Разорению, следы которого отмечает Уайт, поселок подвергся уже после того, как его покинули жители. Кроме надписи на эту же мысль наводит и состояние построек: целые укрепления и разрушенные дома. Прошлый раз, когда индейцы действительно брали форт штурмом, они поступили наоборот – разрушили стены, но, убедившись, что белые ускользнули, оставили все как есть. Теперь кто-то беспрепятственно проник внутрь форта и все там перевернул вверх дном. Самой труднообъяснимой деталью всей истории, на мой взгляд, являются брошенные ржаветь доспехи. Это при том, что несколькими годами раньше индейский вождь отдал двадцать звериных шкур за оловянное блюдо, которое думал приспособить под нагрудный панцирь. Самое простое объяснение – возникший за это время ритуальный запрет на использование индейцами колдовских штучек, ранее принадлежавших белым. В этом случае легко понять, зачем они разрушали дома, но неясно, зачем выкапывали сундуки. Искали что-то конкретное, на что запрет не распространялся?

Что до вопроса, куда делись покинувшие Роанок колонисты, то тут может быть несколько объяснений. Самое простое из них – это стихийное бедствие. Совсем не обязательно выходить в открытый океан, чтобы оказаться на дне. Если погода внезапно испортилась, когда находящиеся поблизости берега были непригодны для высадки, перегруженные суденышки вполне могли затонуть. Кроме того, их могло унести далеко в море, и затем они были вынуждены пристать к берегу совсем не там, где собирались, далеко от острова Кроатон.

Также колонисты могли подвергнуться внезапному нападению индейцев в момент высадки, когда не имели возможность применить свои пушки. Или не индейцев. Приведенное выше утверждение, что пираты никогда не заплывали так далеко на север, просто смехотворно. Пираты неоднократно нападали на флотилии близ острова Ньюфаундленд, а он расположен гораздо севернее. Они вообще плавали куда и как хотели, и далеко не всегда имея конкретную цель. Морской разбой сплошь и рядом совмещали с поиском новых земель.

Наконец, это могли быть не вполне пираты, а моряки Его Католического Величества Филиппа II, целенаправленно прочесывавшие побережье в поисках английских поселений, опорных пунктов елизаветинских каперов. Наткнувшись на англичан, они должны были захватить их в плен и доставить испанским властям, чтобы получить возможно более полную информацию о колонии и близлежащих землях. Во всяком случае, сэр Уолтер Рэли поступал с испанцами именно так, если имел возможность. Колонисты с острова Роанок с их легкой артиллерией не могли бы противостоять многопушечным боевым испанским кораблям. Информация об этом могла и не сохраниться в испанских архивах, если была засекречена или если захватчики не добрались до порта.

Кстати сказать, именно в период 1587–1590 годов вероятность появления у американских берегов неучтенного испанского корабля, чье исчезновение прошло незамеченным, была особенно велика. Как вы, безусловно, помните, летом 1588 года в море сгинуло около восьми десятков кораблей «Непобедимой армады». Вряд ли все они камнем пошли на дно. Кого-то могло унести далеко в Атлантику, и капитан принял решение направить свой потрепанный англичанами и штормом корабль к берегам Америки. Тут-то испанцы и наткнулись на колонистов. Их заставили подняться на корабль, но следующий, пусть и не слишком сильный, шторм оказался роковым и для испанцев, и для их пленников.

Наконец, возможен следующий сценарий. Никто на колонистов не нападал, они сами приняли решение уйти в глубь континента и раствориться среди местного населения, чтобы бывшие соотечественники их не нашли. Ничего особенно удивительного в таком решении нет. Елизаветинская Англия – отнюдь не рай земной. Для низов – нищета, безземелье, свирепые законы против бродяжничества. Для верхушки – политические интриги и постоянная угроза быть обвиненным в заговоре. Так стоит ли распространять цивилизацию по эту сторону океана? Не лучше ли скрыться от властей, найти приют у дружественных индейцев и зажить жизнью вольной и дикой?

Эта последняя версия как будто нашла подтверждение. Много лет спустя индейцы, в ответ на расспросы, рассказывали о белых людях, живших в лесах среди их соплеменников. Впрочем, возможен и некий смешанный вариант. Часть колонистов погибла в результате стихийного бедствия или пиратского нападения, а немногие уцелевшие нашли приют у дикарей. Рассказчики особо отмечали, что среди разделивших с ними жилища англичан была юная девушка. Полагают, это была не кто иная, как Вирджиния Дер.

Добро обязано научиться быть товаром и жить по законам рынка… Я давно живу на свете и пришла к убеждению, что Добро проигрывает Злу по всем пунктам из-за того, что не умеет себя подать – или, если угодно, продать.

Б. Акунин. «Чаепитие в Бристоле»

Пустыня Сахара – это своего рода сухопутное море – разделяет африканский континент на две неравные части: Северную Африку, с древнейших времен включенную в орбиту влияния средиземноморских цивилизаций, и Черную Африку, область таинственную и малодоступную для европейцев вплоть до последней трети XIX века. Впрочем, торговые контакты между Европой и Черной Африкой существовали давно. В античные времена их осуществляли финикийцы, в раннем средневековье главным образом арабские купцы со стороны Индийского океана. Что до атлантического побережья, то после того как финикийской колонизации пришел конец, сюда время от времени добирались отдельные смельчаки, о чем сохранились лишь обрывочные сведения.

В средние века путь к южным областям Африки охраняли суеверия. Еще в VII веке до н. э. экспедиция, снаряженная по приказу фараона Нехо, обогнула континент, двигаясь с востока на запад, и вернулась в Египет через Гибралтарский пролив. Несмотря на это, на закате античности возобладало мнение, что обогнуть Африку невозможно, да и незачем. Авторитетный ученый II века н. э. Птолемей полагал, что дальше на юг лежит дикая и необитаемая пустыня, которая простирается до самого Южного полюса. Ему верили, а содержащийся в трудах Геродота рассказ об имевшей место в старину экспедиции считали сказкой. После гибели античной цивилизации авторитет Птолемея в этом вопросе еще долго оставался незыблемым. Более того, плавание южнее мыса Нон почиталось не только бессмысленным, но и гибельным: там начинается «зеленое море мрака», от солнечного зноя морская вода кипит, обшивка корабля и паруса загораются, а всякий белый человек превращается в негра.

Тем не менее, некоторые сведения, указывающие на существование европейской торговли с Черной Африкой в раннем средневековье сохранились. То ли эти неведомые купцы были людьми просвещенными, то ли наоборот слишком невежественными, чтобы читать Птолемея. Редьярд Киплинг, певец британского империализма, в одной из своих новелл (из цикла «Пак с волшебных холмов») очень красочно описывает путешествие, совершенное к берегам Африки двумя английскими рыцарями времен Вильгельма Завоевателя на корабле викингов.

«По словам Витты, его отец Гутрум доплыл некогда вдоль африканского берега до земли, где люди, не носившие никаких одежд, отдавали золото за железо и стеклянные бусы. Там он купил много золота и слоновьих бивней: туда-то, с помощью Железного Мудреца, и надеялся добраться Витта. Он не боялся ничего – лишь бы добыть себе богатство.