Очевидно, по замыслу автора стела должна была быть установлена вертикально, а рисунок на ней должен быть виден всем. Предназначение камня неизвестно: возможно, это был памятник, изготовленный по приказу сильного мира сего, надгробная плита на могилу или монумент, связанный с совершением каких-то религиозных обрядов. В пользу первой версии говорит геральдический характер изображения. В пользу третьей – тот факт, что при сооружении стены наряду с этим куском стелы были использованы и два других камня, прежде, похоже, служившие столами для жертвоприношений в каком-нибудь храме. Нельзя исключить и той возможности, что стела первоначально служила могильной плитой какому-нибудь выдающемуся троянцу, однако в эпоху столь раннего этапа развития эгейской культуры пока не известно ни об одном подобном случае нигде в каких-либо других местах.

Каким бы ни было предназначение стелы, на ней находится самое древнее скульптурное изображение, обнаруженное в Западной Анатолии на настоящий день. Оно не похоже на первую, примитивную, попытку резьбы по камню. Достаточно формальная условность и стилизованность изображения указывают на долгую предшествующую подготовку. Подобные стилизованные рисунки человеческих лиц уже встречались на керамических изделиях раннего поселения Трои I, они продолжают встречаться на изделиях позднего поселения Трои I и на знаменитых сосудах с изображением лиц периода Трои II и более поздних периодов. (Рис. 14.) Стела занимает особое место в эволюции искусства Трои. Тот факт, что ее резьба поразительно похожа на аналогичную резьбу по камню, обнаруженную в поселениях каменного века на юге Франции и на Марне, пока не получил более или менее убедительного объяснения. Безусловно, любые прямые связи между этими отдаленными регионами и Троей в период неолита или раннего бронзового века были невозможны.

Что касается религиозной стороны жизни Трои I, то свидетельства о ней носят разрозненный характер, они труднораспознаваемы и тяжело поддаются толкованию. Два примитивных стола для жертвоприношений, о которых говорилось выше, вероятно, принадлежали какому-то храму. Они напоминают аналогичные предметы обстановки храма, обнаруженные в Сескло и на Крите в поселениях эпохи минойской цивилизации. В культурном слое Трои I было найдено довольно много фигурок божков, сделанных из мрамора или другого камня, несколько из них выточены из кости, и по крайней мере одна фигурка – терракотовая. В целом, хотя здесь ни в коем случае нельзя говорить о полной идентичности, они очень напоминают фигурки «аморфного» типа, найденные в раскопанных на Кикладах поселениях раннего бронзового века эгейской цивилизации. В обоих регионах они, по-видимому, были ларами и пенатами семьи, их боготворили в каждом доме.

Широкое распространение фигурок божков различных типов, причем преимущественно женского пола, у народов примитивных цивилизаций часто считают свидетельством того, что культ богини плодородия был основным в верованиях древних. Для Трои такое объяснение тоже кажется весьма правдоподобным.

В Трое I не было найдено ни одного захоронения взрослых, поэтому о погребальных обычаях почти ничего не известно. Шлиман упоминал о том, что в культурном слое, расположенном прямо на природной скале, ему удалось обнаружить две погребальные урны с детскими останками. Два таких же захоронения в урнах плюс еще четыре детских захоронения другого типа, все относящиеся к периоду Трои Iб, удалось найти экспедиции университета Цинциннати. Со времен то ли раннего, то ли среднего поселения Трои I сохранилась могила ребенка примерно одиннадцати лет. Шлиман был убежден, что в погребальных урнах кроме останков детей находится также пепел от сожженных тел их матерей, однако позднейшие раскопки не подтвердили этого мнения. Захоронения – обычные или в больших кувшинах – найдены и в других древних поселениях Малой Азии, существовавших примерно в один хронологический период с Троей I. К числу этих поселений относятся Бабакёй, Йортан, Босуюк, Сома и находящийся дальше от побережья Куссар. Аналогичность их погребальных обрядов троянским не кажется чем-то невероятным, однако для подтверждения этой гипотезы необходимо найти захоронения взрослых.

Троя – это единственное древнее поселение на северо-западе Малой Азии, которое пока не было раскопано в полном объеме. Судя по периодическим находкам различных предметов и захоронениям, дальнейшие исследования, вероятно, подтвердят то, что культура, которую мы называем троянской, имела довольно широкое распространение в этой части Анатолии: она охватывала ее восточные районы с городами Эрдек, Баликезир, Бабакёй, Сома и Йортан и, вероятно, значительно более южные районы западного побережья и материковой части. Культура Трои I представлена и на противоположном берегу Дарданелл в том поселении, где находится могила Протесилая. Та же самая цивилизация была обнаружена в Терми на Лесбосе, где ее эволюция на протяжении всех пяти сменявших друг друга фаз, то есть городов, была прослежена при раскопках мисс В. Лэмб. Близкородственная, если не идентичная, культура, ранняя стадия которой относится к неолиту, была обнаружена Итальянской школой археологии в Полиохни на острове Лемнос. Там были раскопаны жилые дома и величественная оборонительная стена.

Эта широко распространенная культура была, судя по всему, независимой и самостоятельной, кое в чем напоминающей современную ей культуру Центральной Анатолии, но в целом от нее отличной. Похоже, что ее внешние связи ограничивались государствами, расположенными к западу от Трои I, то есть Кикладами и материковой частью Греции, а также Фракией и Македонией. Возможно, троянцы были связаны узами родства с народами, живущими на противоположных берегах Эгейского моря.

Период Трои II начался с полного восстановления крепости, разрушенной в результате бедствия, ставшего причиной гибели Первого города. Ничто не говорит о том, что между Первым и Вторым городами отсутствовала преемственность в культуре или был какой-то перерыв по времени. Напротив, культура Трои I, как складывается впечатление, получила логичное и непосредственное продолжение в Трое II. Пожар, уничтоживший постройки Трои Iк, был, наверное, довольно привычным несчастьем, только на этот раз он был более сильным, чем прежде. Именно следы многочисленных пожаров, исследуемые стратиграфическим методом, дают нам материальные свидетельства сменявших друг друга стадий развития Трои I.

Второй город был почти полностью раскопан Шлиманом; позднее он был повторно исследован Дёрпфельдом, чьи выводы основывались главным образом на результатах его наблюдений и изучения сохранившихся после раскопок Шлимана остатков архитектурных сооружений. Дёрпфельд сумел выделить три основных периода, каждый из которых характеризуется возведением новой оборонительной стены. Внутри крепости он распознал остатки разрушенных стен зданий, относящихся к каждому из этих периодов, – дома расположены последовательно один над другим. К третьему периоду он отнес великолепный мегарон, наряду с несколькими другими большими зданиями такого же типа отмеченный на всех планах Трои. (Рис. 15.) Более поздние исследования, проведенные экспедицией университета Цинциннати, показали, что эпоха Второго города продолжалась на четыре периода дольше. Очевидно, все это время в мегароне продолжали жить люди – вплоть до того момента, когда очередной гигантский пожар вновь опустошил крепость. Именно этот слой со следами сильного пожара Шлиман принял за гомеровскую Трою. Сначала он отнес его к Третьему городу, однако позже, когда в раскопках ему стал помогать Дёрпфельд, он изменил свое мнение, приписав его к третьему периоду Второго города. Сейчас, когда нам известны результаты последних раскопок, мы можем выделить семь пластов (периодов) Трои II: IIа, II6, Ив и так далее вплоть до IIж. (Рис. 5, 6.) Эти семь пластов, местами слишком сильно спрессованные между собой, составляют слой, толщина которого колеблется от двух до трех и более метров. В нескольких пластах очень хорошо сохранились фундаменты и стены зданий, все они имеют определенные архитектурные особенности, однозначно свидетельствующие о преемственности архитектурных традиций Трои II.