Канцлер посмотрел на Доминика с таким выражением, словно всю жизнь питался только кислым молоком. Но Верниуса не проймешь такими дешевыми фокусами, он вполне способен вести самостоятельную игру и не станет вилять хвостом и интересоваться, зачем понадобился он императору. Он продолжал стоять, приветливо улыбаясь старику. Выражение лица Доминика и его ясные глаза говорили о том, что он многое знает о старом императоре — гораздо больше, чем рассказывала о нем Шандо, но подозрения все равно терзали Эльруда словно отравленный нож в ране.

Доминик заметил справа какое-то движение. Граф скосил глаза в ту сторону и увидел женщину, закутанную в черное покрывало. Одна из ведьм Бене Гессерит. Лица женщины не было видно из-под накинутого на голову капюшона. Известные собирательницы тайн, эти ведьмы вечно крутились около спасти, все время наблюдая… все время манипулируя.

— Я не стану спрашивать тебя, Верниус, правда ли это, — заговорил наконец император. — Мои источники не ошибаются, и я знаю, что ты совершил этот ужасный акт. Иксианская технология! Подумать только!

Он сделал такое движение иссохшими губами, словно собирался плюнуть от отвращения. Доминик не стал в ответ закатывать глаза к небу, зная, как обожает Эльруд эффекты мелодраматических жестов.

Доминик продолжал улыбаться, демонстрируя безупречные зубы.

— Мне не известно ни о каких «ужасных актах», сир. Спросите у своей Вещающей Истину, если не верите мне.

Доминик выразительно посмотрел на женщину в черном.

— Семантическая игра. Не строй из себя идиота, Доминик.

Граф, однако, продолжал терпеливо ждать, желая заставить императора выражаться яснее.

Император изобразил на лице ярость, его примеру последовал и канцлер.

— Твои проклятые корабли новой конструкции позволят Гильдии, этому чертовому монополисту, перевозить за каждый полет на шестнадцать процентов больше груза.

Продолжая сдержанно улыбаться, Доминик поклонился.

— На самом деле, милорд, мы можем добиться увеличения на целых восемнадцать процентов. Это существенное усовершенствование по сравнению с прежними моделями. Потребовалось создать не только принципиально новый корпус, но и изменить систему защиты, которая теперь стала легче и занимает меньше места. Отсюда и большая эффективность. В этом заключается суть иксианского нововведения, которое на много столетий сделало могущественным Дом Верниусов.

— Ваши изменения привели к тому, что кораблям Гильдии требуется выполнять меньше рейсов для того, чтобы перевезти равные количества грузов.

— Но это же естественно, сир.

Доминик посмотрел на императора, как на непроходимого тупицу.

— Если увеличить грузоподъемность корабля, то потребуется меньше рейсов для перевозки общего количества груза. Это же простая математика.

— Твое изобретательство создает большие трудности императорскому дому, граф Верниус, — вступил в разговор канцлер Эйкен Хесбан, комкая золотую цепь, как носовой платок. Вислые усы придавали Эйкену сходство с моржом.

— Мне кажется, я понимаю причину вашего недальновидного недовольства, сир, — ответил Доминик, не соизволив обратить внимание на реплику напыщенного ничтожества — канцлера. Имперским налогом обкладывалось количество рейсов, а не вес перевозимого груза, поэтому, естественно, новое иксианское изобретение ударило по доходам Дома Коррино.

Доминик протянул вперед покрытую шрамами мощную руку, которая сама по себе выглядела достаточно убедительно.

— Но как можно требовать, чтобы мы, повинуясь собственной глупости, затормозили поступь прогресса? Действия Икса ни в коем случае не противоречат ограничениям Великого Переворота. Нас полностью поддерживают Космическая Гильдия и Совет Земель.

— И ты пошел на это, зная, что твой поступок навлечет на тебя мой гнев? — Эльруд рванулся вперед, став еще больше похожим на большую хищную птицу.

— Ну что вы, сир! — Доминик рассмеялся, сделав карикатурным гнев императора. — Личные чувства не могут иметь места на дороге промышленного прогресса.

Эльруд вскочил. Пышные императорские одежды свободно висели на его костлявом теле.

— Я не могу провести новые переговоры с Космической Гильдией, чтобы взимать налог с количества метрических тонн, и ты это знаешь, Верниус!

— Но я не могу изменить простые законы экономики и коммерции. — Он недоуменно покачал своей лысой головой. — Это же бизнес, Эльруд.

Придворные затаили дыхание, слушая, как прямодушно и бесцеремонно общается с императором Доминик Верниус.

— Не забывайтесь, — предостерегающе прошипел канцлер.

Но Доминик продолжал, не обращая внимания на Эйкена:

— Новая конструкция затрагивает интересы многих людей, и большинство из них относится к нововведениям положительно. Мы озабочены только прогрессом и тем, чтобы как можно лучше выполнить заказ нашего клиента — Космической Гильдии. Должен сказать, что стоимость нового корабля превышает стандартно-годовой бюджет иных планетных систем.

Эльруд уставился на графа тяжелым взглядом.

— Вероятно, настало время, чтобы мои администраторы и аудиторы проверили состояние твоих производственных мощностей. — Тон императора стал угрожающим. — У меня есть донесения о том, что на Иксе тайно разрабатываются мыслящие машины, что противоречит законам, установленным после Джихада. Слышали мы также и о репрессиях, которые терпит рабочий класс, не так ли, Эйкен?

— Да, ваше величество, — с суровым видом подтвердил канцлер.

— До меня такие слухи не доходили, — не очень уверенно проговорил Верниус, усмехнувшись. — У меня нет никаких данных на этот счет.

— Увы, это были анонимные доносы, и у нас не сохранились записи. — Император щелкнул костлявыми пальцами с длинными ногтями, и на его лице неожиданно заиграла довольная улыбка. — Да, мне кажется, что самое лучшее — это послать на Икс негласную инспекцию, да так, чтобы ты не смог предупредить о ней.

— Вы не имеете права вмешиваться во внутренние дела Икса; так записано в долгосрочном пакте между Империей и Советом Земель. — Доминик начал злиться, но старался сохранить спокойствие.

— Я ни с кем не заключал такого соглашения. — Эльруд с преувеличенным интересом принялся рассматривать свои ногти. — А я уже очень давно император.

— Этот пакт заключил ваш предшественник, и договор связывает вас.

— В моей власти не только заключать, но и разрывать пакты. Мне кажется, что ты не понимаешь, что я — падишах император и могу поступать так, как мне заблагорассудится.

— Совет Земель найдет, что сказать по этому поводу, Руди.

Доминик в ту же секунду пожалел о том, что произнес это уменьшительное прозвище императора, но было уже поздно; слово — не воробей

Побагровев от ярости, император вскочил на ноги, уставив в Доминика трясущийся палец.