Зоя вскочила:

– А где этот мешочек?

И не успела Галина Гавриловна произнести: «Да я его в помойку…», – как Зоя с криком: «Где у вас помойка?!» – бросилась на кухню. Через секунду она уже рылась в мусорном ведре, а через пять снова появилась в комнате. В руках у нее было что-то плесневое. На вопрос о том, что же это такое, Зоя охотно рассказала, что это цветок и открытка от «нанайцев», а еще пирожное, которое в прошлом году ей один очень красивый мальчик в парке бесплатно подарил. Зоя сохранила его в память о той незабываемой встрече.

– Вот. А теперь я эти свои святыни должна предъявить кое-кому, как доказательства, – сказала Зоя, прижимая к сердцу свой тухленький мешочек, перевязанный ленточкой. – Ну, я пошла?

Она не обращала внимания на то, с какими удивленными лицами провожали ее взрослые.

– Зоя, а у тебя в этом пианино еще одного тайника нет? – спросил Петр Брониславович, когда Зоя уже обула ботинки.

– Не-а, – ответила Зоя. – Он у меня был один такой. Ценностей у меня пока еще мало. Но их нужно как зеницу ока беречь.

– Да. Это точно, – автоматически согласилась Галина Гавриловна, облегченно кивнув головой.

– Зоя, – сказал Петр Брониславович, – если тебе еще что ценное нужно будет спрятать, ты сразу к нам приноси. Не стесняйся.

– Мы люди надежные, – добавила Галина Гавриловна, в полном изнеможении плюхнувшаяся на тумбочку.

– Да. Я ж знаю. Спасибо! – кивнула головой Зоя, выходя в дверь. – У вас – как в могиле. До свидания!

– Петр, – едва за Редькиной закрылась дверь, спросила Галина Гавриловна, – почему у нас, как в могиле?

– Веришь – не знаю, – тихо ответил Петр Брониславович. – Может, в смысле – надежно?

– Ой, может… Ну, лишь бы у Зои все было хорошо, – вздохнула Галина Гавриловна и отправилась домывать полы.

Антон с нетерпением дожидался Зою, которая вдруг вылетела из подъезда, как пробка из бутылки.

– Вот они! – торжествующим голосом произнесла она и протянула Антоше свои реликвии. – Убедись и гордись до пенсии!

Антон внимательно осмотрел открытку и надпись на ней. Сухой цветок Зоя ему в руки не дала, а про пирожное вообще говорить ничего не стала. Она была очень горда своим поступком и совершенно забыла о том, как хныкала, пытаясь пробраться в пианино.

– Ну, как там у них? – по большому счету Антона больше интересовал не редькинский тайник, а то, что удалось Зое выведать в квартире классного руководителя. – Расскажи, как они себя вели?

– Как, как? Нормально, – ответила Зоя, но вспомнить ничего особенного не могла.

– Хорошие чувства выражали? Комплименты говорили?

– Мне?

Антон готов был по голове стукнуть глупую разведчицу.

– При чем здесь ты-то? Друг другу!

– Нет, – попыталась припомнить что-нибудь подобное Зоя. – А зачем?

– Затем, что так ведут себя все нормальные влюбленные молодожены, – тоном знатока изрек Антоша. – А за руки держались?

– Нет, не держались! – уверенно крикнула Зоя. – Это точно! И не целовались даже при встрече! Они вообще все время очень далеко друг от друга стояли. Она у тумбочки, он у вешалки… Мне самой это подозрительным показалось.

– Так, уже лучше. – Антоша, наконец, услышал то, что подтверждало его теорию. – Ну, давай, дальше рассказывай, как там что было.

Зоя набрала в легкие побольше воздуха и принялась тараторить, со всеми деталями описывая то, что успела заметить в доме Петра Брониславовича. Антон внимательно выслушал ее донесение и сделал выводы. Особенно ему понравились сведения о том, как поссорились молодожены из-за каких-то открыток.

Зоя тоже поняла, что добыла действительно ценные сведения. Правда, она выполнила свою миссию не до конца. Ведь при ней семейство не ело. Так что отнимает ли еду Галина Гавриловна или нет, установить не удалось. Это огорчало Зою.

– Не рассказывает Гавриловна о себе и о своих открытках, значит, нет у них друг к другу доверия! – изрек Антон и поведал о том, как Петр Брониславович питался почками с деревьев и собирал их в карманы.

– А она меня пирогами с мясом пыталась накормить! – возмутилась Зоя, вспоминая, как вкусно пахло у Галины Гавриловны из кухни. – И беляшами!

– Пироги и беляши она сама трескает, – вздохнул Антоша.

– Да! – подтвердила Зоя. – Так и сказала: у меня пирожки с мясом и беляши. Не У НАС, а У МЕНЯ…

– Ну что ж, значит, завтра нужно будет принести Брониславовичу еды в два раза больше, – решил Антон.

– Сделаем! – согласилась Зоя. Она была довольна собой и тем, что Антоша оценил ее реликвии. Ведь это была маленькая Зоина победа.

…Петр Брониславович подсел к Галине Гавриловне, которая уже закончила мыть полы, и разжал кулак.

– Смотри, чего я набрал, – сказал он, показывая горсть липовых почек. – Мы их в детстве ели и желания загадывали. Я уже сегодня двадцать восемь желаний загадал. Может, хоть какое-нибудь одно из них исполнится. А это тебе, Галиночка. Скушай и тоже загадай что-нибудь хорошее…

– Спасибо, Петя. – Галина Гавриловна взяла липовые почки. – Сейчас, я придумаю, что бы такое хорошее загадать.

Пока она думала, Петр Брониславович смотрел на нее и радостно улыбался. Все проблемы и неприятности забывались, когда он попадал домой и видел свою замечательную Галочку, Галину Гавриловну. Но последнее время эти дурацкие проблемы навалились на бедного Петра Брониславовича такой кучей, что приходить домой и забывать о них становилось ему все труднее и труднее.

На ладони Петра Брониславовича осталась, прилипнув, одна липовая почка.

«Пусть все мои неприятности поскорее кончатся! – отправив ее себе в рот, загадал Петр Брониславович. – Ну пожалуйста!»

На следующее утро Зоя и Антоша снова успешно подложили в спортивный зал принесенную из дома подкормку для Петра Брониславовича. Это было проще, потому что физкультура стояла в расписании первым уроком. Спортзал оказался открытым, учитель на несколько минут вышел из него, и Зоя с Антошей благополучно провернули свое благотворительное дельце.

– Как мы лихо сегодня обтяпали-то, а? – выходя на холодную неприветливую улицу, перемигнулись Антоша и Зоя.

– Не дадим умереть с голоду нашему Брониславовичу!

А Петр Брониславович тосковал и волновался. Тревожное чувство не отпускало его. Особенно сейчас, когда он стоял на краю школьного стадиона и смотрел, как бегут по занесенным снегом и покрытым лужами дорожкам его любимые ученики – седьмой класс «В». Ему было жалко гонять бедных детишек под снегом и дождем. Но выбора не было.

Петр Брониславович тяжело вздохнул.

У всех нормальных людей в апреле обычно бывает весна, а вместе с ней тепло, радость и приятные заботы. А для Петра Брониславовича радостный весенний месяц апрель вдруг превратился в суровый декабрь. Проблемы и неприятности одна за другой посыпались на его голову. И, казалось, не будет им ни конца, ни края.