Минут через десять после сытного завтрака мы отправились в путь. Солнце уже встало и неохотно освещало ранних путников, как бы показывая что ещё слишком рано и можно ещё спать и спать, до того как запоют первые петухи и можно будет вставать и гнать скот пастись на пастбище. Но мы упорно шли вперёд, ещё ночью поставив перед собой цель, добраться до вечера до Горы Ведьм. А вот что это за Гора Ведьм я не знала и даже никогда не слышала о ней. На мои деликатные вопросы, насколько жуткое местечко эта самая Гора Ведьм, мне охотно пояснили, что на самом деле «как я сначала подумала» это никакая не гора испещрённая норами в которых живут ведьмы, а центральный торговый город, расположенный на горе. Посмеиваясь, они следили за реакцией на моём лице и, предугадывая следующий вопрос, объяснили, что название этой горы не в честь обитателей города, а из-за легенды о бабке-гадалке-знахарке, которую почему-то все звали ведьмой из-за её предсказаний, которые всегда сбывались. По словам той же Нарины эта бабулька ведьмой не являлась, у неё даже было много отличий от настоящих ведьм, но, увы, это прозвище как клеймо — навечно прицепилось к её безобидному происхождению до самой смерти. А когда в конечном итоге разобрались что к чему, решили проявить великодушие и в честь неё назвать торговый город расположенный неподалёку от её жилища. Стих пор это стал город гадалок и предсказателей. Внимательно слушая, я лишь качала головой, никогда бы не догадалась, что из-за такой мелочи можно было назвать целый город! Разъяснив, что к чему ребята замолчали, как будто бы боялись, что их кто-то услышит. Я тоже не проронила больше ни звука и сконцентрировалась на темпе передвижения. Темп надо сказать ребята взяли отменный, я хоть и привыкла ходить и бегать быстро, но стала заметно уставать, и чтобы не сбить ритм дыхания приходилось молчать. И когда я почувствовала, что сейчас свалюсь от усталости под ближайшее дерево, Мерлин скомандовал привал. Растянувшись под большим красивым кленом, я млела от блаженства. Но неожиданно посмотрев на остальных моё настроение резко ухудшилось. Эти четверо даже не запыхались! И остановились, похоже, только из-за меня! Злость на себя мигом подняла меня на ноги, и я не понимая, что делаю, подошла к Мерлину со словами:

— Вы отдохнули? Вот и ладненько, пора в путь!

Видел бы кто-нибудь глаза Руфина и Нарины, когда я проявила инициативу, отправится дальше. Я чуть было не расхохоталось, и с трудом сдерживая вырывающийся наружу смех, вопросительно уставилась на Мерлина. А тот даже бровью не повёл. Лишь пожал плечами и сказал, что в этот раз рывок будет ещё больше, но раз я «уже» отдохнула можно отправиться в путь. Он не врал, скорее, намекал, что я ещё не привыкла к таким приключениям и мне следует отдохнуть ещё, но я, проявив своё ослиное упрямство, настояла что «мне» остановки не требуются и я спокойно смогу продолжить путь наравне со всеми. Ох, и кто меня тогда за язык тянул.

Чуть позже я, собрав в кулак всю свою гордость, упрямство и оставшиеся силы шла вперед, не замечая ничего. Поэтому когда мы остановились, я вместо того чтобы облегчённо бухнуться на землю, собралась было возмутиться почему мы остановились, то заметила, что все очень запыхались от быстрого темпа и большого расстояния. А ещё я заметила, что все смотрели на меня с нескрываемым уважением и улыбкой. Но не успела я ничего сказать, как грудь и шею обожгло холодом, я стала задыхаться, в глазах потемнело. Всё отступило так же неожиданно, как и пришло. О недавнем странном приступе напоминало лишь бешено колотящиеся сердце. Облокотившись на дерево, я достала из-за пазухи медальон, подаренный мне много лет назад.

— Ухты, какая красота! — воскликнул Руфин, рассматривая блестящий на солнце медальон — могу я поинтересоваться, откуда он у тебя?

— Это подарок. Он мне очень важен. Его подарила мне одна знакомая бабушка — травница, которой я помогла.

— Мм, подарок значит. Мне бы такие подарки дарили. А чем именно ты ей помогла? Ну — неожиданно смутился он — не пойми меня неправильно, я спрашиваю чисто из любопытства. Просто обычно такие дорогие подарки за просто так не дарят.

— Ну — пожала я плечами и ухмыльнулась — а мне как видишь, подарили. Но на самом деле ничего такого особенного я не сделала. Просто помогла собрать ей нужные травы и отнести на рынок. А потом показала ей дорогу в соседнюю деревню и помогла нанять телегу. А она мне этот медальон подарила и кое-чему научила.

— А ясненько — как-то разочарованно протянул он — действительно сущие пустяки.

Немного помолчав, я для поддержания разговора спросила:

— А вы, почему от вампиров скрываетесь?

Руфин почернел, но всё же ответил:

— Да у нас не менее занимательная история. Мы, в общем, то, точнее наш душка Мерлинчик со свадьбы бежит.

— Со свадьбы? А что невеста такая страшная, что ли?

— Да не, красивая. Вот только вредная и хитрая, как гадюка. Я с ней лишь раз встречался да и того хватило с лихвой. Теперь как представлю, что с этой расфуфыренной козюлькой Мерлину жить всю жизнь.… В общем, жалко бедолагу становится, аж слёзки наворачиваются, лучший друг всё-таки. — Он театральным жестом смахнул воображаемую слезинку с глаза, шмыгнул носом, вздохнул и, покачиваясь отошёл «горевать» дальше о своём лучшем друге.

Где-то через час мы всё же достигли Горы Ведьм. Это было совсем не то место, которое я себе на представляла. С виду это был огромный город на вершине горы. Небольшие двухэтажные здания стояли близко друг к другу, да так, что со стороны казалось, что это одно большое строение. Единственное что особо выделялось на фоне этого змееподобного городка, так это купающийся в лучах солнца храм, который возвышался в другой части города.

Даже посмотрев издалека, казалось, что в городе кипит бурная жизнь. Теперь я ясно понимала, о чем говорила Нарина, когда не хотела идти сюда. Ведь действительно было не исключено, что кто-нибудь узнает кого-то из моих друзей.

И тут я задумалась, хмм «моих друзей», а ведь и правда, за это короткое проведённое вместе с ними время я успела сдружиться со всеми. С Нариной так вообще стали лучшими подружками. Даже хвастунишка Руфин был уже родным. А добряк Никрас старался помогать мне во всем. Единственный, о ком я мало пока что знала, был Мерлин. Он часто