— За работу, Мэри, за работу, — воскликнул приехавший коллектор, легонько толкнув жену в плечо.

Миссис Тертон вяло встрепенулась.

— Что я должна, по-твоему, делать? Ох уж эти дамы с женских половин! Никогда не думала, что они пожалуют к нам. О господи!

Маленькая группка индийских леди собралась в третьем углу двора, рядом с летним деревенским домиком, в котором самые робкие из них уже успели найти себе убежище. Остальные стояли спиной ко всем остальным, лицами к декоративному кустарнику. Неподалеку теснились их ближайшие родственники-мужчины, наблюдавшие за происходящим. Впрочем, вид перед их глазами развертывался внушительный: уходящий прилив обнажал остров, и он на глазах становился все больше и больше.

— Мне кажется, что они должны подойти.

— Мэри, ты должна подойти к ним сама.

— Я отказываюсь пожимать руки этим людям, за исключением разве что Наваба Бахадура.

— Кстати, разве мы его не ждем? — Он огляделся. — Гм, гм! Ну, конечно же, вот и он. Понятно, зачем он здесь. Все дело в контракте, и он хочет, чтобы я взял его сторону в деле Мухаррама. Он, ловкач, желает найти способ уйти от налога на строительство — настоящий парс, и… Приветствую вас! Вот, он въехал в наши розы — перепутал правую и левую вожжу — все, как всегда.

— Им надо запретить въезжать во двор в экипажах, это совершенно недопустимо, — раздраженно произнесла миссис Тертон, двинувшаяся наконец к летнему домику в сопровождении миссис Мур, мисс Квестед и своего любимого терьера. — Зачем они вообще сюда явились! Им это ненавистно не меньше, чем нам. Да, да, можете поговорить с миссис Макбрайд. Муж заставлял ее устраивать такие вот вечера для женской половины до тех пор, пока она не объявила забастовку.

— Но это же не вечер для женской половины, — возразила мисс Квестед.

— Ну конечно же, нет, — саркастически и высокомерно отозвалась миссис Тертон.

— Будьте добры, скажите, кто эти леди? — спросила миссис Мур.

— Кем бы они ни были, вы выше их по положению и не забывайте об этом. По положению выше всех в Индии, за исключением одной-двух рани,[11] но и они всего лишь равны вам.

Подойдя к группе, она за руку поздоровалась со всеми гостями и поприветствовала их на урду. Она выучила это наречие только ради того, чтобы объясняться со слугами, поэтому глаголы умела употреблять только в повелительном наклонении.

Окончив свою короткую речь, миссис Тертон обратилась к своим спутницам:

— Вы этого от меня хотели?

— Пожалуйста, скажите этим леди, что мы с удовольствием поговорили бы с ними на их языке, но мы только что приехали в их страну.

— Но может быть, мы немного поговорим на вашем, — произнесла одна из женщин.

— Представьте себе, она и в самом деле нас понимает! — удивилась миссис Тертон.

— Истборн, Пикадилли, угол Хай-Парка, — сказала другая женщина.

— О да, они говорят по-английски.

— Восхитительно, значит, мы можем говорить! — воскликнула Адела. Лицо ее вспыхнуло от радости.

— Она бывала и в Париже, — заметил один из стоявших рядом мужчин.

— Несомненно, по пути они проезжали и Париж, — сказала миссис Тертон таким тоном, словно говорила о миграции птиц. Она стала вести себя еще более отчужденно, поняв, что некоторые женщины были вестернизированы и могли судить ее по ее же меркам.

— Та леди, которая меньше ростом, — это моя жена, миссис Бхаттачарья, — продолжил мужчина, — а та, которая выше, — моя сестра, миссис Дас.

Обе женщины — приземистая и высокая — поправили сари и церемонно улыбнулись. В их движениях сквозила неуверенность, они, казалось, искали такую формулу поведения, которая не была бы ни западной, ни восточной. Когда заговорил муж миссис Бхаттачарья, она отвернулась от него, но не отвела взгляда от других мужчин. Собственно, неуверенно себя чувствовали все женщины — они жеманничали, без нужды поправляли одежду, без причины хихикали, едва заметными жестами выражали притворное отчаяние или удовольствие от всего, что было сказано, и поочередно либо восхищались терьером, либо — так же искусственно — пугались его. Мисс Квестед наконец получила то, чего так давно жаждала — перед ней стояли дружелюбные индийцы, и она изо всех сил старалась их разговорить, но тщетно — напрасно пыталась она пробить отзывавшуюся пустым эхом стену их любезности. Что бы ни говорила мисс Квестед, ее слова наталкивались на ропот неодобрения, перешедший в ропот беспокойства, когда она уронила носовой платок. Тогда мисс Квестед попыталась взять паузу и не делать ничего, в ответ индийские женщины тоже впали в молчаливое бездействие. Ничего не вышло и у миссис Мур. Миссис Тертон с видом полной отчужденности ждала окончания этого общения; она с самого начала знала, что вся эта затея обречена на провал.

Когда настало время прощаться, миссис Мур, подчиняясь какому-то внезапному импульсу, обратилась к миссис Бхаттачарья, чье лицо очень ей понравилось.

— Вы не будете возражать, если мы нанесем вам визит?

— Когда? — спросила миссис Бхаттачарья, очаровательно склонив голову.

— Когда вам будет удобно.

— Нам будет удобно в любой день.

— Например, четверг…

— Да, конечно, в четверг.

— Мы с радостью приедем к вам, это будет для нас большим удовольствием. В какое время это лучше сделать?

— В любое время.

— Скажите нам, когда это предпочтительно для вас. Мы никогда прежде не бывали в вашей стране и не знаем ваших правил. Мы не знаем, когда вы принимаете гостей, — сказала мисс Квестед.

Оказалось, что этого не знала и миссис Бхаттачарья. Жестом она дала понять, что она поняла: что в любой из следующих четвергов к ней могут приехать английские леди, и она весь день будет ждать их дома. Ей все нравилось, и ничто не могло ее удивить.

— Сегодня мы уезжаем в Калькутту, — вдруг произнесла она.

— В самом деле? — заинтересованно спросила Адела, не сразу поняв, что следует из этой ремарки. Потом она поняла и воскликнула: — Да, но, значит, мы не застанем вас дома.

Миссис Бхаттачарья не стала спорить, но тут в разговор вмешался стоявший поодаль муж.

— Нет, нет, приезжайте к нам в четверг.

— Но вы же в это время будете в Калькутте.

— Нет-нет. — Он что-то быстро сказал жене по-бенгальски. — Мы будем ждать вас в четверг.

— В четверг… — эхом отозвалась его жена.

— Нет, вы не должны из-за нас откладывать свои дела, — энергично запротестовала миссис Мур.

— Нам не придется откладывать дела, не такие мы люди, — шутливо ответил мужчина и рассмеялся.