел побыстрее. Он мой избавитель, моя надежда, моя награда. Я жду его. Я больше не могу без него. На тысячный день он приходит, и я разрешаю ему делать со мной все, что он хочет. Он мой любимый. Мой спаситель. Теперь я рада всему, лишь бы он оставался рядом со мной.

Ну а потом, еще в люксурии, но уже после акта, когда он вымотан, доволен, доверчив, когда он в спящем режиме, в этот момент я задаю ему пару вопросов, и он на них отвечает. И я записываю его ответы в файл «Безымянный».

…Обычно бывает так, но на этот раз все иначе. Нет ни джунглей, ни Пустыря, ни красного платья. Мы остаемся в моей ячейке, он глупо переминается, потом садится на край дивана. Он совершенно пассивен, он чего-то от меня ждет — я пытаюсь понять, чего именно. Я спрашиваю его:

клео: ты хочешь, чтобы сегодня я все сама сделала?

эф: да

Это что-то новенькое. Это меня настораживает. Я создаю для нас джунгли с длинными и влажными растениями всех оттенков «мне повезет». Я надеваю короткое платье цвета «я занята»… Что-то не так с люксурией. Его реакция парадоксальна. Я не чувствую никакого удовольствия с его стороны. Он осторожно щупает пальцем маслянистую, налитую соком лиану. Он отменяет ее и резко отдергивает руку, когда растение исчезает. Он поворачивает ко мне лицо, разглядывает мое платье. Я чувствую, как подол ползет вниз, синтетическая ткань цепляется за неровности кожи, щекочет мне ноги. Это приятно… Он вдруг смеется. Он изменяет фасон, и цвет, и фактуру. Теперь на мне длинное черное платье из шелка.

Так мы стоим. Среди лиан, в ярких джунглях. Он явно не собирается гнаться за мной. Он нехотя и лениво отменяет еще пару растений… Я говорю ему:

клео: ты хочешь пустырь одиночества?

эф: красивое название

клео: спасибо это я придумала

по-моему подходит

эф: да мне нравится

пожалуй я хочу на пустырь

клео: ты сам хочешь оказаться на пустыре?!

эф: ну да

Наконец-то я понимаю. Он хочет поменяться ролями: не мучитель, а жертва. Он хочет почувствовать, каково мне, извращенный ублюдок.

Тема: письмо счастья

Ты хочешь собаку. Настоящую, живую собаку в первом слое. Иди за Зеро, и животные полюбят тебя, как любят его © /осторожно! возможно, это спам пометить это сообщение как спам? да нет

Я формирую Пустырь — мне не удается воспроизвести его в точности, я сама вижу, что не хватает каких-то деталей, но в целом похоже. Он озирается с любопытством, ему нравится его новая роль. Я говорю ему «жди» и оставляю его на тысячу дней.

Куда он обычно уходит, когда бросает меня здесь одну? Не знаю, лично я создаю для себя замечательный домик с бассейном на крыше. Там же, на крыше, я устанавливаю телескоп, который направлен на Пустырь Одиночества…. Я лежу на воде, раскинув руки и ноги, как морская звезда. Сотни щекотных струй обволакивают меня, как прохладные беспокойные щупальца. Я наслаждаюсь прикосновениями этих щупалец. Я наслаждаюсь ощущением невесомости. И еще мне приятно, что у меня есть заложник. Время от времени я выхожу из воды и наблюдаю за ним в телескоп.

Он сидит на земле, опустив голову на руки, чуть покачиваясь из стороны в сторону. Он выглядит подавленным. Он не пытается что-то менять, отменять и перенастраивать… Я наслаждаюсь ощущением власти. Мне нравится держать его там. Я говорю себе: дело вовсе не в том, что я склонна к жестокости. Вовсе нет. Я полна милосердия, как любая частица Живущего. Просто люксурия настроена так, чтобы возбуждать мой центр удовольствий.

На третий день мне становится скучно, и я просто проматываю — только для себя — пару недель, надеясь обнаружить на Пустыре какие— нибудь интересные сдвиги. Я смотрю в телескоп — и увиденное превосходит все мои ожидания. Пустыря больше нет, на его месте — река с илистыми, поросшими бурым кустарником берегами. Эф сидит у реки, привалившись спиной к какой-то темной бесформенной куче, которую я не могу разглядеть. Он закрывает лицо руками, что-то в нем изменилось, но в первые секунды я не могу понять, что. Потом понимаю — между его пальцами проглядывает бледная кожа. Он снял маску. Впервые за все это время он снял свою чертову маску.

Я отменяю свой домик с бассейном и телескопом. Я отменяю срок ожидания в тысячу дней. Я не могу это пропустить. Я подхожу к нему, сажусь рядом, на корточки, и осторожно убираю его руки с лица.

Он не сопротивляется. Его лицо — это лицо ребенка, и оно постоянно меняется. Он кажется то подростком лет двенадцати, то восьмилеткой, то совсем малышом. У него обиженные пухлые губы и глаза цвета горького шоколада. Он плачет.

Я вдруг различаю, что это за бесформенная куча, к которой он привалился. Слоновья туша. Слон неживой. В его тускло-янтарных глазах застыли бусинки слез.

Такое чувство, что Эф оплакивает этого неживого слона. Такое чувство, что он не контролирует свои метаморфозы. Единственное, что не меняется в его лице, — выражение горя. Он ноет тихо и безутешно, почти без слез. Его плечи подрагивают. Такие широкие, они совсем не вяжутся с этим опухшим изменчивым детским лицом.

Что-то не так с люксурией. Я больше не чувствую удовольствия. Я чувствую, что обижаю ребенка. Я говорю ему:

клео: эф, что ты, эф, успокойся!

Шоколадные глаза широко раскрываются, смотрят на меня изумленно: он словно бы только теперь заметил, что уже не один. Его лицо застывает — где-то между восемью и двенадцатью, потом стремительно начинает взрослеть, одновременно зарастая привычной зеркальной коростой, эф: ты оставила меня здесь одного клео: ты поступал так со мной много раз

эф: ужасные ощущения, мне было страшно как в детстве, как перед пятью секундами тьмы клео: почему этот слон?

эф: не знаю, я был не в себе Он поспешно отменяет слона,

клео: расскажи мне, как умер зеро? Я прямо физически чувствую его недоверие, эф: зачем тебе знать?

клео: все хотят это знать, естественное любопытство эф: врешь