Женщина, меня родившая, скривилась.

- Я думала, что ты умнее. Предоставь этому мужчине решать, что для него лучше. – Посоветовала она.

- Как ты? – Не согласилась я.

Мама вздохнула.

- Как я не надо. Но твой отец всегда знал, что у него есть дочь. Его выбор, что ему она была не особо нужна. – Пожала мама плечами. – И жена не нужна. Но знать о сыне отец Митьки обязан. – Мама печально улыбнулась и вышла из кухни.

А я еще несколько минут сидела и переваривала ее слова. Решила, что одна не справлюсь, поэтому с утра поеду в Усадьбу. Мне срочно нужно пообщаться с Маринкой без лишних глаз и ушей.

Ночь снова прошла в раздумьях. Я вновь не выспалась. Наверное, снова придется садиться на соответствующие препараты, чтобы просто поспать. А так не хочется….

На улице было еще темно, когда я решительно встала с кровати. Раз не могу уснуть, значит в четыре утра буду… рисовать. Я, конечно, скульптор, но рисовать-то нас учили в первую очередь. Художку никто не отменял. Пропорции, оттенки, нюансы наш курс знал на зубок.

Давным-давно оштукатуренная стена в моей комнате ждала непосредственного вмешательства в свое унылое белое существование. На ней и буду рисовать. Порылась в своем «художественном» чемодане, где нашлись и кисти, и краски, и даже мои наброски на некоторые темы. Наброски я отложила в сторону, так как понимала, что мне нужны не они. Необходимо нечто абстрактное. Нечто, идущее из глубины души.

Плюнув, на необходимость создания эскиза, или даже хоть какого-то плана, я принялась за дело. Серые, голубы, бежевые цвета…. Немного темного. Нет, даже темно-фиолетового. И золотистый – цвет надежды. Серебристый – воинственный. Много теплого песочного и нейтрального белого.

Кисти отложила лишь когда на улице совсем рассвело. Ну что ж, не картина конечно, но контуры я расписала. Чтобы доделать уйдет еще немало времени, но когда это меня останавливало?

Выйдя из своей спальни, заглянула к Митьке. Тот все еще сладко сопел, накрывшись одеялом с головой. Не буду будить, вчера ему тоже эмоций досталось.

Стараясь не шуметь, прошла на кухню и, к своему удивлению, застала там маму, прятавшуюся за шторой.

- Мам, что случилось? – Переполошилась сразу же.

- Там отец… у подъезда. – Выдохнула она и покосилась в сторону окна.

Я выглянула на улицу. Точно. Стоит. Ясно, сегодня поездка в Усадьбу отменяется. Маму одну в таком состоянии не оставить, а к Маринке в дом она не поедет.

- В квартиру он не зайдет. – Я постаралась как можно небрежнее пожать плечами.

- Но мы же не можем сидеть здесь вечно! – С надрывом выпалила она. – Нам когда-то придется выйти из дома. Мне нужно на работу. Тебе тоже. Митьку в садик….

- Не переживай. – Я улыбнулась. – Этот вопрос я сегодня за день решу. – Пообещала. – Если ты хочешь, то отца вообще никогда больше не увидишь.

Мама неуверенно улыбнулась в ответ.

- Это вряд ли. Я буду подавать на развод, а он мне этого никогда не простит. Извини, что втянула тебя и Митьку во все это.

- Мам, не говори глупостей. Я рада, что ты с нами. Митька вообще счастлив, как никогда. Он тебя очень любит и рад, что бабушка теперь всегда под рукой. – Рассмеялась я. – А уж твои завтраки он просто обожает.

- Кстати, про завтраки. Я у тебя муки не нашла. – Мама виновато на меня посмотрела.

Завтрак удался на славу. Умытый Митька радостно вертелся за столом, рассказывая про какую-то поделку, что делал недавно в детском саду. Я пыталась поддержать разговор, чтобы мама больше не испытывала неловкости.

А потом я ушла в свою комнату и взялась за телефон. Сообщения читать не стала, так как подозревала, от кого они. Нашла номер Маринки и позвонила.

- Ну слава богу! – Вскричала подруга так, что мне даже пришлось трубку от уха отнять, чтобы не оглохнуть. – Я уж думала, что у вас там совсем все плохо, раз ты не звонишь.

- Глеб рассказал? – Тут же смекнула я.

- Конечно, рассказал. – Маринка возмущенно засопела в трубку. – Я думала, что ты мне вчера вечером позвонишь, а ты заставила меня всю ночь нервами мучиться. Ну, что у вас там с мамой произошло?

- Мама ушла от отца. Можно, она поживет здесь…?

- Я тебя сейчас стукну. – Подруга обиделась совсем. – Это твоя квартира. Там может жить любой человек, которого ты пригласишь. Что за вопросы?

Я удрученно свесила голову.

- Марин, только не говори, что ты на меня квартиру переписала. – Зажмурилась я. – Я же просила тебя этого не делать. Я накоплю на первый взнос, и мы возьмем….

- Дин, какой первый взнос? Да я тебе стольким обязана, что никакой квартирой не откупиться! Если бы не ты….

- Могу сказать про тебя тоже самое. Ты же мне и так с сыном помогала, ночей не спала. – Попыталась встрять я.

- Ничего не знаю. Документы уже оформлены. – Хихикнула подруга. – Тем более, у тебя там личная жизнь намечается, так что нечего тебе еще и на квартирный вопрос отвлекаться.

- Да нет у меня никакой личной жизни! – Насупилась я.

- Это ненадолго. Рассказывай давай, что там со Славиком. Не думаю, что он тебя на целые сутки без своего пристального внимания оставил. – Маринка что-то шепотом прошипела в сторону. По ответному шипению поняла, что разговаривала она с Иваном.

Кажется, это только я, дура наивная, надеюсь, что в моей жизни все само пройдет.

- Не оставил. – Созналась. – Вчера подкараулил в магазине у дома и принудительно взял номер моего телефона. И подвеску подарил.

- И ты взяла? – Не поверила богатая наследница представительной семьи.

- Не взяла. Он ее в пакет с продуктами запихал. – С чувством пожаловалась я.

Маринка немного помолчала.

- Ты знаешь, у Иринки есть хороший портной. Такие свадебные платья шьет - закачаешься. – Доверительно сообщила она.

- Я не собираюсь замуж. – Напомнила, потому что, кажется, об этом все забыли.

- Судя по тенденции, тебя никто даже спрашивать не будет. Закинут на плечо и все, смена фамилии. – Она вновь хихикнула.

- Ну тебя. Я тебе пожаловаться позвонила, между прочим, а ты…. – На подругу я не обижалась. Она же по сути права.

- У тебя еще что-то произошло? – Тут же напряглась она.

- Отец у подъезда с утра пораньше нарисовался. – Поморщилась я.

Марина выругалась.

- Сейчас Глеба Степановича отправлю. Карина Дмитриевна сильно испугалась? – Тут же определила она самую тревожную составляющую.

- Мама решилась на развод. И да, она его боится. – Вздохнула я.

- Все будет хорошо. Если нужно помочь с документами, говори. – Тут же предложила она свою помощь.