Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зачем заказывать пиццу, если можно спуститься на завтрак в служебный буфет, раз уж оба голодны?.. Но спросить не решилась.
— Добро пожаловать в клуб, — хохотнул вдруг Гутник, как-то чуть неловко запрокинув голову.
Отчего стали видны его шрамы на шее и подбородке. Взгляд невольно сам метнулся к рукам мужчины, и вновь зацепился за то, что полковник работает стоя.
— Давайте, вы на свой вкус выберете, — повернувшись к кофеварке, предложила она, вновь откашлявшись. И с удивлением поняла, что все возмущение схлынуло. — Я настолько голодная, что согласна на все, даже на те ваши извращения,— включила цикл очистки, чтобы ему для начала кофе приготовить.
Гутник за ее спиной почему-то закашлялся, будто смехом своим подавился. Дарья удивленно оглянулась, забеспокоившись, но полковник только качнул головой, прижав кулак ко рту. И сам взгляд отвел… Ну да, что-то на телефоне выбирал, видно, заказывая пиццу.
И очевидно стало, что не спустится он в буфет. Пока, так точно. Потому что такому гордому мужчине, однозначно, до черта дискомфортно от одного понимания, что кто-то из знакомых или подчиненных будет смотреть на то, как он ест сейчас, неловко, быть может, и несуразно в чем-то. Или на шрамы его станет глазеть, обсуждая, а он и сесть не всегда из-за боли может. Как знать, не потому ли и вчера вечером никуда не заехал, чтобы после работы поесть, а дома ведь никого, насколько она из слухов знала, кто бы приготовил ужин?.. Вот и перебивался неясно чем.
А Дарья… она же ему и назначена для того, чтоб облегчить привыкание. Да и все равно целыми днями рядом, итак всего насмотрится. Может, Гутник принимал ее уже, как неизбежный дискомфорт? Свыкался понемногу.
Но ее это не обидело. Наоборот, как-то невыносимо сильно захотелось облегчить состояние и самочувствие Олега Георгиевича! И поесть, правда, тоже хотелось дико… Ну и чтоб он поел.
Да и на что ей обижаться? Полковник ей даже кофе свой пить разрешил без ограничений. Явно же прогресс, учитывая, что вчера он всеми правдами и неправдами ее выгнать из кабинета и отдела хотел. А теперь пиццу на двоих заказывает. Так они, глядишь, и найдут некое профессиональное взаимопонимание. Правда, ей не совсем это вменяли в рабочую задачу, но может же Даша по своему разумению трактовать и подстраиваться?
Глава 4
Когда через сорок минут в кабинет, коротко постучав, ввалился Евгений, явно намереваясь что-то Гутнику начать докладывать, потому как уже и рот открыл, — они как раз доедали.
Вернее, доедала свой второй кусок сырной пиццы Даша. И, с некоторым удивлением, наблюдала за тем, как Олег Георгиевич дожевывает третий, кажется, не планируя пока останавливаться. Причем, предпочтение отдает больше мясному варианту. Наверное, она очень давно жила сама и больше под опекой женщин, натурально забылось, как много, на самом деле, едят мужчины. Хотя, если вспомнить, что, по словам начальника, и он вчера не ужинал… Вероятно, проголодался еще более основательно, чем она.
Запивали все кофе, который Дарья уже по второму кругу приготовила. Делали все это в тишине, Гутник был занят бумагами, от которых взгляд не отрывал и жуя, а она… Ну, он сказал, что даст ей задание после того, как они свой импровизированный завтрак закончат, так что больше кабинет и пейзаж города за окном рассматривала. Тучи повисли такие, что как бы снег сегодня не начался…
Ели они руками, как бы по умолчанию решив не заострять на этом внимание. И да… Гутнику не было удобно. Он приловчился, Даша это заметила, но точно не настолько еще, чтобы обедать при широкой публике, да и приборами, что, определенно, потребуется в буфете или кафе.
А Дарья просто достала из сумки пачку влажных салфеток, после того, как сама у курьера на проходной и забрала заказ полковника. Ей точно сейчас было проще мотаться по Управлению… и не так уже обидно, что он куда-то ее вечно посылал вчера.
— Мне забавно будет посмотреть на лицо охранника, — заметила она, ускользнув из кабинета, как только Гутнику на телефон пришло уведомление. По сути, не дав и шанса как-то иначе все решить или остановить себя…
Он, конечно, мог и одного из охранников с проходной попросить, но что-то подсказывало Дарье, что и видеть здесь кого-то очень часто Олег Георгиевич не готов. Не потому ли и ее присутствие его изводит?
Или же Даша глупостями страдает и додумывает за человека то, чего и в помине нет? Но поступила уже так. А сейчас вот, получила возможность еще и ошарашенное лицо Евгения наблюдать. Кажется, заместитель Гутника не считал возможным, чтоб с практиканткой делились пиццей… Надо же, а казался ей вполне общительным и демократичным, когда вводный инструктаж проводил перед возвращение полковника.
— Женя, ты долго! — а вот Олег Георгиевич лишь мельком обернулся на вошедшего и тут же вернулся к документам, которые продолжал изучать, хоть и поодаль, видно, чтоб не испачкать случайно.
Что в тех — Дарья не знала. Правда, подозревала, что бумаги имеют отношение к папке, которую сама ему и передала. А еще стало по-странному легче, что полковник не только ее присутствие так… «слабо замечает». Видимо, дело не в личном негативном отношении, а в реальной занятости.
— Простите, Олег Георгиевич, выяснял по поводу источника, как вы и просили вчера. Встречался… — не закончив, мужчина (хотя ей Евгений стал парнем казаться на фоне Гутника) посмотрел в ее сторону, типа на что-то намекая.
Ой, конечно, вообще непонятно!
— Давайте я пока тут за собой уберу, а вы мне скажете, что я должна сделать. Может, еще кофе, Олег Георгиевич? — сделав вид, что не уловила ничего обидного в этом прозрачном намеке (а ведь сам вчера доказывал Гутнику, что ей все доступы дали, проверили!), Дарья поднялась со стола, на котором… Ну, не сидела, но опиралась, подобно самому полковнику.
Показалось странным садиться, когда он продолжал стоять, вроде как внося некий оттенок либеральности в их общение.
— Вы разве наелись, Дарья? — вдруг вскинув на нее пристальный взгляд, которым и заместителя не удостоил, поинтересовался Гутник.
Ей почему-то стало как-то не по себе под этим внимательным взором. Неловко, в жар бросило.
— На обед у нас времени может и не остаться. И что с ужином будет — непонятно, — Олег Георгиевич вроде весело хмыкнул, но смотреть продолжал
